Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грез
Всё-таки не выдержала и взглянула на тучу — по спине зазмеился ужас. Сотканная из тьмы громадина совсем близко подошла, укрыла мир тенью. Вдалеке сверкали яркие вспышки молний, а вот громовых раскатов не слышалось.
— Не бойтесь, — сказал Рэйс. — Она только на вид страшная.
Я попыталась ответить улыбкой, но не смогла.
В дом вошли вместе. Навстречу тут же выскочила Фиска. С некоторых пор главная мамина помощница отличалась лихорадочным румянцем и столь же нездоровым блеском глаз. И всё время что-то искала…
— Это господин Рэйс, — я указана на гостя. — Он насчёт лошадей приехал. Проводите в гостиную и позовите отца.
Ответ Фиски удивил неимоверно:
— А господина Анриса нет.
— Как это?
Старшая служанка почему-то покраснела ещё сильней. Замялась.
— Ну он… э… он и госпожа Далира…
— Я подожду, — перебил господин Рэйс. — Проводите.
Я и мяукнуть не успела, а Фиска уже умчалась выполнять распоряжение гостя. Такая исполнительность покоробила, но высказать своё возмущение было некому. Пришлось закрыть глаза на выходку служанки и уделить внимание другому, более срочному делу.
Близняшки появились на пороге минут через пять. Всё такие же тихие, скромные. Глядели исключительно в пол, застенчиво переминались с ноги на ногу. И хотя в сердце вспыхнул огонёк жалости, я стиснула кулаки и сказала:
— Отец пока занят, но откладывать разговор я не намерена. Поэтому настоятельно рекомендую вернуться в свою комнату и хорошенько поразмыслить над тем, чем будете оправдываться.
— Соули! — попыталась воспротивиться Мила.
В глазах Лины и вовсе слёзы блеснули.
— Никаких поблажек, — отчеканила я.
— Но ведь тебя тоже накажут, — не сдавалась «старшенькая». — И даже больше нашего!
— Конечно накажут. Но я уже говорила — моего решения это не изменит.
— Но Соули! — пропищала Лина. Не выдержав, громко шмыгнула носом.
Я отступила и решительно указала на лестницу.
— Быстро к себе!
Сёстры не шелохнулись. Застыли, старательно изображая раскаяние. Лина всё чаще и отчётливей шмыгала носом, явно готовилась зарыдать. Мила выразительно молчала, буравила взглядом пол.
Ну вот, как всегда. Как пакостить они смелые, как отвечать — жалкие и несчастные.
— Девочки, не вынуждайте меня…
— Не вынуждать на что? — пробурчала «младшенькая».
Сперва хотела ответить, после окинула сестричек пристальным взглядом и решила закончить этот спор раз и навсегда. Крикнула так громко, как только могла:
— Фиска! Фиска, иди сюда!
Служанка вынырнула из глубин дома прежде, чем близняшки сообразили насколько далеко завело упрямство.
— Фиска, девочки наказаны, — объяснила я. — Запри их понадёжней. И не выпускай, пока родители не позовут.
— Это несправедливо! — взвизгнула Мила.
— Соули, ты не можешь! — поддержала Лина.
К счастью, Фиска думала иначе. Сцапала девчоночьи запястья и потащила сестричек к дальнему чулану. Пересилить простую работящую женщину «благовоспитанные» девицы не могли. И хотя Лина всё-таки разрыдалась, моё сердце не дрогнуло. Они сами не захотели уйти в спальню, так о чём плакать?
Пока старшая служанка гремела ключами и засовами, я мерила шагами прихожую и пыталась побороть новый приступ паники. Перед мысленным взором то и дело всплывало лицо Райлена. Измученное, усталое, овеянное тьмой. О, Богиня! Помоги ему! Сбереги, спаси!
Здесь, вдали от Райлена, намеренье бороться с грозой казалось неправильным и чересчур опасным. И даже понимание того, брюнету помогают двое довольно неплохих магов, не утешало.
— Госпожа Соули, что-то ещё? — вопросила Фиска.
Я подпрыгнула от неожиданности, спросила резко:
— Где отец?
— Так он… — служанка опять засмущалась, нервно скомкала передник. Потом выдохнула и призналась: — Они с госпожой Далирой в гостевой домик поехали.
— Зачем? — изумилась я.
— Ну… Госпожа Далира сказала, там интерьеры менять нужно. Вот они и решили — посмотреть, обсудить.
Глупость. С каких это пор папа интересуется цветом обоев и текстиля? Впрочем, неважно.
— Вели кому-нибудь съездить, предупредить о господине Рэйсе. И побыстрей, пока гроза не разыгралась.
— Не могу, — ответила служанка. — Господин Анрис велел не беспокоить. Предупредил, что головы поотрывает.
О, Богиня! Только этого не хватало!
— А как же господин Рэйс? — растерялась я.
Фиска пожала плечами и бросила красноречивый взгляд на окно. Я тоже глянула — проклятая туча и не думала отступать. И если до гостевого домика и обратно доехать ещё можно, то поездка в Вайлес равносильна самоубийству.
— Выпроводить его всё равно нельзя, — озвучила мои мысли прислужница. — Стало быть, придётся ждать пока гроза не уйдёт.
Я обречённо вздохнула и поплелась к гостиной. Как всё-таки невыгодно быть старшей!
Глава 24
Седовласый господин Рэйс нашелся в кресле у незажженного камина. Едва я вошла — тактично поднялся, отвесил кивок. Я ответила усталой улыбкой — совершенно не представляла, как буду развлекать внезапного гостя.
Разговор начала с правды.
— К сожалению, отец задерживается.
— Сильно? — осведомился потенциальный покупатель.
— Увы… — я развела руками.
Объяснять Рэйсу, что папа с мамой обсуждают интерьеры гостевого домика, не хотелось. Разум судорожно пытался найти иное оправдание, но зря. К счастью, гость на пояснениях не настаивал, и я облегчённо сменила тему.
— Желаете чаю?
Губы собеседника растянулись в улыбке, я не сразу сообразила почему. В следующее мгновенье в дверях гостиной появилась горничная с подносом. На отполированном до блеска серебре стояла бутылка вина, два высоких бокала и приличная к случаю закуска.
— Поставьте здесь, — распорядился господин Рэйс, указывая на низкий столик.
Служанка проворно выполнила указание. Поклонилась сперва седовласому, после мне и стремительно вышла, а я… я попросту онемела. Ну ничего себе!
Гость деловито приблизился к столику, неспешно наполнил бокалы и сделал приглашающий жест.
Да что вы себе позволяете?! — хотела воскликнуть я, но в каждом его движении было столько изящества и власти, что вопрос застрял в горле. В душе вспыхнуло нехорошее предчувствие.
— Госпожа Соули, перестаньте… — с улыбкой протянул седовласый. — Я же вижу, что вы расстроены. Поэтому попросил принести вина. Чай — не лучшее лекарство от нервов, поверьте.
О, Богиня! Что он несёт?
— Простите, господин Рэйс, но я не ценитель вин.
