Любовь и ненависть - Оливия Вильденштейн
— Можешь позвонить своему брату, Мэтт?
Я не хотела его напрягать, но моя тихая мольба заставила его вытянуть шею в сторону длинной подъездной дорожки.
Он чуть не разорвал швы на кармане своих шорт в поисках телефона, пока мы поднимались по лестнице и входили в атриум из полированного камня.
— Он не отвечает.
— Я позвоню Августу, — сказал Лукас, доставая свой телефон. — Мэтт, позвони Грегу.
Когда мы спускались по лестнице, я оглядела толпу, собравшуюся за французскими дверями вдоль острых изгородей лабиринта. Тонкий полумесяц луны отбрасывал жуткое свечение на землю и дуэльное кольцо, простиравшееся от лабиринта до каменной террасы.
— Ты дозвонился до них? — спросила я, пристально посмотрев на Мэтта.
Он отрицательно покачал головой.
Лиам уже спустился по ступенькам террасы, но один только взгляд на мои бледные щёки заставил его с грохотом подняться наверх.
— Что происходит?
— Мы не можем связаться с Грегом, Коулом или Августом, — тихо сказал Лукас, бросив взгляд на собравшихся внизу ручейных, каждый из которых — и я имею в виду, буквально все — смотрели на нас.
— Ты можешь их почувствовать? — спросила я Лиама с надеждой.
Он закрыл глаза. Через некоторое время он сказал:
— Они в паре миль отсюда, но быстро приближаются.
Я испустила вздох, когда кто-то произнёс мое имя. Я обернулась, и увидела Фрэнка.
Он обнял меня, сжав моё напряжённое тело.
— Ты пойдёшь туда и покажешь им, из чего сделаны женщины-боулдеровцы, хорошо?
Он потёрся своим щетинистым подбородком о мой висок, отметив меня своим запахом в знак привязанности.
В тихом помещении штаба раздался стук шагов. Я отстранилась и посмотрела мимо Фрэнка, в надежде увидеть Августа или Сару, но вместо этого увидела мать и невестку своей подруги. Они направились к террасе, держась за руки.
— Мы верим, — прошептала Марго.
Во что они верили? В нас? Что мы победим?
Никакие другие шаги больше не нарушили тишину; никакие автомобильные шины больше не скрипели по усыпанной галькой подъездной дорожке.
— Боулдеровцы, очень невежливо заставлять хозяев ждать, — голос Кассандры проревел из центра поля, освещённого факелами.
Лиам поднял свой пристальный взгляд на меня.
«Они приближаются, Несс».
Я надеялась, что он сказал это, потому что чувствовал их через кровную связь, и потому что они действительно приближались, а не просто, чтобы успокоить меня.
Он кивнул головой в сторону сада. Абсолютно синхронно мы с ним спустились по лестнице. У меня в голове промелькнули воспоминания о другом происшествии — Лиам, с кровоточащей губой, кричит, чтобы я шла с ним домой, в то время как двое сосновых держат его за запястья.
Мне не понравилось это воспоминание. Той ночью в глазах Лиама было слишком много боли, боли, причиной которой была я.
И тогда я поняла, что нас с Лиамом разлучила не Тамара и не парная связь. Нас сломало то, что мы проводили больше времени, сражаясь друг с другом, чем сражаясь бок о бок.
«Они приближаются».
Слова, которые он прошептал в моей голове, заставили мою кожу загудеть от новой надежды. Я остро ощутила связь, которая набухла и бурлила чем-то тёмным и кислым.
— Что-то не так, — прошептала я Лиаму.
Лиам нахмурился, сосредоточившись на кольце оборотней, а затем на Кассандре, чьи синие губы дрогнули в улыбке.
Вспомнив о её признании, я прикрыла рот рукой, после чего пробормотала:
— С Августом. Он злится. По-настоящему зол.
Копна диких светлых кудрей привлекла моё внимание к первому ряду оборотней. Сара стояла прямо перед нами, её рука была в руке Алекса, а глаза блестели, как будто она плакала. Делал ли он ей больно, или это были её слезы по нам? Может быть, она узнала что-то ещё, но не нашла способа передать эту информацию?
Внезапно она ахнула, и её глаза округлились, когда остановились на точке над моей головой.
Я резко обернулась.
Август, Коул и Грег ворвались в открытые двери веранды, пот блестел на их раскрасневшихся щеках, а синяки украшали их челюсти. Воротник серой футболки Коула был пропитан кровью, и серо-жёлтая ткань порванной кофты Августа тоже была заляпана кровью.
Я направилась в их сторону, но Лиам положил мне руку на предплечье.
«Не надо. С ними всё в порядке. Они здесь».
— Они не в порядке, — прорычала я.
Затем я крикнула Кассандре:
— Что ты с ними сделала?
— Я? Я оборотень, милая, а не волшебник. Всё это время я была здесь и ждала. Я ничего не сделала этим мужчинам.
Но кто-то же сделал.
Я заметила, как Джастин обменялся напряжённым взглядом с Алексом Морганом. Ну, конечно…
Я пристально оглядела Августа, чтобы понять, что произошло, но черты его лица были слишком напряжёнными, чтобы я могла прочитать на нём что-либо, кроме абсолютной ярости.
Я заметила, как пустые пальцы Грега сжимаются и разжимаются одновременно с пальцами Лиама.
«Они забрали наш Силлин», — прошипел его голос у меня в голове.
Вот почему на них напали… Не для того, чтобы помешать Августу, а чтобы отобрать лекарство.
«Это неважно».
Разве? Разве он мог съесть её сердце, не сделав инъекцию Силлина?
— Ради Бога Волков, не могли бы мы уже начать? — спросила Кассандра.
— Действительно, — Лиам сдёрнул свою чёрную футболку с V-образным вырезом и бросил её на землю, — давай покончим с этим.
ГЛАВА 49
Лиам и Кассандра стояли обнажённые, расправив плечи. Их спины были напряжены, а мускулы подёргивались. Джастин уже сбросил свою одежду, но я медлила. Я собиралась снять её в последнюю минуту.
Когда я обошла гигантскую Альфу ручейных, притворяясь, что осматриваю её тело, она сказала:
— А ты, оказывается, безжалостная маленькая штучка, не так ли?
— Моя жажда справедливости не делает меня безжалостной.
— Справедливости?
Её ледяные голубые глаза, представляющие собой небольшие щёлочки за липкими веками, сделались ещё уже.
— Справедливые люди обладают честью. Ты же лишилась своей в эти выходные.
Тревога заставила мою спину распрямиться. Неужели она шпионила за Августом и мной? Или она могла чувствовать его запах…
— И не трудись убеждать меня, что это дело рук твоей тёти. Я знаю, что ей помогли, и кто как не девушка, жаждущая мести?
Она говорила об Эйдане, а не об Августе. Я постаралась не показывать ей своего облегчения, подавив его, насколько это было возможно.
— Или, может быть, твоей тёте помогла бывшая жена моего кузена?
Её слова сломали что-то во мне.
— Эвелин не имеет никакого отношения к смерти Эйдана.
— А откуда тебе знать, если тебя там не было?
«Она пытается вывести тебя из себя», — напряжённый голос Лиама заставил меня
