Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ) - Летова Ефимия
Незаконнорожденный мальчик и сумасшедшая девчонка, их судьбы уже горели на алтаре бога смерти вместе с его собственной судьбой, но Кори — не та цена, которую он готов заплатить.
Что ж. Значит о мгновенной и безболезненной придётся забыть. Лишь бы только до неё, раньше. Эгоистичное, малодушное желание. Лучше бы вместе. Правильнее.
Новый маг замка Альтастен дёрнулся, рванулся к Артевилю, стремясь выказать своё почтение, показать, что он достоин быть спасённым, быть живым… неужели он ни разу не всмотрелся в его мёртвые глаза и не понял, что ему не нужны новые союзники, что благодарность чужда огненному магу, как и любое из человеческих чувств? И Иримус ничуть не удивил его, просто-напросто заставив воспламениться это раздражающее, что-то выкрикивающее тело, вспыхнуть пламенем гораздо более жарким, чем то, каким горит дерево. Сартвен знал, что-то подобное непременно случится, но всё равно дёрнулся, вздрогнул, испытывая огромное желание заткнуть глаза и уши. Ах, да, и ещё нос.
— Ликория. Это хорошо, что ты здесь, — негромкий голос Иримуса, лишённый каких-либо эмоций, заставляет его удивлённо распахнуть глаза. Откуда он знает Кори?
Ал. Ал мог рассказать ему. Как же так, Ал хранил тайну Ликории так яростно, но выдал её именно тому человеку, которому выдавать было категорически нельзя?
— Иди ко мне, Ликория.
Говорят, были когда-то маги, владеющие не только силами стихий, а человеческими душами, легко вынуждающие других сделать то, что они хотят, даже заставить лишить себя жизни. Но Артевиль явно не из таких, и Кори с ужасом делает шаг назад. На секунду Макилан представляет себе ту же картину — Кори, поглощённая прожорливым пламенем, обугленные серебристые перья, медленно кружащиеся в воздухе, искажённое болью и жаром лицо, плавящееся, стекающее по капле, словно оно из воска. Его магии не хватит на то, чтобы уберечь Кори, но если ударить прямо сейчас — убежит ли она, успеет ли?
Почему всё сложилось именно так?!
— Ты мне нужна, Ликория.
Если ударять, то сейчас!
Он смотрел на Кори, и Артевиль смотрел на неё же, и мальчишка Род, всё ещё сидящий на гнедой лошади, не удостоенный ни взгляда, ни слова отца, тоже смотрел на Кори, и никто не понял, не заметил, как случилось так, что Кристина вдруг закричала, а три её питомца бросились врассыпную. Земля колыхнулась, как криво, волнами лежащая скатерть или ковёр, и девушку словно подбросило в воздух так, что она приземлилась чуть ли не под ноги стоящему без движения Артевилю. Огненное кольцо вспыхнуло на этот раз вокруг них, отрезая пути к отступлению, а между небрежно вытянутых ладоней мага замерцала огненными всполохами горящая сфера, стремительно сжимающаяся в кольцо — смертельно прекрасный венец или диадему.
— Если я надену его ей на голову, её волосы вспыхнут, как солома, — голос Артевиля всё так же сдержан. — Мне нужен её ключ. Я могу взять его сам. Или ты забери.
Кори ловит взгляд Макилана, качает головой — её жест понятен ему без слов. Не пытаться ничего предпринимать. Молчать. Смотреть, как Кори, владеющая способностью нейтрализации магического воздействия, подходит к этому больному ублюдку — он её не отпустит. Слишком ценную, слишком нужную, именно ему — Кори, которая сможет собирать и хранить ключи: таскать трупы слишком хлопотно.
Но и такую смерть этой чокнутой идиотки она ему не простит. Ох, Кори, неужели столько лет рядом с Алом ничему тебя не научили? Или память, всегда временно пропадавшая после трансформаций, от нескольких мгновений до нескольких минут, так и не вернулась к тебе? Удар антимагического полога такой силы, какой он был в Старнике, мог воздействовать и на Кори, хотя…
Некогда думать.
Огненная дорожка пробегает от Артевиля ко всё ещё отступающей назад Кори. Всхрипывает потерявшая последние обрывки самообладания лошадь, мальчишка вцепляется ей в шею, а Кори только коротко вскрикивает, потому что жадные всполохи пламени, точно голодные пауки, заползают на её платье, прожигая мелкие дыры в ткани. Магический огонь не должен причинить ей вреда, ей самой — но не одежде, а горящие искрящиеся ошмётки пламени, ползущие, словно растопыренные ладони, и впрямь выглядят жутко. Повинующаяся кому-то из сподвижников Артевиля земля вспухает валами, раскалывается бороздами — и её не проигнорируешь так легко, как огонь. Обезумевшая окончательно от таких противоприродных дел кобыла вертится на месте, приподнимая то передние ноги, то зад, пока мальчик, не выдержав, соскальзывает на землю, после чего лошадь с явным облегчением мчится прочь, прямо на стоящих за Артевилем магов. Но до неё нет никому никакого дела. Мальчишка еле держится на ногах, кажется, он ранен или получил травму, но это не мешает ему, подволакивая ногу, подойти почти вплотную к неподвижной фигуре Иримуса Артевиля. Тот и не смотрит на сына до последнего, опуская на него взгляд только тогда, когда юный Родерик оказывается непосредственно перед ним. Время замедляется. Сартвен видит, как вздрагивают плечи мальчика, пока он о чем-то говорит мужчине, то ли доказывая что-то, то ли умоляя. На мгновение ему показалось, что Родерик хочет встать на колени — и Иримус обхватывает его за плечи, то ли поддерживая, то ли обнимая…. Кори перелезает через очередной земляной валун, напрочь игнорируя окружающее её пламя и бежит к огненному магу, а маг… Артевиль взмахивает рукой с зажатым в ней божественным ключом из бирюзы — родового камня его бывшего замка. Просто взмах, но артефакт висел на тонкой верёвке — может быть, не будь её… Жест настолько выверенный и стремительный, что даже сейчас, когда время будто стало рыхлым и топким, Макилан не успевает отследить всех деталей, но он-таки видит взмах руки — и его последствия, короткий кровавый фонтан — брызги не долетают до серого одеяния мага, истлевая в воздухе — и идеально ровно отрубленная голова летит на землю по вычурной спиралевидной траектории с негромким, но отчётливым во внезапно наступившей тишине свистом. Хотя тишина, наверное, только в его голове — ветер шумит, глухо осыпается вывороченная земля. Голова приземляется на землю с мягким стуком.
* * *
Даже он, Макилан, немало повидавший на своём веку, едва сдерживает рвотные позывы, каково же Кори, которая явно была знакома с несчастным парнишкой, которому так не повезло родиться на свет с проклятой кровью седьмого замка? Если бы Артевиль был один… Но есть эти маги за его спиной, пока что бездействующие, но каждый из которых почти равен ему по силе — слишком неравная битва. Макилан не выдерживает, бросает ещё один взгляд на Кори — она белее молока, но в обморок не падает, и в глазах у неё что-то такое… такое… Взметнувшийся ураган гасит пламя, отшвыривая огненного мага — его ноги утопают в земле, неожиданно ставшей мягкой и вязкой. Подталкиваемая воздухом в спину Кристина делает несколько шагов в сторону — но недолго, нелепо спотыкаясь, девушка падает на четвереньки на белый гравий, отчаянно кашляет, захлёбывается и выплёвывает кровь, один раз, другой, третий, алая струйка течёт по её подбородку, и напрасно она пытается зажимать рот рукой, чтобы тем самым остановить кровь, уже пропитавшую воротник и лиф белого платья. Несколько мгновений — всё заканчивается слишком быстро, но ему некогда думать о том, что он мог бы сделать что-то иначе и не допустить, успеть… Кори бежит к нему, не подвластная магии, крыло трепещет на ветру, словно поникший, порванный парус.
Маги. Они слишком полагались на самих себя и свою силу, у них нет обычного оружия, да что там, они наверняка даже не умеют им пользоваться! Если бы сейчас…
Кори почти врезается в него с разбегу, обхватывает рукой, обнимает крылом, горячая, весомая, самая настоящая, словно заслоняя от вражеских ударов — возможно, так оно и есть, и это настолько неожиданно, что даже если бы сейчас рухнул замок, эффект не был бы таким сногсшибательным.
— Макилан, — говорит она куда-то ему в подбородок, — Макилан, я могу сделать вас сильнее, гораздо сильнее. Убейте его, сделайте хоть что-нибудь.
