Маленькая хозяйка большой кухни-3 - Ната Лакомка
- Почему это я должен ему уступать? – возмутился мой отпрыск, носивший имя любимого дядюшки. – Только потому, что он король? Даже если на нём корона, он всего лишь мой брат!
- Старший брат, - напомнила я, усиленно хмурясь, чтобы Томас осознал, какую крамолу он сейчас говорит. – А старшим братьям, тем более – королям, полагается уступать.
- Вот что-то я тебя не пойму, - совсем рассвирепел Томас, и ярость пятилетнего карапуза была такой смешной, что я не удержалась и прыснула. – Что смеёшься? – ещё больше развозмущался мой сын. – Значит, Берти я должен уступать, потому что он старше, а Элеоноре и Морису – потому что они младше? Где справедливость-то?!
- Такова жизнь, - пришёл мне на помощь Ричард, который терпеливо ждал, пока я пожелаю детям спокойной ночи. – Ты – будущий герцог. Герцог – это опора государства, страж закона, верный друг и помощник короля. Будь добр, соответствуй. Тем более, твоя деревянная лошадка ждёт тебя дома.
- Ладно, я понял, - проворчал Томас, соглашаясь, и тут же воинственно добавил: - Но я не хочу сидеть тут без вас с няней! Я тоже хочу на приём!
- Детям до шестнадцати походы на приёмы категорически запрещены, - сказал Ричард серьёзно.
- Да что же это такое… - опять заворчал Томас, но смирился и подпихнул его величество в плечо: - Пошли, малявка. Буду терпеть твою няню.
«Малявка» хоть и был старше на год, но едва доставал макушкой моему сыну до уха.
- А мне няня нравится, - бесхитростно заявил маленький король Эдельберт. – Она красивая…
Выйдя из детской комнаты, я не удержалась и покатилась со смеху. Ричард смотрел на меня с улыбкой, а потом обнял и крепко поцеловал.
- Его величество весь в венценосного дедушку, а у нашего сына какие-то слишком взрослые суждения, - сказала я мужу, когда мы закончили целоваться и вспомнили, что нас давно ждут в главном зале королевского дворца. – В кого он такой?
- В тебя, возможно? – предположил мой муж.
- Может быть. Но точно не ростом.
- Да, Томас развит не по годам, - заметил Ричард.
– Стефания Близар знала, что говорила, - я не удержалась и снова хихикнула. – Мы не смогли бы выдать этого ребенка за недоношенного. Так что хорошо, что ты на мне вовремя женился.
- Она тут совсем ни при чём, - сказал мне муж. – Я просто не хотел больше ждать.
- Поверю тебе, - сказала я, приподнялась на цыпочки и поцеловала его, не смогла удержаться.
- А может… не пойдём? – предложил Ричард, и глаза у него так и вспыхнули, а сам он весьма недвусмысленно прижал меня к себе.
- Её величество королева Алария обидится, - с сожалением вздохнула я, потому что уединиться вместе с мужем было очень заманчивой идеей. – Ты – королевский маршал, я – первая фрейлина. Без нас не начнут, и всё празднование нового года будет сорвано.
- Ладно, я понял, - повторил Ричард слова нашего сына, и теперь мы оба рассмеялись.
Когда мы вошли в празднично украшенный зал, музыканты уже играли, и первые пары уже кружились по паркетному полу. К нам сразу же подбежала юная девица в костюме пастушки, весело потряхивая лотком, на котором лежали серебряные булавки с веточками плюща.
- Её величество объявила, что дамы приглашают кавалеров, - сказала пастушка, почтительно кланяясь, и протянула лоток ко мне: – Ваша светлость желает кого-нибудь пригласить?
- Конечно, желает, - ответила я, взяла булавку и сказала мужу: - Разрешите пригласить вас, милорд?
Уверена, что это напомнило ему так же, как и мне, наш первый танец. Шесть лет назад, в этом же зале… И королева Алария снова хлопает в ладоши, сидя на троне. Только в этот раз у неё костюм не богини плодородия, а Повелительницы зимы. Всё так же, почти без изменений. Только в этой толпе не найдёшь леди Идалии Кармайкл – она уже давно отбывает наказание в монастыре, в далёкой провинции. И Винни тоже не пытается привлечь богатого и знатного кавалера – после суда над матерью она поспешно уехала из столицы к отцовской родне. Несмотря ни на что, мне было жаль бывшую подругу. Видеться с ней я больше не собиралась, но назначила ей небольшую месячную ренту, чтобы Винни не стала нахлебницей в семье папаши, которого никогда не интересовала. Благодарности, разумеется, я не получила, но и не ждала её. Не было на балу и виконта Дрюммора, как и моих родственников с материнской стороны. Я позволила себе такую роскошь – не просить королеву Аларию отменить приказ об изгнании семьи моего дяди и Скрупов. Мне не хотелось видеть их в столице, да и дядюшка не желал больше иметь с ними ничего общего. Мы оба считали, что ничуть от этого не потеряем.
Булавку с веточкой плюща я прикрепила мужу к вороту парадного мундира.
Шесть лет назад Ричард был в чёрном камзоле, в кожаных перчатках, а сегодня на нём красовался белоснежный мундир с золотыми эполетами. Он очень шёл его статной фигуре, и волосы казались почти серебряными.
Что касается меня - я опять была в белом платье, хотя замужней даме не полагалось надевать белое – это цвет для юных девиц. Но на новогоднем маскараде возможно всё. Тем более, что на собственной свадьбе мне не удалось пощеголять в подвенечном платье. Так что теперь я навёрстывала упущенное.
Мы с Ричардом закружились по залу, вливаясь в толпу танцующих придворных, и муж, к его чести, ни разу не наступил мне на ногу.
- Знаешь, а я рада, что ты не стал претендовать на трон, - шепнула я ему, чувствуя, что ступаю не по полу, а по облакам. - Корона – это очень хлопотно. Лучше быть счастливым, чем коронованным.
- Согласен с тобой, - ответил Ричард. – И спасибо, что объяснила это тёте. Признаться, я устал слушать её стенания по поводу утраченных прав.
- Это не из-за меня она так переменилась, а из-за сына, - фыркнула я. – Смирись уже с тем, что теперь ты – не единственный её любимый мальчик.
Да, совершенно неожиданно полтора года назад у моего дядюшки и тётушки Ричарда родился прелестный малыш. Я помнила, какой был переполох по этому поводу – ведь возраст леди д`Абето (вернее, сейчас – леди
