Анна Тарасова - Изменяющая судьбы
Он обратил внимание на понтифика.
— Вы отказываетесь снять с девушки инициал? — уточнил Эстебан у Марка.
— Категорически.
— В таком случае я объявляю о выходе своей семьи из клана!
Еще одно ошеломляющее заявление.
…
Марк подошел к своему кабинету почти сразу же после окончания Совета. Лина сидела с грозным видом на диванчике у стойки Лоренцы. Понтифик открыл кабинет и пригласил ее войти. Девушка все так же молча поднялась, прошла мимо высшего и уселась в излюбленное кресло у его стола.
Понтифик обратился к Лоренце:
— Меня нет ни для кого вообще, даже для Господа Бога!
Секретарша понятливо кивнула высшему головой и с интересом следила, как тот закрывает за собой дверь.
Лина молчала, пока Марк закрывал дверь, пока он привычно наливал ей минеральной воды в бокал, пока усаживался в кресло напротив.
Она выпила воды, чуть успокоилась и, наконец, задала вопрос:
— Зачем?
Понтифик поначалу не понял:
— Что зачем?
— Зачем ты им всем открыто сказал, что я твоя любовница?
Марк пристально глянул на нее.
— Собственно говоря, на сегодняшнем совете Эстебан оказал мне одну большую услугу.
Лина непонимающе подняла на него злые глаза. Еще немного и она сорвется в скандал.
— Мне не понравился твой поцелуй с Гюнтером, — почему-то вдруг перевел тему понтифик.
Она удивленно уставилась на мужчину. Какое это сейчас имеет значение?
— Марк, мне сейчас не очень хочется обсуждать мои с кем-то там поцелуи! — рявкнула девушка, не сумев сдержаться, — Ты открыто выставил меня перед всем Советом своей любовницей! Ты хоть сам понимаешь, что это значит? Они же по всему клану теперь это разнесут!
— А ты думаешь, что клан еще не в курсе?
— Они могут просто догадываться, а ты сегодня сказал это прямым текстом!
— И что тебе не нравится?
Что не нравится? Лина аж дар речи потеряла от этих слов. А он сам, что, не понимает?
— А тебе нравится всё? — съязвила она, всплеснув руками.
— Нет! — слишком резко ответил ей понтифик, — Мне не понравился твой поцелуй с Гюнтером!
— Господи, — взмолилась девушка, — Ну это-то здесь причем?
— При том, что я не собираюсь вытаскивать тебя из чужих постелей, радость моя! Ты мой инициал и если я дал тебе немного времени привыкнуть к этой мысли…
— Что? — девушка ошарашено уставила на мужчину.
— Ты слышала. На Совете я сказал чистую правду. Ты являешься моей официальной любовницей и с сегодняшнего дня живешь со мной! — повторил Марк, пристально глядя на нее, — Хватит уже от меня бегать!
— Ни за что! — Лина выпалила эти слова, гневно сжимая кулачки.
— А я не спрашиваю твоего мнения, а ставлю тебя перед фактом.
Лина вскочила с места и заходила взад-вперед, сжимая руками голову.
Зачем? Зачем ему поступать с ней именно так?
Она остановилась и повернулась к понтифику.
— Этого не будет, Марк, — она произнесла это четко и размеренно, — Я не буду ни спать с тобой, ни жить.
— Будешь! — он так же тихо ей ответил, — В конце концов, ты же хотела меня как-то отблагодарить за помощь?
Лина снова заходила по кабинету.
— Ну и зачем тебе это? Что, очередная тайная идея как бы меня скрыть от общественности?
Понтифик с удивлением следил за ней взглядом.
— С чего ты взяла?
— Пытаюсь найти повод для такого решения, — съязвила девушка.
— А мои чувства уже не повод?
— Какие чувства? — оторопела Лина.
Мужчина встал, подошел к ней и взял ее ладошки в свои руки. Перебрал пальчики, поднес к своим губам, поцеловал. Пристально взглянул ей в глаза.
— Нет! — догадалась Лина, — Нет, даже не думай, что я на это поведусь!
— Я давно люблю тебя, радость моя, — тихо ответил он.
— Марк, пожалуйста, не делай из меня идиотку! — Лина раздраженно вырвала свою руку из его пальцев, — Ты что, действительно думаешь, я в это поверю?!
— Почему нет?
Лина коротко вздохнула, посчитала про себя до трех и совершенно спокойно ответила:
— Марк, такие, как ты, к таким, как я, от таких, как Магдалена, просто так не уходят. И любовью тут ну никак не пахнет!
— А чем же? — удивился высший, — Какая, по твоему, причина заставила бы меня уйти от Магды, как не любовь к тебе?
— Я ткущая, — она гордо подняла голову, — Чтобы меня сильнее привязать к клану, хорошо бы влюбить в кого-то подходящего.
— И именно понтифик клана для этого подходит идеально? — цинично усмехнулся Марк, — А почему именно я, а не тот же Гюнтер? Он же пылинки с тебя сдувает. Зачем мне тогда запрещать тебе с ним общаться?
— Ты сам говорил, что ему не доверяешь. А вдруг он захочет что-то со мной сделать в обход тебя? Увезти, к примеру?
— Резонно, — подумав, ответил понтифик, — Но для того, чтобы держать тебя под контролем мне самому совсем не обязательно укладывать тебя в свою постель. А я хочу именно этого!
Лина только хотела сказать что-то, но так и застыла с открытым ртом. Действительно, для этого совсем не обязательно с ней спать. Девушка со стоном вернулась обратно в кресло.
Высший уселся напротив и молча ждал ее окончательного ответа. Лина опустила голову и исподлобья посмотрела на понтифика, оценивая, лжет он ей все-таки или говорит правду.
Конечно, втайне она мечтала о том, чтобы в один прекрасный день Марк признался ей в любви. Да что там говорить, девушка иной раз рисовала в воображении чувственные картинки, как понтифик становится перед ней на одно колено, пылко рассказывает о своих чувствах, предлагает… Да, да, уплыть за океан и жить в раю! Лина горько усмехнулась. Нет уж, одного «рая» ей было вполне достаточно. Да и с отношением высшего к смертным она была не понаслышке знакома.
— Нет, Марк, я не буду спать с тобой, — она покачала головой, — Хотя бы потому, что я тебе не верю!
— Ты принимала ухаживания Эстебана, — резонно возразил он, — Ему ты верила больше?
Бьет прямо под дых, злобно подумала Лина.
— Эстебан был со мной честен. Он не говорил про любовь и не уверял, что у него ко мне светлые чувства.
— А я говорю. Потому что я тоже честен с тобой.
— Марк, — она качнула головой, — Я прекрасно помню, что ты любишь совершенно другую женщину, поэтому не ври мне о нежных чувствах.
— Лина, — понтифик склонился к ней, — Разве я тогда называл ее имя?
Она промолчала, пытаясь вспомнить тот памятный разговор на ночном мосту.
— Тогда почему ты думаешь, что ею не можешь быть ты?
Девушка язвительно рассмеялась.
Ну да, конечно. Великолепный красавец-понтифик пал жертвой любви к обычной смертной.
