Огненный цветок Шеим'Ор (СИ) - Никитина Элиана

Я промолчала, а про себя подумала, что для мужчин-саламандр жены и есть кто-то вроде дрессированных домашних питомцев: делают то, что им велят, покорно рожают, когда это требуется, и закрывают глаза на любовниц своих мужей.

— Элания, забудь всё, что говорила тебе моя сестра насчёт поведения в доме! — продолжил злиться Канцлер. — Ты можешь говорить когда хочешь, задавать вопросы, если таковые возникают, и не ждать, пока я дам тебе на это дозволение. Это понятно?

— Да, господин Адиль.

— Касид, Элания! Меня зовут Касид!..А, впрочем, ладно… Привыкнешь со временем. Сейчас же идём, нас ждёт обед. Тебе нужно хорошо питаться, чтобы быстрее восстановились силы.

Развернувшись, мужчина шагнул к двери, а я осталась на месте: ждать, пока тот отдалится на положенное по этикету расстояние. Вот только его подобное положение дел не устроило. Процедив себе под нос: «прибью Шафри с её этикетом» — развернулся и, преодолев разделяющее нас пару метров, взял за руку.

— Ты моя невеста, Элания, так что будет лучше, если начнёшь привыкать к моим прикосновениям уже сейчас. Мне не нравится, что ты такая замороженная!

«А мне не нравится, что ты меня трогаешь, но я же молчу», — промелькнула в моей голове сердитая мысль, но вслух я ничего не сказала и позволила вывести себя из комнаты.

За обедом Канцлер продолжил свои раздражающие действия. Он то накрывал мою руку на несколько секунд, внимательно при этом наблюдая за реакцией на своё касание, то любовно проводил по щеке, так как нам накрыли не по правилам этикета, когда места располагаются напротив друг друга, а рядом. В результате чего у меня пропал всякий аппетит, несмотря на то, что ела я очень давно. Пришлось заставлять себя жевать, потому что моему организму требовалась энергия, а взять её кроме как из пищи было просто неоткуда. А ещё была слабая надежда, что уж после совместного-то обеда этот мужчина оставит меня в покое.

Но этого не произошло. Сначала мы с ним всё также за руки обошли весь дом, а потом вышли в сад. И вот там мне действительно понравилось, что позволило хоть немного отвлечься от своей роли куклы, в которую Касиду Адилю не дали наиграться двадцать лет назад, и потому теперь он активно жаждал наверстать упущенное.

Спас меня слуга, принёсший послание для хозяина дома, прочтя которое последний нахмурился и произнёс:

— Я должен уйти, Элания, Император вызывает меня во дворец! Сегодня мы с тобой вряд ли ещё сможем увидеться, потому как я не уверен, что успею вернуться к ужину Но вот проводить тебя до комнаты, у меня немного времени есть. Пойдём!

Спорить с мужчиной не стала. Молча подала руку и послушно пошла рядом (мечтая поскорее оказаться в одиночестве).

— Кстати, — вспомнил Канцлер, останавливаясь вместе со мной возле двери, за которой были тишина, покой и друзья, которые наверняка сразу появятся, как только поймут, что я одна. — Как тебе обновления в комнате? Нравятся? Хочешь ещё чего-нибудь?

— Нет, господин Адиль! Благодарю вас! — продолжила я играть свою роль послушной невесты, что снова вывело того из себя.

Но мужчина быстро взял собственные эмоции под контроль и, протянув руку, снова погладил по щеке. Следом за чем был внимательный взгляд на моё лицо, а мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы не скривиться.

— Иди, Элания, — прозвучало со вздохом, когда «жених» снова не увидел в ответ на свои действия того, чего ожидал. — Увидимся завтра на утренней трапезе.

Получив разрешение, я быстренько юркнула за дверь своей комнаты, тихо радуясь про себя, что хотя бы на вечер и ночь буду свободна от общества этого саламандра. Но все мои радужные мечты разбились, стоило шагнуть за порог. А причиной этому послужила Дилия, что обнаружилась внутри. Она сидела на стуле возле самого входа и что-то вязала.

— Элания, девочка! — встретила меня улыбкой пожилая служанка. — Как прошёл твой день? Хорошо погуляли с господином Адилем?

— Это было познавательно, — проворчала я, не в силах сдержать собственной досады. — Мало мне было Канцлера, с его бесконечными ощупываниями и поглаживаниями, так теперь ещё придется терпеть присутствие этой совершенно чужой мне женщины. Кошмар!

А последняя, между тем, перестала улыбаться, услышав мои слова, и спросила напрямик:

— Твой огонь не отозвался на его, так?

— Так.

— А знаешь почему?

— Нет.

— Потому, что Касид одел на тебя ограничитель. Ты хоть какой-нибудь отклик ощутила на его прикосновения? Господин Адиль ведь наверняка не единожды тебя касался дабы познакомить со своим пламенем и вызвать отклик твоего? Только говори честно, девочка! Уж мне-то, старой, прожившей жизнь женщине, можешь не лгать!

— Мне было неприятно, — призналась я, решив быть честной.

— Плохо, — покачала головой Дилия. — И, либо, во всём виноват браслет, надетый на руке, либо твой огонь просто не принимает этого мужчину.

— И что дальше? Как Канцлер поступит, когда поймёт это? Отпустит? — спросила, хотя в душе конечно же понимала, что такому не быть никогда.

— Нет, девочка, — печально вздохнула старая служанка. — Когда такое происходит, и если мужчина сильно желает заполучить отвергающую его саламандру, он просто её подчиняет. Своей силой, своим огнём, и это… больно. Лучше тебе за то время, что осталось до Огненного бала, попытаться проникнуться к господину Адилю симпатией. Подумай над этими словами, хорошо? Я оставлю тебя, чтобы не мешать, и приду вечером. Принесу ужин.

— Постойте! — остановила я старушку, когда та направилась на выход.

— Да?

— Где в этом доме можно помыться?

— Внизу. В хозяйской купальне.

— А могу я её посетить?

— Конечно, Элания. Но чуть позднее. Сейчас в них купается госпожа Шафри, — кивнула Дилия. — Я тебя туда отведу, как будет можно.

— Спасибо, — улыбнулась, благодаря пожилую женщину, и та, снова кивнув, ушла.

А я, сбросив обувь, забралась на постель и задумалась о своём будущем. О том, что сказал мне Ирион перед похищением. Что хочет быть со мной и просит дать нам шанс. Просит, отпустить прошлое, которое закончилось со смертью моего тела, и двигаться дальше. А ещё дать такую же возможность и Деллиону, который, не найдя себе нового тела, будет обречен на безрадостное существование в виде призрака.

Я такого для него не хотела. Желала своему эльфу счастья, пусть даже и не со мной. Наверное, высший инкуб прав, и мне надо пересилить себя. Оставить в памяти светлые воспоминания о любимом мужчине и дать ему уйти туда, куда должны уходить души после своей смерти.

По щекам, при этих мыслях, покатились слезы, а сердце заныло от боли, и словно почувствовав это, во вспышке пламени возникли две огненные фигуры демонических псов. Скользнули ко мне, позволив себя обнять, а потом загорелись ярче: выражая тем самым свою поддержку и сочувствие.