Не кусайтесь, господин ректор! (СИ) - Чиликина Александра

Как мы теперь доучиваться будем, я не представляю.

Неподалеку от нас стояли счастливые родители. Причем попарно стояли и попарно счастливые. Чему конкретно радовались мои, я не знаю, но родители Андриана в последнее время радовались буквально всему. После того, как Андриан заставил свою мать всё рассказать мужу, а тот, глубоко пораженный открывшимися обстоятельствами, запретил кому бы то ни было косо смотреть… и в принципе смотреть на свою жену, у них всё наладилось настолько, что они даже повторно заключили свой брак, также воспользовавшись змеиным алтарем объединения источников.

И мама Андриана наконец стала настоящей матерью. Пусть уже не для старшего сына, который так и не смог признать в ней ту, кого мы обычно называем мамой, но хотя бы для младшего, который после двухмесячного пребывания в госпитале поправился настолько, что совершенно спокойно стоял рядом с родителями и тоже счастливо улыбался. Какой конкретно у него был повод, я тоже не знаю, но счастливо.

На свадьбу не точной наследницы (вдруг наши лекари еще и бесплодие мальчиков лечить научатся) были приглашены и представители красных змей в знак примирения и предложения дружбы. Сколько уже можно предлагать, я не знаю, но мы всё предлагали и предлагали.

Рано или поздно согласятся, мы настойчивые.

Как и стоящий рядом дракоша, крепко сжавший мои пальцы, когда острый нож священника аккуратно прошелся по запястьям, объединяя навсегда наши жизни.

— Опять из-за тебя кровь пускаю, — улыбается мой самый-самый (перечисление всех возможных восхваляющих эпитетов) дракон.

— Сам такую судьбу на груди пригрел, — коварно улыбаюсь в ответ.

— Пригрел, — шепчут самые нежные на свете губы, склоняясь к моим, — и никогда-никогда не отпущу.

Эпилог

— Астра, имей совесть! — голос моего любимого дракоши напомнил о том, что за пять лет семейной жизни во мне так и не завелось. — Ты же сказала только глазки подвести!

— Сейчас-сейчас, — шебуршу, — потерпи, всего два глазика осталось!

— Хорошо… стоп, что?!

Коварно хихикаю, перебирая тени и будучи просто не в силах решить, что мне нравится больше — красная коробочка или синяя. А ведь потом еще сами тени выбирать…

— ШШШРРРРШ, — вдруг доносится от двери радостное ну почти угуканье, и я понимаю, что всё, хана коробочкам.

— Андриан, это подло, — грущу, подбирая с пола своего старшенького. На нашем полу вообще много чего можно найти, но чаще всего я там нахожу своих детей, то старшенького, то младшенькую.

— А я предупреждал, что дольше чем на пять минут я их от оборота отвлекать не смогу! — в дверях появляется мой ректор, держа за хвост синюю извивающуюся змейку. — И между прочим, твоя бабушка отправила уже две записки о том, что она выезжает.

Фыркаю. Бабушкино «выезжаем» — это примерно то же самое, что и «я встаю с кровати, а дальше как сложится».

— Ай! — мелкий изворачивается и кусает меня за палец, тут же левитируя к моим коробочкам, которые буквально-таки мечта всей его недолгой жизни. — Нет-нет-нет! — верещу грустно, магией отправляя коробочки в комод, но жуткая жуть в виде таки летающего пресмыкающегося все равно тянет мордочку к ним.

Спасает коробочки Андриан, громко хлопнув в ладоши и устроив небольшой фейерверк для меня и небольшой инфаркт для детей, которые тут же оборачиваются во вполне себе нормальных мальчика и девочку с черными как смоль волосами и ярко-синими глазами.

— Не надо расстраивать маму, — строго говорит нашим двухлеткам и те вдумчиво угукают. — Всё, пошли.

Взяв в охапку всех троих, мой дракоша стремительно строит портал в гостиную родителей, которые по нашему примеру решили немного пожить отдельно, и сгружает своё богатство на теплый пол, заботливо обустроенный мамой.

— Как я рад вас видеть, — говорит вышедшей на встречу теще столь искренне, что мама аж растрогалась.

— А кто это пришел к нам в гости? — шебуршит она, тут же ловко отлавливая за хвост двух шмыгнувших в разные стороны змеек.

— Всё, пойдем, — оттаскиваю Андриана, — пара часов у нас есть.

Семейное торжество, организованное в честь полного совершеннолетия моей младшей сестры, мы ждали долго и сейчас планировали насладиться им в полной мере.

— О, Шэрон, Андриан, — встречает нас одна из тетушек, пришедшая пораньше, чтобы помочь съесть за будущим семейным столом всё самое вкусное, — а где же ваши очаровательные малыши?

Молча тыкаем в первую попавшуюся сторону. Все равно даже если их там сейчас нет, уже через пару секунд будут. И не по одному разу. Наворачивать круги по дому бабушки, открывая всё новые и новые места, о которых не подозревает сама бабушка, наши мелкие обожают.

— О, прекрасно-прекрасно, на редкость удивительные у вас получились детки! — подходит к нас вторая тетушка. — Еще одного пока не планируете?

— Я не переживу, — вырывается у Андриана, и я неистово киваю.

Когда встал вопрос, что вообще может получиться у чистокровного дракона со змеиными генами и змеи, в которой смешались вообще все возможные гены, самым популярным вариантом была ящерица. Ну ладно, это просто сестра чаще всего предположение выдвигала, поэтому он самый популярный, но на самом деле, что может выйти не знала даже бабушка.

В итоге получилось что-то с чем-то. Буквально. Змеи по природе, но без свойственных змейкам особенностей развития и, что самое главное, без традиционных проблем мальчиков. Но что поразило больше всего — наших детей нельзя отнести ни к одному из ныне существующих видов змей.

Они синие.

Не зеленые змеи, как я, и не синие драконы как Андриан, а синие змеи. Летающие змеи. Причем, судя по тому, что они уже вытворяют, крайне сильные летающие змеи.

В общем, что это, мы не знаем, и вообще, если что, это не наше.

Тикаем.

Атмосфера на семейном празднике царила значительно более дружелюбная и значительно менее токсичная чем обычно. Устроенная Андрианом революция, по итогам которой все мы начали жить отдельно, а наши дети носили данные нами имена и папину фамилию, пошла явно на пользу нашим семейным узам, а Андриана в тайне все очень любили и готовы были зацеловать за смелость до смерти. Мне, конечно, тоже любви доставалось, ибо, когда дракоша объявил всё это бабушке, я молчала и не спорила. А когда я молчу и не спорю, со мной бесполезно спорить, в общем-то, иногда даже опасно для жизни.

Вот и бабушка моим молчанием и аргументами Андриана прониклась и таки отпустила часть заложников из родных пенатов. Но несмотря на революцию, в последние два года мы всё чаще думали о том, чтобы собрать всех снова и больше не выпускать обратно, ибо воздушные змеи, особенно маленькие воздушные змеи, это испытание, которое только всей семьей и можно выдержать. Слаба богам, которых у нас нет, мама и бабушка помогали достаточно, чтобы мы не свихнулись.

— Ну и где виновница торжества? — звучит традиционный семейный вопрос, когда все уже достаточно поговорили, но еще недостаточно выпили.

— Должна была уже быть здесь, — отвечает мама, на обеих руках которой спокойно дремали два исчадия ада в человеческом обличье. Вот как она это делает?

Андриану тоже было интересно, как она это делает, но проводить более долгие, чем два часа, эксперименты у нас не получалось. Драконьи инстинкты не желали признавать, что кто-то справляется с детьми лучше, чем сам папаша, поэтому папаша, тихонько ревниво рыкнув, пошел и отобрал у бабушки наши маленькие сокровища.

В свою очередь отбираю у подошедшего Андриана дочь, не желая признавать, что и сама дольше чем на два часа расставаться с ними не могу. Нет-нет, это всё Андриан.

— А вот и я! — вдруг доносится от двери. Вся семья дружно оборачивается и… шокировано застывает. Моя сестра, стоящая под руку с симпатичным зелененьким парнем, лучезарнейше всем улыбнулась. — Познакомьтесь, это мой жених. Ульрих. Ульрих, не пугайся, это моя семья.

…

Установившуюся звенящую тишину нарушает обреченный голос тетушки: