Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
— Я люблю тебя, — произнесла я одними губами, глядя на закрытые глаза Ардэна. — Я люблю тебя, — послала я мысленное признание Роме.
— И мы тебя, радость, очень, — ответил Дима, но, кажется, он так и не проснулся.
Глава 21
Следующие два дня прошли в заточении. Дима уходил, приходил, но меня не выпускал из каюты, извиняясь за это и прося немного потерпеть. Было тяжело. После того, как Дима в первый день нашел меня с красными глазами и распухшим носом, он реабилитировал Симу. Отмотавшая срок заключения длиной чуть более суток, Серафима ворвалась в каюту, шандарахнула меня несильным разрядом, потом облила водой с ног до головы и устроила вокруг водяной вихрь. Ручек-то настоящих нет, чтобы повиснуть на шее, вот и выражала свою радость, как могла. Ну и выдавала очередные перлы, естественно:
— Инусь, ну как вы тут, пока я чалилась? Пахан не прессовал? У параши не держали? Ты нормальная кентовка, без бздюме…
— Сима, ша! — гаркнула я. — Закрой ботало.
— Уважуха, сестренка, — важно кивнула Сима. — Чефирнуть хочешь? Я тебе притаранила.
Мне вручили напиток, естественно, далекий не только от чефира, но и от обычного чая. Это был слабоалкогольный коктейль. Его выпила, не препираясь. Сима понаблюдала за мной и вздохнула:
— Знаю, все знаю, душа моя. Приболел наш соколик, крылышки-то ему подломили, как есть подломили.
— Сим, без тебя тошно, — поморщилась я. Затем подняла голову и с надеждой посмотрела на нее. — Сим, выпусти меня из каюты, мне очень к нему надо.
Серафима даже пальцем у виска повертела.
— Ты, что?! Меня же по УДО выпустили. Кэп сказал, один косяк и уже надолго закроет. — И смягчилась: — Не могу, Инусь. Рада бы, но сама понимаешь.
— Ну хоть покажи мне его, — взмолилась я.
— Это сколько угодно. Только все равно ничего не увидишь.
Передо мной развернулся экран, и я увидела регенератор, по форме — копия наша капсула — торпеда, только половинки не разного цвета, а белоснежный. Еще были огоньки и панель управления. И больше ничего я не увидела, как говорила Сима. Единственное, что она мне пояснила, что по всей этой светомузыке видно, что состояние стабильно улучшается, и пациент идет на поправку.
— Ему больно, — всхлипнула я.
— Я тебя умоляю, подруга, — иронично протянула Система. — Во-первых, у них болевой порог такой, что ты успеешь двадцать раз ласты склеить. Во-вторых, это же аттарийцы, кто же ему страдать позволит? Погрузили в сон до исцеления, и всего делов. Еще и вытравили все воспоминания о боли. Что случилось, он помнит, а что чувствовал, нет. Никаких тебе кошмаров и всяких там синдромов. Ты думаешь, это в первый раз?
— А нет? — я удивленно посмотрела на Симу.
— Да их всех тут отращивают заново. Кэпа, после стычки с хананами, это твари такие ядовитые, но разумные, принесли чуть не до скелета разъеденного, лица вообще не было. А посмотри сейчас, красавец! Тайлару Грейну два пальца новых вырастили. Русик твой, вон, того после одного из боев думали и регенератор не возьмет, попер на таран, дурень, друга прикрывал, и ничего, живет и радуется. В карцере пока радуется, но ничего, и там люди живут. И это я тебе про единичные случаи рассказала. Так что, не волнуйся.
— Легко сказать, — проворчала я, вдруг понимая, что я так жить не смогу.
Вот не смогу и все. Если я буду ждать их на земле, хоть своей, хоть аттарийской, я же сума сойду! Что с ними, как они? И это не за одного даже трястись, а за обоих. Если бы служили «при штабе писарем», или на складе тушенку выдавали, а они же боевые офицеры. Мама дорогая, не выдержу я.
— Ты чего приуныла, Инусь? — Сима оказалась совсем близко. — А хочешь с Русей поболтать? Я вас соединю.
— Давай, — со вздохом ответила я.
И вновь передо мной появился экран… с которого неслись страстные стоны. Мой дружбан самозабвенно двигал чреслами на брюнетистой аттарийке. Я поправила съехавшую челюсть и махнула Серафиме рукой.
— Неожиданно, — задумчиво произнесла она. — Тайлару командиру что ли доложить, как нынче заключенные срок мотают.
— Сим, ты же сама только что откинулась? На своих стучать будешь? — усмехнулась я и потрогала пылающие щеки. Во, чуть не спалилась! Еще бы и вуайеризм приписали. Кстати… — А что за деваха с Русей?
— Так его временная пара, она из ученых, — пояснила Система. — Они, то расходятся, то сходятся. Вот, опять сошлись, а до этого месяц как были расставшись. А, — она махнула ручкой, — дело дурное не хитрое.
Не хитрое, знамо дело. То, что эта пара, скорей всего, существует из-за секса, пока «Гордость Аттарии» выполняет свою миссию, я догадалась из уже имеющейся у меня информации. Военный и ученая — разные сословия, разные генотипы, никаких совпадений. Значит, расстанутся, в любом случае. Зато сейчас не скучно. Наверное, так здесь у многих. А как иначе, живые же люди. Вот и у моих мальчиков стерлядь была, тьфу. А может, и не только она. На фиг, не буду спрашивать, еще расстроюсь, Диму подушкой придушу, потом Рому, когда из регенератора выберется. Сначала в объятьях, а потом подушкой. А так-то пусть народ жизни радуется. Они все привитые, никаких залетов, пока блок не снимут. Мне Рома об этом еще после нашего первого раза рассказывал. Гуляй, не хочу.
Затем мои мысли сменили направление.
— Сим, а сейчас-то за что Русю упекли?
— В этот раз за то, что в бой вступил, надо было уматывать, — пояснила Система. — Командир бесится, видно, за тебя перенервничал. А когда вас еще и импульсом обработали, так тут всем чуть армагеддец местного масштаба не случился. Это я уже у аварийной Симы подсмотрела.
— Говори по-русски, — возмутилась я.
Сима насупилась.
— Деревенщина-засельщина, — приласкала она меня. — По пальцам. Аттарийский штурмовик обладает четырехуровневой защитой, так называемыми щитами. Снести их разом нельзя, только один за другим. Пока хоть один щит прикрывает аппарат, к нему не подобраться. Но под таким огнем, под какой вы попали, удержать защиту было нереально. Вас одних атаковали и крейсер, и катера. Так вот, когда щиты были пробиты, вы еще могли барахтаться и дальше, пока подмога шла. Но даарейцы, знакомые с нашей техникой, сразу вырубили систему управления и жизнеобеспечения импульсным разрядом. Кстати, эта система интересная, самовосстанавливающаяся. Правда, сила импульса тоже не последнее значение имеет, вас обработали не сильно, потому в хлам вы превратились ненадолго. Но пока система себя сканировала и перезапускала, вы могли хоть на голове стоять, ни фига бы не сделали.
— А ручное управление? У них же есть, — на всякий случай уточнила я.
