Сьюзен Кэррол - Охотница
Но даже разбойники и головорезы, судя по всему, попрятались за дверями, опасаясь приближающейся грозы. Последовательные вспышки молнии освещали им путь, и вскоре Кэт и Мартин оказались на площади среди закрытых лавок.
Мартин потянул Кэт вниз под акведук, используя массивный общественный фонтан как прикрытие, пока он пытался отдышаться и прийти в себя.
— Где... где, черт возьми, мы? — задыхаясь, проговорила она.
— Даже не представляю. Одно знаю, очень далеко от дома, это точно.
— Почему вы не сообразили нанять лошадь? — проворчала Кэт.
— От лошадей мало толку при грабеже, если ты не разбойник с большой дороги.
— Думаю, сейчас лошадь очень даже пригодилась бы... — начала было Кэт, но Мартин шикнул на нее, сосредоточенно вслушиваясь в ночь.
Он не услышал звуков погони. Ничего, кроме учащенного дыхания Кэт и бульканья фонтана. Когда первая капля дождя упала ему на руку, он подумал, что это вода из водопровода.
Но за первой крупной мокрой каплей стремительно последовала вторая и третья. Встревоженный, Мартин поглядел наверх. Небо разразилось очередным гневным грохотом. Небеса разверзлись и пролились дождем.
— Merde![20] — простонал он, отчаянно оттягивая полы камзола, чтобы затолкать холщовый мешок под рубашку.
Вот и закончилась его удача.
* * *
Таверна Саутуорка была наполнена смехом постоянных посетителей, пением, бульканьем эля и радостью, что избежали ливня, барабанящего по черепичной крыше здания. Единственным, кто не разделял всеобщего веселья, был тихий господин, который в одиночестве сидел за столом в самом дальнем углу. Он явно был иностранцем, без сомнения, одним из тех жеманных французов. Таков был высокомерный приговор, которым пригвоздили его. Презрение, на которое Амбруаз Готье отвечал тем же и в полной мере. Он прижимал надушенный носовой платок к носу. Фу! Какая же вонь стояла здесь, хуже, чем на псарне с мокрыми собаками. Нет, решил он, собаки пахли бы много лучше, чем эта орда англичан, потных и в вонючих шерстяных свитерах.
«Голубь» обслуживал самые низы горожан: лодочников, чернорабочих из доков, странствующих музыкантов, актеров... Шпион Темной Королевы вздрогнул и попытался сделать глоток мочи, по заверению содержателя таверны, являвшейся самым лучшим вином, которое только можно найти во всем Лондоне. Скривив от отвращения губы, Готье оттолкнул от себя кубок. Он попадал в самые разные передряги за годы, проведенные на службе у своей царственной госпожи, но Готье не удавалось припомнить ничего хуже этого пойла.
Он продал бы серебряные застежки со своих ботинок за хорошее бордо прямо сейчас, если ни по какой другой причине, то хотя бы чтобы отпраздновать успех, которого он добился.
Несмотря ни на что, он обнаружил местожительство Мартина Ле Лупа и его дочери в этом городе, битком набитом грубыми, крикливыми, вонючими англичанами, гори они синим пламенем. Но, возможно, тост был еще преждевременен.
Он нашел маленькую ведьму, но заполучить в свои руки «Серебряную розу» было много сложнее, чем он ожидал. Девочка тщательно охранялась своим отцом и этой рыжеволосой бестией, ирландкой, которая служила Хозяйке острова Фэр.
Готье привез с собой из Франции двух самых доверенных людей. При поддержке таких закаленных в делах наемников, как Жак и Алан, Готье сумел бы организовать успешное нападение на дом Ле Лупа. Но королева Екатерина требовала от него особой скрытности и осторожности, чтобы не привлекать никакого внимания английских судейских.
Задача Готье стала бы много легче, если бы от него требовалось только убить маленькую девочку. Но больше всего Темная Королева хотела заполучить проклятую «Книгу теней». Если Готье посмеет возвратиться в Париж без нее, он может с таким же успехом сам перерезать себе горло.
Он уже составил для себя план, но он нуждался в помощи. К счастью, он отчетливо знал, где он найдет помощь, в которой нуждался.
Готье прищурил глаза, когда тот, кого он ждал, появился в таверне. Юноша буквально ворвался внутрь, дождевая вода стекала с его плаща и камзола, дождь превратил его шляпу с пером в бесформенную мокрую массу.
Друзья молодого человека приветствовали его, поддразнивая из-за его промокшего вида.
— Проклятие, Сандер. Ты вовремя.
— Мы думали, что тебя уже смыло.
— Ты похож на утопленную крысу.
— Тебе бы надо было нарядиться в одно из твоих платьев, парень. Тогда ты мог бы натянуть свои юбки на голову.
Друзья Найсмита звали его к столу, приглашая присоединиться к ним, но юноша отказался, объяснив, что ему необходимо сначала переодеться в сухую одежду. Он направился к лестнице, которая вела в его комнату над таверной.
Готье бросил несколько монет на стол и резко поднялся из-за стола. Под крики и свист других посетителей он незамеченным проскользнул к лестнице и последовал за Сандером. Ботинки юноши оставляли мокрые следы в коридоре, но это, казалось, никак не развеяло его хорошее настроение.
Найсмит, насвистывая веселую мелодию, отпирал дверь в комнату. Он слегка вздрогнул, когда Готье обратился к нему, оставаясь в тени лестницы:
— Александр Найсмит?
Найсмит, вывернув шею, покосился на Готье.
— Кто там?
— Тот, кто видел ваш спектакль, — промурлыкал Готье. — Я ваш большой поклонник.
— У меня множество воздыхателей, сэр. К сожалению, я не свободен для новых. Мой нынешний покровитель слишком ревнив...
Он прервал свою игривую речь, когда Готье вышел из тени. Найсмит узнал его и побелел. Он сделал отчаянную попытку юркнуть в комнату и закрыть за собой дверь. Но Готье обладал отличной реакцией, и он оказался слишком силен для мальчишки.
Подставив плечо под закрывающуюся дверь, Готье протиснулся внутрь вслед за Сандером. Прежде, чем тот успел вытащить свой кинжал, Готье уже пришпилил его к стене, держа лезвие у горла юноши.
Вспышка молнии осветила широкого раскрытые, испуганные глаза молодого актера.
— К-кто вы? Что вам надо? Если вам нужен мой кошелек, в-вы найдете в нем немногим больше нескольких пенни...
— Я уверен, что вы прекрасно знаете, кто я и зачем я здесь, — прервал его Готье елейным голосом. — Я не охочусь за вашими деньгами. Я ищу «Серебряную розу».
— Я... я не знаю, о чем вы говорите.
Готье любовно провел лезвием своего ножа по высокой белой шее юноши.
— Наше знакомство возобновится намного более дружески, если вы не станете лгать мне.
— Я не... Я... — Найсмит поперхнулся словами, когда Готье нажал на лезвие достаточно для того, чтобы выпустить тонкую струйку крови.
— Когда я говорил, что я восхищался вашим актерским талантом, я не имел в виду спектакль, который смотрел на днях в театре «Корона». Я был гораздо больше потрясен тем, как вы сыграли свою роль другой ночью. Там, наверху утеса.
