Шарлин Харрис - Месть мертвеца

Дом был скромным. Крыша не провалилась, но в ней виднелись дыры, крыльцо просело. В окнах не осталось стекол. С одной стороны дома — покосившийся гараж на две машины, с широкими, не до конца закрытыми дверями. Когда-то гараж покрасили в белый цвет, как и дом.

Все строения представляли собой южноготическое олицетворение разложения.

В дренажной канаве стояла темная, наверное, очень холодная вода. За прошедшую пару недель часто шли дожди. И я ощущала озноб, говоривший о еще одном надвигающемся дожде.

Судя по тому, как Толливер наклонил голову, он ожидал, что я пройдусь вдоль дороги вниз, туда, где холм переходит в долину. Он предполагал, что кто-то избавился от тела там, куда было легче добраться, и на ходу вышвырнул вещи мальчика, пока ехал вверх в горы.

При других обстоятельствах я бы сделала именно то, чего ожидал Толливер. Но теперь в этом не было необходимости.

В ту же минуту, когда нога моя коснулась земли, я поняла, что у меня будут новости для Твайлы Коттон.

Гудение в голове усилилось и стало отчетливее, когда я подошла к изрытой подъездной дороге. То не был сигнал, полученный от единственного трупа. Я начала испытывать дурное чувство, потом ужасное чувство и боялась посмотреть на Толливера. Он взял меня за руку и просунул ее под свой локоть, поняв, что я собираюсь двинуться во двор старого дома.

— Земля там неровная. Жаль, что мы не надели сапоги, — произнес он.

Но я не могла сосредоточиться на том, что он говорил. Я наблюдала, как мимо проехал голубой пикап, слегка притормозив перед изгибом дороги, как потом он скрылся из виду. То был единственный автомобиль, который повстречался нам на этой дороге.

Когда шум мотора затих вдали, я слышала только все более неуместные звуки, издаваемые двумя живыми людьми, и все более сильные сигналы, исходящие от мертвецов. Я пошла вперед, увлекая вместе с собой Толливера. Может, он пытался слегка меня сдержать, но я продолжала идти, потому что пришло мое время — время моей связи с силой, или способностью, или с коротким замыканием, которое сделало меня уникумом.

— Тебе стоит достать флажки, — сказала я, и Толливер вернулся, чтобы достать обрезки проволочки с красными пластиковыми флажками.

Во влажном холоде я стояла посреди бывшего двора, между забором и руинами дома. Я повернулась кругом, чувствуя, как вокруг меня нарастает гул, когда мертвецы шумно требуют, чтобы их нашли. Знаете, это все, чего они хотят. Они хотят, чтобы их нашли.

Я попыталась заговорить, но подавилась, задохнулась.

— Что с тобой? — сдержанно спросил Толливер. — Харпер?

Спотыкаясь, я сделала пару шагов влево.

— Здесь, — сказала я.

— Мой внук? Джефф здесь?

Твайла добралась до участка.

Я передвинулась на шесть шагов на северо-запад.

— И здесь тоже, — добавила я.

— Его разрубили на куски?

— Тут не одно тело, — ответил ей Толливер.

Я подняла руки, чтобы лучше сосредоточиться.

Повернулась снова, медленнее, с закрытыми глазами, с поднятыми руками. Я считала.

— Восемь, — сказала я.

— О господи! — выдохнула Твайла. Она тяжело опустилась на старый пень. — Я позвоню в полицию.

Должно быть, она кинула на Толливера взгляд, полный внезапного опасения, потому что тот сказал:

— Можете не сомневаться. Харпер права.

Я услышала тихое попискивание, когда Твайла начала набирать номер.

— Что с ними случилось? — тихо спросил меня Толливер.

Он знал, что я слушаю, хотя я так и не открыла глаза.

Я ничего не ответила. Пора было выяснить, что случилось, но я не хотела, чтобы за мной наблюдали, пока я делаю это.

— Ладно, — сказала я, собираясь с духом. — Толливер? — Я хотела, чтобы он приготовился.

— Я здесь, — ответил брат. — Я держу.

Я почувствовала, как он сжал мои руки.

Я шагнула прямо на землю над трупом, посмотрела вниз сквозь землю и камни, мельком увидев ад. Это было последнее, что я помню.

Глава четвертая

— Она когда-нибудь очнется?

Говорила Сандра Рокуэлл.

Я помнила ее голос, но теперь он был странным и напряженным.

— Харпер! — позвал мой брат. — Харпер?

Я не хотела этого делать, но должна была.

— Хорошо, — сказала я, и мой ответ был таким же дрожащим, какой я себя чувствовала. — Вы уже их нашли?

— Скажите мне, что делать, — велела шериф Рокуэлл.

Судя по ее тону, ей не хотелось здесь находиться.

Мне пришлось открыть глаза и взглянуть в тревожные карие глаза под полями шляпы. Шериф Рокуэлл носила пуховик, из-за чего казалась вдвое больше.

— Все они здесь, — начала я. — Если вы сможете минутку подождать, я расскажу вам кто где. И их восемь, а не шесть.

— Откуда вы знаете?

Я сидела на заднем сиденье машины Твайлы, прислонившись головой к подушке.

— Вот, съешь сладкого. — Встревоженный Толливер вытащил конфету из кармана джинсов.

Он развернул ее и сунул мне в рот. Я знала по опыту, что через несколько минут почувствую себя лучше, особенно если выпью колы.

— Вы были готовы поверить мне еще до того, как я что-то сделала, — сказала я. — Имейте еще немного веры. Копайте ради них.

— Если вы лжете, вы закончите в тюрьме, — заявила шериф.

— Ия бы это заслужила.

С огромным трудом я повернула голову, чтобы посмотреть в окно машины.

Во дворе стояли два помощника шерифа, а с ними Твайла. Выражение ее лица заставило бы заплакать самого отпетого мошенника… А может, и нет.

В наших разъездах, при моей работе, мы повстречали немало мошенников, и почти все они не имели никакого сочувствия. Сочувствие просто не значится в списке их приоритетов.

— Давайте покажите мне, — велела Сандра Рокуэлл, и Толливер помог мне вылезти из машины.

Мы медленно двинулись на то место, где я потеряла сознание, и, хотя я дрожала с головы до ног, потому что мне снова придется столкнуться со смертью, я встала там, где почувствовала мальчика, погибшего позже других.

— Здесь, — показала я вниз.

И я знала, кто там лежит. Тело Джеффа, внука Твайлы. Толливер вытащил блокнот на спирали, который держал в кармане куртки под молнией. Он начертил очень грубый набросок двора.

— Это Джефф. Джефф Макгроу, — сказала я Толливеру. — Его задушили.

Толливер воткнул проволоку в землю. Красный флажок слегка захлопал под холодным ветром.

Брат обхватил меня за плечи и взял мою правую руку в свои. Я кивком указала направление, в котором надо идти, слегка вверх по холму и на север, и сосредоточилась, стоя над другим трупом. По моим щекам потекли слезы… Я никогда еще не сталкивалась с такими страданиями.