Не кусайтесь, господин ректор! (СИ) - Чиликина Александра

Но враг не дремлет!

Пока я лезла за одним снарядом, он уже сделал два других и последовательно запустил ими в меня!

Нечестно!

Мы в неравных условиях!

Подбегаю к ближайшей полке, хватаю первую попавшуюся склянку с неизвестным содержимым и… нет, в врага не пуляю, врага жалко, грохаю ее об пол!

А затем мстительно прищуриваюсь, ожидая реакции.

— Мне никогда не нравилось это зелье, — реакция не замедлила появиться.

— А это? — тут же невинно уточняю, тыкая пальчиком в следующую склянку.

Дракон поджимает губы, но не катапультируется… не ката… не… капитулирует!

Хватаю и бью!

Змеиные тоже не сдаются!

— Еще можно? — откровенно бравирую.

— Да хоть все! — откровенно психует.

— Да пожалуйста!

Кидаю!

Но враг всё еще не повержен, он вдруг выходит из-за стола, подходит ко мне вплотную, мое сердце замирает, Андриан протягивает руку и… сметает с полки все склянки напрочь!

Стою.

Обтекаю.

Буквально.

— То есть вот так, — шиплю, — то есть что нам эти склянки?

Подбираю валяющуюся на полу подушку и со всего маху вмазываю ею по наглой морде!

Андриан от неожиданности даже пошатывается (а может это я слишком много крови выпила), стратегически отступает, перепрыгивает через стол, хватает вторую подушку и… тоже шарахает ею меня!

— ШШШШШШШШШШШШШ!

Бах! Бах!

БАХ!

Серия точных и немного неточных ударов обрушивается на вражину проклятого, но тот не зря учился змей убивать! Не сдается! Тоже бьет!

Бой нарастает!

— Гад! Гад! Гад! — шиплю. — Так я и выдам все свои секреты исконному врагу!

— Хвостатая ты зараза! — гад не дремлет. — Так я и отпущу на смерть ту, что люблю больше жизни!

Это был удар ниже пояса!

— Ииииых! — со всей силы замахиваюсь наполовину опустевшей подушкой и обрушиваю ее на дракона! Дракон внезапно дезориентируется в перьях, спотыкается и падает на пол, утягивая меня за собой.

— ГААААД! — верезжу, вырываясь. — СЛЕЕЕЕЗЬ! Я еще не всё тебе настучала!

— Змея ты вредная, зараза подколодная, ну за что я тебя так люблю, хвостатая ты гадина, — бормочет Андриан, борясь с моими конечностями. — Лежать! Будешь мне все секреты свои рассказывать?! Будешь, спрашиваю?!

— А вот и не буду! — вредничаю, и горячие губы вмиг целуют так жестко и властно, что вредность сразу кончается.

— А сейчас?! — на меня смотрят самые строгие ректорские глаза на свете. — Я кого спрашиваю?!

Сдуваю с лица прядку! Хотела свою, но получилось Андриана!

— А вот и буду! — тоже из вредности говорю, чтобы больше не целоваться!

— Уверена?!

— Да!

— А замуж за меня когда выйдешь?!

— Да хоть завтра!

— Значит завтра и выйдешь!

— А вот и выйду!

Дотягиваюсь рукой до павшей подушки, замахиваюсь и… подушка выпадает из ослабевших пальцев, когда самые любимые руки на свете жарко обнимают, а губы накрывает страстный поцелуй.

Перья, вступившие в неизвестную реакцию с содержимым склянок, мы потом убирали долго.

* * *

— Змеин!.. Тьфу, Валлер, шаг вперед! — голос декана боевиков, имя которого я так и не выучила в связи с перестановкой приоритетов, вывел меня из состояния «я не сплю, но досыпаю». — И зачем нужно было так скоропостижно жениться, — недовольно бурчит палач от физкультуры, хмуро оглядывая помятую меня.

Ах да, имя я его не выучила, потому что срочно пришлось учить своё.

— Не могу знать! — четко рапортую. — Мне сказали жениться, я женилась!

— Не сомневался в тебе, Зме… Валлер. А на занятие зачем пришла? У тебя уже есть два освобождения: одно на две недели в связи со сражением, а второе навечно в связи с браком. Чего надо?

Дуюсь.

Вообще-то я сегодня всё утро доказывала Андриану, что учиться мне очень даже понравилось, уходить я никуда не хочу и вообще, что ты меня будишь, это не значит, что я начну ходить на пары. Но на пары меня все-таки подняли, аргументировав, что они последние перед серьезной сессией и либо я иду на пары, либо я не иду на пары, но тогда мы вообще оба никуда не идем и вряд ли в ближайшие дни в принципе куда-то пойдем… в общем, пришлось вставать.

— Я выбираю первое освобождение, — счастливо заявляю, — но потом всё равно вернусь, не надейтесь.

— Не надеюсь, — бурчит декан, бросая укоряющий взгляд в сторону ржущей Милы, с которой нам еще предстоит очень серьезный разговор о том, что такое хорошо, а что такое отношения с деканом боевиков.

Сидеть на лавочке, пока все бегают, было бесподобно хорошо, и даже камушек на шее, который намекающе грелся всё утро, меня вовсе не волновал. О том, что со мной всё хорошо, и я с Андрианом, родные знают, о том, что Шишу за мой побег не четвертовали в свою очередь знаю я, поэтому чего тут психовать.

Но повод, видимо, все-таки был, ибо появившийся на полигоне злой и раздраженный папа, явно не к декану на чай заглянул.

— Какого черта мне сегодня с утра пришло уведомление о браке леди Астры Андервуд и лорда Андриана Валлера? — спрашивает без предисловий, грозовой тучей нависнув над радужной мной.

Ой да, так себе у моего дракоши фамилия, но мою он отказался брать.

Невинно смотрю вдаль.

— Так получилось, — тяну, — видишь ли, Андриан как честный человек…

— Избавь меня, бога ради, от подробностей! — восклицает непоследовательный папа. — Почему ты ничего не сказала нам?! Хотя нет, иначе вопрос задам, сказала ли ты Андриану, что по змеиным законам ваш брак недействителен?!

Ой. Опять я ему чего-то не сказала.

— Неа, — улыбаюсь, надеясь, что после того, как он узнает, мы не пойдем сразу разводиться.

— А сообщать ты ему об этом планируешь, зараза такая? — папа явно на стороне своего почти зятя.

Вздыхаю.

— Ну мы так замечательно поженились сегодня…

— Сейчас же, Астра!

Ну вот.

— Что значит, мы не женаты? — рычит на меня Андриан полчаса спустя, не обращая на моего папеньку, решившего поприсутствовать здесь в качестве адвоката, никакого внимания. К слову, защищать папенька собирался права Андриана.

— Ну вот так как-то, — смотрю на него ласково-ласково, а то в кабинете склянки кончились, — нам с тобой еще в змеином храме нужно источники объединить и тогда совсем-совсем женаты будем.

— Когда? — всё, что спрашивает дракоша, причем с таким видом, с каким на красных змеюк недавно ходил.

— Убивать никого не надо, правда, — на всякий случай шебуршу.

— Когда, я спросил?

Тут в дело вступает папа.

— Вообще-то это быстро не делается, да и на свадьбе своей старшей дочери я хочу погулять нормально, Анри. Имей совесть. И терпение.

Но совести и терпения у моего дракоши не было, зато нашлось желание жить и преимущественно мирно с моими дорогими родственничками, которые просто так свою старшенькую отдавать не собирались.

Поэтому свадьбу делать нам все-таки пришлось, причем масштабы ее росли настолько стремительно, что залы для тихих семейных змеиных браков с этими масштабами ну никак не соотносились. В итоге, всё, что не соотносилось пришлось сносить, ибо свадьбу захотели не только мои родственники, но и родственники Андриана.

Они и снесли. Не соотносящееся.

Так что терпеть Андриану пришлось аж целый месяц.

Но месяц спустя совершенно красивая и совершенно дохлая после сессии я все-таки стояла перед алтарем, где нас должны были порезать… в смысле соединить нашу кровь и источники и смотрела в глаза своего самого дракона любимого.

Который точно так же смотрел на меня.

И все при этом смотрели на нас.

Мила с… сейчас-сейчас… Гарвином и вовсе стояли совсем рядом, как доверенные хранители наших семейных уз. Хотя вместо декана вообще-то должен был быть блондинчик с общемагического факультета, как самый близкий друг Андриана, но тот заявил, что как самый близкий друг Андриана, он не готов в таком свидетельствовать.

Поэтому в свидетели пришлось брать Гарвина, который тоже оказался близким другом моего дракоши. Получилось красиво: пара для пары. И судя по счастливому лицу Милы, мне и самой вскоре придется свидетельствовать что-то аналогичное, ибо влюблённость последней стадии я уже освидетельствовала. Благо, с обеих сторон.