Порабощенная душа - Кери Лейк
— Значит, духи должны замаскировать мой запах, чтобы ты… не трахнул меня, пока мы вечером будем гулять, так?
— Более или менее.
— Ну… — Сабель поднялась с кровати. — Мне нравится заигрывать с опасностью.
Подняв бровь, Сабель улыбнулась, бросив розовую бутылку обратно на матрас, прежде чем пойти в ванную. Взгляд через плечо подтвердил то, что она уже подозревала: его глаза были прикованы к её заднице.
***
Сабель осторожно, читая молитвы всем богам, лишь бы каблук не подвернулся, спускалась с каждой ступеньки на пути в холл, где внизу её ждал Гевин. Она никогда не носила столь элегантной обуви. Джимми что-то там. К тому же, платье, которое Анна подобрала для себя, подчёркивало её грудь и ноги гораздо лучше, чем когда-либо. Хитрая Анна. Без сомнения, у неё были грандиозные планы, когда Гевин поручил ей помочь Сабель. Платье тоже сидело идеально — на самом деле, у Сабель никогда не было платья, столь изысканно скроенного и подчеркивающего её самые привлекательные черты. Волнистый подол и глубокий V-образный вырез подчеркивали её лучшие качества, в том числе и её зад.
Однако она надела это платье в основном для Гевина, потому что, когда она приближалась к нему, его голодный взгляд практически пожирающий её ноги, вызвал у неё дрожь по спине.
— Твоё платье сведёт меня в могилу, — сказал Гевин, заставив Сабелль на мгновение насладиться его видом.
Чёрный костюм подчеркивал его бледно-серую рубашку, которую он растегнул, обнажив край его грудных мышц, на которых лежал золотой амулет Гнева, висевший там со дня его рождения. Татуировка едва проглядывала сквозь рубашку и над воротником. Вот это да. Мужчина выглядел настолько восхитительно, что его можно было бы проглотить целиком.
Сабель облизнула губы, сосредоточившись на совершенстве его гладкой, бронзовой кожи, а не на возможности того, что она может пасть на колени в любой момент.
— Ох. Ты и сам выглядишь не так уж и плохо, — это всё, что она смогла выдавить, не выглядя при этом слишком бешеной маньячкой.
— Сегодня будет мучительная проверка на самообладание, — сказал он, поправляя запонки и устремив взгляд куда-то на её грудь.
Взаимно. Если бы она не посмотрела в зеркало и не убедилась, что надела платье, за которое она бы копила чаевые более шести месяцев, она бы почувствовала себя почти недостойной стиля Гевина.
Следующим её поразил запах, и, боги, слюна скопилась у неё на языке. Проклятье, она единственная, кто мог его учуять, что ли? Аромат вызывал людоедские мысли о том, чтобы вкусить его идеальные мышцы и насладиться привкусом кожи.
Сабель взглянула на Бена, который стоял у двери, по-видимому, не тронутый его запахом, проникающим в ноздри Сабель, и ничего не делал, кроме как смотрел на кончик своего носа, ожидая возможности открыть для них дверь.
— Анна справляется? — спросил Гевин, прервав её мысли, и согнул руку, как джентльмен.
— Да. — Сабель положила руку ему на сгиб локтя. — Боги, эта женщина знает, как правильно набирать ванну с пеной. Вся ванная была залита пеной, а дети едва меня заметили и поцеловали на прощание.
— Тебя это беспокоит? Если хочешь, мы можем остаться дома. — Он остановился.
Бен остановился, пытаясь отыскать дверь. Бедный тролль.
— Гевин, всё чудесно. Мои дети всегда были только с Деньей, и поверь мне, когда я говорю об этом, материнское сердце согревается от осознания того, что с её детьми всё в порядке — они веселятся, а не волнуются.
— Я уверен, что веселье на этом не закончится. Анна наслаждается каждой минутой с ними. Полагаю, жить в доме, полном взрослых мужчин-демонов ей уже надоело. — Он вывел её через главный вход, минуя Бена, который склонил голову и закрыл за ними дверь.
Помогая ей войти в ожидающую машину, Гевин прошёл на другую сторону. Устроившись на водительском сиденье, он завёл двигатель, его взгляд упал на её бёдра, и покачал головой.
— Ты. И в таком платье? Сегодня будет невообразимо долгая ночь.
Сабель прикусила щеку, надеясь сдержать улыбку.
— Куда мы едем?
— Сюрприз. — Он выехал с подъездной дороги и вырулил на дорогу. Гул автомобиля звучал фоновым шумом под музыку с проигрывателя. Плейлист Гевина. На экране высветилась песня Рианны.
— Я никогда не считала тебя хип-хопером или R-n-B парнем.
— Нет. Но как я могу устоять перед песней под названием Кожа? — Ещё один взгляд вниз на её выглядывающие бёдра, за которым последовал вздох, и его взгляд вернулся на дорогу.
Через несколько минут они подъехали к высокому зданию, где с крыши мелькнул Клейз.
Она слышала об этом месте. Проезжала мимо много раз. Здание никогда особо её не впечатляло — в нём сохранились многие черты прошлого, например, пустынная фабрика через дорогу от него, — но стоянка была всегда забита машинами, а иногда и целый квартал. Его популярность была отмечена в газетах, и хотя она никогда не видела его изнутри, она много о нём слышала.
Гевин открыл дверь, проведя её внутрь, как джентльмен, и, оказавшись внутри, её рот открылся от шока.
Внутри здание ничем не отличалось от внешнего вида. В нём чувствовалась винтажная атмосфера ар-деко, что-то из двадцатых годов. Белые бумажные фонарики свисали с потолка, словно звезды, падающие с неба, и излучали мягкое сияние. Атмосфера была невероятно расслабляющей, несмотря на то, что она была роскошной. В чёрном платье она всё равно чувствовала себя выставленной напоказ.
Высокий, стройный мужчина подо6шел и поклонился Гевину.
— Вам сюда, сэр.
Они знали его. В большинстве ресторанов, в которые отважилась зайти Сабель, требовались несколько выкриков, чтобы хозяйка заведения заметила вас и нашла свободное место. С Гевином они как будто ждали его прибытия.
Метрдотель, как и решила Сабель, провёл их мимо множества открытых столиков к одному из тех, стоявшим в стороне от толпы, откуда открывался великолепный вид на реку. Они вышли через дверь и последовали за ним, пока не подошли к белой занавеске. Мэтр отодвинул её в сторону.
О боги.
Словно её возникший образ ожил, фонари были помещены в небольшой уголок, где располагалась отдельная кабинка с видом на реку. Кусты роз, украшенные яркими большими цветами, обрамляли довольно длинную дорожку от ресторана, пока не достигли вида, от которого у Сабелль перехватило дыхание.
Белые фонари были вплетены в тюль и расставлены вокруг
