Элизабет Нотон - Обольщение
Он взлетел по лестнице, и его голос затих. И в наступившей тишине Деметрий восхитился решительностью Изадоры.
Исчезла застенчивая принцесса, которую он высмеивал около двухсот лет. На ее месте стояла спокойная и собранная гинаика и единственная женщина в этом мире или в следующем, которую он действительно хотел.
Она первой нарушила молчание:
– Тебе есть что мне сказать?
Да. Тысячу вещей. И ни одна из них ничего сейчас не меняла.
Деметрий с бесстрастным видом скрестил руки на груди и уставился в стену.
– Хорошо. Тогда начну я. Я знаю, что ты не собирался открыть портал в том поле у колонии. Но хочу знать, что там произошло и как мы попали оттуда на Пандору. Думаю, по крайней мере эту малость ты мне должен пояснить.
О да. Он так много ей задолжал. Но почему Изадора думает, что он не намеренно открыл портал в том поле? Деметрий посмотрел на принцессу.
Она не знает о его квартире? О фотографиях, найденных там Тероном? Обо всех доказательствах, которыми козырял Совет, доказывая, что Деметрий и есть искомый предатель?
– Я ведь уже была в покоях Аталанты до того, как попала туда же два дня назад, правда? – спросила Иза. – Ее демоны захватили нас в поле. Ты не передавал меня ей. Они отвели нас во владения госпожи, и, увидев нас вместе, она узнала то, что тебе было известно все время: что я твоя суженая. И увидела возможность получить то, чего на самом деле хотела. Именно так мы попали на Пандору. Она заперла нас там, чтобы тебе пришлось меня защищать и мы сблизились, а потом, сочтя, что прошло достаточно времени, вернулась за своим призом.
Оттого, что богиня жестоко манипулировала Изадорой в своих целях, в груди Деметрия вскипело бешенство. Но вслед за ним мгновенно возникло удивление, что принцесса так легко разглядела ложь и вытянула правду, которую, по мнению аргонавта, ей знать не стоило. Если бы она поверила, что он подонок и воспользовался ей во благо Аталанты, Изадора могла бы забыть о нем, когда его казнят, и жить дальше. Но если она поверит в правду...
Пленник схватился за тюремную решетку и добавил в голос презрения, чтобы добиться своего:
– Вы живете в мире фантазий, принцесса.
Она застыла, но не отпрянула, как делала в прошлом.
– Самый логичный ответ обычно является правильным.
– Не в этот раз.
Деметрий смерил ее снисходительно-уничтожающим взглядом, как поступал множество раз, чтобы вывести Изу из себя.
– Но если притворство поможет вам лучше спать по ночам, не отказывайте себе, ваше высочество.
Судя по ее прищуренным глазам, последняя колкость попала в цель, но Изадора не ушла в гневе, как он ожидал, а подошла ближе к решетке. Ее сладкий запах вскружил ему голову.
– Деметрий, можешь сколько угодно вести себя как сволочь, но со мной это больше не сработает. И лги мне сколько хочешь, но я знаю правду. По своей воле ты бы никогда не передал меня Аталанте.
Он усмехнулся, повернулся и собирался уже оторваться от решетки, когда нежные ладони принцессы накрыли его собственные, грея, искушая и оживляя, так что узник замер на месте.
– Я тебя люблю, – прошептала она.
Его голова резко дернулась, а сердце, которое Иза запустила на Пандоре, ожило в груди. Пусть даже... Какая разница?
– Я знаю, что именно ты делаешь, – тихо сказала Иза. – То же, что и всю мою жизнь. Пытаешься вызвать ненависть, чтобы продолжить меня защищать. Что ж, я на это не поддамся. И тебе больше не надо меня защищать. Думаешь, меня интересует мнение Совета? Мнение отца? Все, что меня интересует – это справедливость. Их приговор за то, что ты не делал, неправилен, так же, как неправильно, что ты защищаешь меня от устаревших традиций Совета. Довольно скоро они узнают, что я беременна. Если ты не встанешь и не скажешь им правду сейчас, как мне сделать это позже?
Нет. Аталанта была права. Изадора действительно беременна его... Боги. Желудок Деметрия взбунтовался.
– Ты... Ты должна избавиться от этого.
Принцесса посмотрела на него с видом, означавшим «ага, счас».
– С этим ребенком ничего не случится.
Ребенок. Она уже так называет его. На несчастного заключенного обрушилась паника.
– Изадора, то, что живет во мне, будет жить в нем.
– Хорошо.
Хорошо? Она сошла с ума?
– Ты не понимаешь...
– Ты правда думаешь, я поверю, что ты на нее похож? Деметрий, наша суть не является результатом нашего происхождения. Ее определяет сочетание того, что мы делаем и как мы живем. Если осуждать тебя из-за родства с ней, то попутно я могла бы осудить и себя. Все арголейцы могут проследить свой род до богов. И мне неважно, Зевс это, Посейдон или Аид. Все они в той или иной мере жестоки и эгоистичны, как Аталанта.
При взгляде на ее спокойное и безупречное лицо Деметрий нахмурил брови.
– Ты видела, что во мне кроется. Черный туман...
– Видела. – Пальцы Изадоры сжали его ладонь. – Но ты не сдался ему полностью. И пока я здесь, я тебе этого не позволю. Гера подобрала для тебя чертовски хорошую суженую, поскольку, благодаря связи с орами, я обладаю способностью уравновешивать. И отдаю ее тебе. Позволь мне стать твоим равновесием, Деметрий.
Она и стала. В покоях Аталанты аргонавт чувствовал, как энергия и мощь текут от ее ладоней к нему, и обрел достаточно равновесия, чтобы удержать тьму под контролем.
Возможно ли, что Изадора любит его, даже зная, кто и что он на самом деле?
Деметрий взглянул на ее живот, скрытый под зеленовато-голубым шелком наряда.
– Эта штука внутри тебя...
– Ребенок, – поправила она. – Наш ребенок. Зачатый в любви. Даже если тебе не понравилось, что я тебя связала.
Он тут же снова посмотрел ей в лицо. В паху стало жарко при этом воспоминании. Деметрию понравилось то, что Иза сделала с ним той ночью своим маленьким заклинанием.
Он блаженствовал каждую минуту и хотел большего.
– Как ты можешь быть так уверена, когда все остальные знают, что я враг?
– Я знаю тебя, а те глупцы – нет. – Когда он нахмурился, Изадора добавила: – Разве ты не видишь? Высмеиваемая тобой человечность отделяет тебя от Аталанты. Мне стоит лишь подумать о том, что ты для меня сделал – включая нежелание сказать Совету правду, чтобы меня не наказали, – и я осознаю, какой ты герой. Я могла бы не согласиться с твоей тактикой, но понимаю ее. А сознание, что ты делаешь все это, чтобы меня защитить? Оно лишь заставляет меня любить тебя сильнее.
Деметрий едва мог дышать. Она любит его. Правда любит. Даже зная правду.
Иза придвинулась к решетке так близко, что он чувствовал лишь ее жар.
– Я чувствовала нашу связь, когда мы занимались любовью. Ощущала ее каждый раз, когда ты целовал меня на острове. И сейчас, когда нас разделяют решетки. Ты годами защищал меня от себя, но больше не должен этого делать. Я пришла не потому, что нуждаюсь в подтверждении твоей невиновности. Эта правда мне уже известна. Я спустилась сюда, чтобы узнать, что ты сделал все это не только из-за того, что, по странной иронии судьбы, я – твоя суженая. Мне нужно знать, что и ты действительно меня любишь.