Чуть выше неба - Катерина Снежинская
— Не хотите же вы сказать, что… — разулыбался Истэр. Кайран молчала — смотрела только. Улыбка аэра начала линять. — А… А зачем вы это сейчас сообщили?
— Надо было соврать?
— Так ведь я и не спрашивал, — вконец растерялся Вильен. — Вы что, гордитесь этим?
— А вы бы не гордились? — Лан смутилась. Пусть и слегка, но смутилась же. — Выстоять против элва, который вдвое, а то и втрое тебя превосходит. Да ещё и без всякого оружия. По-моему, повод для похвальбы достойный.
— Да, но не для женщины же… — промямлил несчастный аэр.
— В чём разница? — окрысилась Кайран. — А, поняла! Неженственно! То есть, мне следовало изящно упасть в обморок. И не мешать этому уроду дорезать Натери и меня заодно. Так, по-вашему, себя женщины вести должны?
— Нет, но… Нужно позвать на помощь, дождаться меня, убежать, в конце концов.
— Бегать в темноте по зарослям — неблагодарное занятие, — хмыкнула элва. — И один раз я уже дожидалась мужской помощи. Не дождалась почему-то. Я быстро учусь и обычно в повторении не нуждаюсь.
— Понимаю. В некотором роде, конечно, — проблеял Истэр. — Многие дамы сталкиваются с… э-э-э… мужской необязательностью…
— Думаю, вам это известно лучше других.
— Ну, как правило, я стараюсь ничего не обещать… Послушайте, в конце концов, это к делу не относится! Просто если каждая обиженная аэра станет убийцей, то…
— Как интересно, — Лан выпрямилась, откинувшись на спинку стула. Сама не замечая, что копирует излюбленную позу Греха. Только сползать по сидению не стала — спину прямо держала. Но руки на животе сложила и ноги вытянула. — Любого мужчину в такой ситуации назвали бы искусным бойцом. Ну или как минимум смельчаком. Я же моментально стала убийцей. Что же касается остальных обиженных дам, то тут могу сказать только одно: ну и дуры. А теперь предлагаю оставить морально-этические вопросы в покое и перейти к делу. Чего вы хотите за эти письма и что там ещё есть?
— Ничего, — медленно покачал головой Вильен, глядя на элву странно. Кажется даже с восхищением. — Я сразу решил вам отдать и их, и картину. Девочки мне преподнесли полотно, где они изображены в фривольном виде. Если будет возможность, постарайтесь его вернуть или сделать копию. Этот подарок дорог, как память.
— Вот просто так возьмёте и отдадите?
— Почему бы и нет? Этим дамам я никаких обязательств не давал. Они даже не просили оставить нашу связь втайне. А вам помогу с удовольствием.
На этот раз Лан вовремя вспомнила про веер. Поэтому презрительной усмешки Истэр не заметил.
* * *
Провожать себя Кайран не позволила. Во-первых, с милым элвом ей распрощаться хотелось как можно быстрее. А, во-вторых, Вильен мог бы удивиться, увидев в экипаже Натери. Вроде как его там быть не должно. Но он есть — сидит и ждёт.
Стоило Лан устроится, разложив все свои недоюбки, как Даймонд, ни о чём не спрашивая, ботнул кулаком в стенку, побуждая кучера с места трогаться. И только когда коттедж Итсэра скрылся за деревьями, вопросительно посмотрел на аэру. Она так же молча бросила ему на колени пачку писем, перевязанную атласной ленточкой, и свёрнутый в рулон холст. Его-то первым Даймонд и развернул, внимательно осмотрел, глубокомысленно хмыкнул и скрутил обратно.
— Теперь я могу узнать подробности?
— А надо? — равнодушно отозвалась аэра, глядя в окно. — Дело-то сделано.
— И всё-таки я настаиваю. Мне нужно знать, как это может аукнуться в дальнейшем.
Кайран пожала плечами и сухо, стараясь в подробности не вдаваться, изложила факты. Чувствовала себя аэра не слишком хорошо. Не то чтобы мерзко и гадко — просто некомфортно. Вроде умудрилась и не испачкаться, только рядом с грязью прошла. А отмыться всё равно хотелось.
— М-да, Нопаль, — хмыкнул Грех, внимательно выслушав, — Если есть три варианта, то ты обязательно выберешь четвёртый. И именно тот, который ни одному нормальному элву в голову не придёт. Просто потому, что так не делается.
— Вот тут ты неправ. Иначе бы я с тобой никуда не поехала.
— Жалеешь о том, что согласилась?
— Сам же говорил: жалеть бессмысленно. Что сделано, то сделано.
— Иногда я говорю удивительно умные вещи. Тем более что всё закончилось. Сейчас заедем в столицу, переоденемся и сразу в дорогу. Вещи я ещё вчера велел упаковать.
Даймонд вдруг поднялся и рывком — карету немилосердно трясло — пересел на диван к Лан. Приобнял за плечи, надавил, заставляя к себе на колени лечь.
— Зачем? — спросила Кайран, не слишком сопротивляясь.
— А обязательно всё обосновывать? — недовольно отозвался Грех. — Просто чтобы удобно было. Отдыхай.
Возражать элва не стала. Лежать оказалось гораздо приятнее, чем сидеть. Да и усталость действительно вдруг навалилась, сгибая шею, пульсируя намёком на боль в висках. Кажется, она даже задремала.
По крайней мере, встреча с полом стала абсолютной неожиданностью. Не будь доски обиты овчиной, то скулу бы Лан себе точно расшибла. Итак искры из глаз посыпались. Пока аэра соображала, что же такое произошло, экипаж ещё раз тряхнуло, поволокло в сторону. Дико истерично взвизгнула лошадь. Кайран мотнуло, как горошину в стручке, подбросило. Затылок саданулся об лавку и к искрам под веками присоединились цветные круги. Где-то вверху коротко выругался Даймонд. Бахнуло так, что уши заложило. И карету, наконец, перестало трясти, как в припадке.
Но бедлам вокруг и не думал утихать. Ржали лошади, звенел металл, кричали элвы. Что-то с деревянным грохотом ударило над ухом. И на девушку дождём посыпались осколки. Лан скрючилась, прикрывая голову. Даже, кажется, взвизгнула. И тут же заорала в полный голос. Потому что чья-то лапа — почему-то подумалось, будто это тролль — вцепилась в волосы, потянула.
— Аэру не трогать! — заорали снаружи. — Оставь, назад! Со спины заходи.
Сверху коротко и злобно рыкнули, посоветовав умникам провалиться. Но лапа исчезла, перестала тянуть. Лан тут же приподнялась, отжавшись на руках. Стеклянное крошево с тихим шорохом, как песок, соскользнуло с волос, царапая щёки, шею. Девушка утёрлась тыльной стороной ладони, но, кажется, только ещё больше скулу расцарапала. С подбородка закапало.
Дверца кареты криво висела на полусорванных петлях прямо над макушкой Кайран. И не давало ей съехать вниз только тело. Чьё — элва разобрать так и не смогла. Собственно, она видела лишь откинутую в сторону руку, да грубые стоптанные сапоги.
Сердце ёкнуло и провалилось под желудок, замерев там испуганным комочком.
— Ах ты ж сучий выкидыш! — взвизгнули снаружи.
— Ну, извините! — насмешливо отозвался Натери. — Иногда это бывает больно…
— Да не лезь
