Маленькая хозяйка большой кухни-3 - Ната Лакомка
Сожалею, маршал, но каяться – это не моё, - слова королевы Гизеллы вернули меня в реальность из мира мечтаний о Ричарде де Морвиле. – Простите, что-то в горле пересохло, - королева потянулась, взяла мою чашку с недопитым какао и выпила до дна одним махом. – Я всё равно вам не достанусь, - сказала её величество со злой усмешкой. – И уверяю, не останусь одна в компании на том свете. А ты, Морвиль, будешь до самой смерти оплакивать свою несбывшуюся любовь. Надеюсь, жизнь у тебя будет долгой. Дольше, чем у меня.
Она замолчала, глядя на Ричарда с торжеством и злорадством.
- Я подменила какао, - сказала я коротко.
Стало тихо, и было слышно только, как мурлычит белая кошка Стефании Близар.
- Вы – что?.. – переспросила королева, и, кажется, впервые растерялась.
– Подменила какао, - повторила я. – Когда вы ходили за Библией, я вылила его на ковёр… Видите вот тут пятно?.. И налила из кувшина обыкновенный напиток. Не отравленный. Там ведь был яд? В моей чашке? Вы ведь подсыпали мне какую-то отраву, когда просили, чтобы я отослала фрейлин? Вы точно сошли с ума, ваше величество, если думали, что вокруг вас одни дурачки и дурочки.
Несколько секунд королева молчала, сверля меня взглядом, а потом с усилием справилась с нахлынувшими эмоциями.
- Вы всё предусмотрели, - сказала она с прежней усмешкой, - <em>кроме этого</em>…
Она нажала на камешек перстня, что был у неё на пальце, щёлкнул невидимый замочек, камешек отскочил, и королева Гизелла выхватила из золотого гнёздышка, скрывавшегося в перстне, маленькую белую пилюлю.
- Остановите её! – крикнул дядя, опомнившись первым.
Но Ричард не успел сделать ни шага, как Гизелла, которая уже поднесла пилюлю ко рту, вдруг побледнела, захрипела, закатила глаза и повалилась на подлокотник кресла, забившись в конвульсиях.
Дядя бросился к ней, я налила в бокал чистой воды, но было уже поздно.
- Сердце остановилось, - сказал дядя, прощупывая пульс сначала на руке, а потом на шее королевы. – Зовите всех врачей, надо засвидетельствовать смерть.
- О Боже! – воскликнула королева Алария и рухнула без памяти, Ричард едва успел её подхватить.
Пока приводили в чувство Аларию, пока бегали за врачами, мы с волшебницей Стефанией стояли возле тела королевы Гизеллы. Мне было страшно и грустно, но ещё я знала, что всё закончилось. Этой нелепой смертью… Этим разоблачением… Может, это был лучший выход. Кто знает, как прошёл бы суд, чем бы он закончился… А так небеса восстановили справедливость. Пусть поздно, допустив столько жертв, но небесные жернова мелют медленно…
- Не понимаю, что произошло, - сказала я, ни к кому не обращаясь. – Ведь в какао не было яда…
- Зато яд был в её сердце. Чёрное сердце убило само себя, - произнесла Стефания Близар тихо и задумчиво, тоже глядя на мёртвое тело бывшей правительницы. – Все беды – от сердца. Полно ли оно злобой, полно ли любви – одни только беды…
Она повернулась и ушла. Я не посмела её остановить.
Вернулись Ричард и дядя в сопровождении врачей и плачущих фрейлин. Меня оттеснили сначала к порогу, потом из комнаты. Никто меня не задерживал, но я не ушла, продолжая стоять в коридоре, прижавшись к стене. Потому что в комнате оставался Ричард.
Мне пришлось прождать больше часа, пока увели рыдающую Аларию, и пока были закончены все необходимые для протокола засвидетельствования смерти действия. Потом тело покойной королевы перенесли в дворцовую часовню, где оно должно было находиться до погребения, и только тогда вышли дядя и Ричард.
- Пожалуй, пойду домой, - сказал дядюшка, заметив меня. – Надо рассказать обо всём Эрмелине.
- Пойдёмте вместе, - я взяла Ричарда за руку, заглядывая ему в глаза. – У тебя ведь больше нет никаких дел? Сегодня произошло достаточно, надо и отдохнуть. Даже королевскому маршалу.
Мы шли по ночной улице, и шёл снег. Он всё не останавливался и сыпал, сыпал, сыпал, словно хотел укрыть всё, что было, и начать жизнь с нового листа. Ричард крепко держал меня за руку, а я прижалась щекой к рукаву его зимней куртки и, несмотря ни на что, чувствовала себя совершенно счастливой. Чтобы не мешать нам (или чтобы не раздражаться?), дядюшка обогнал нас на несколько шагов.
- Из-за траура свадьбу придётся отложить, - сказала я, сдувая с ресниц налипшие снежинки.
Дядя дёрнул плечом, но ничего не сказал, а Ричард произнёс – погромче, чтобы он наверняка услышал:
- Свадьбу откладывать не будем, просто не станем устраивать торжеств. Отпразднуем в семейном кругу. И незачем ждать следующей недели. Вполне можно обвенчаться завтра.
- К чему такая спешка? – запротестовала я. – Нас не поймут, Дик! Я уверена, что королева Алария не захочет скандала, и о том, что произошло, никто кроме нас не узнает. Для всех её величество Гизелла была королевой-матерью, королевой-бабушкой… Мы опять попадём на первые полосы этой гадкой газетёнки…
- Не попадём, - успокоил меня Ричард. – Я об этом позабочусь. А тянуть нельзя. Даже Стефания Близар сказала мне…
- Что сказала? – спросила я заинтересованно, потому что он замолчал.
- …сказала, что как честный человек я обязан жениться как можно скорее, - признался Ричард, немного смущённо.
Она невероятная!.. – я была потрясена до глубины души. – Она всё знает про нас! Настоящая волшебница!
- Вообще-то, ей Эрмелина проболталась, - бросил через плечо дядя и строго добавил: - Но вашу свадьбу надо устроить завтра же. В этом я с волшебницей полностью согласен.
А снег падал и падал, засыпая всё, что было плохого, и я верила, что впереди нас ждёт только хорошее.
Эпилог
- Томас де Морвиль! – сказала я строго, погрозив сыну пальцем. – Сколько раз тебе говорилось? Не смей отбирать игрушки у его величества!
Его величество тут же воспользовался тем, что теперь сила была на его стороне, и выхватил из рук моего сынули деревянную
