Дело леди Евы Гор - Кира Леви
— Разумеется, миледи Гровенор.
Я кивнула.
— Завтра мой рабочий день начнётся в десять. К этому времени я жду глав гильдий с отчётами. Главы должны представить мне полную информацию о своих ведомствах: чем занимаются, источники доходов, статьи расходов, какие у гильдии существуют проблемы и каковы пути их решения.
Я сделала шаг назад, давая людям осознать сказанное.
— Запомните, перед вами стоит не женщина. Я — воплощение королевской воли! А теперь — за работу, господа.
Некоторые всё ещё ошарашенно смотрели на меня.
Но мне было всё равно.
Развернувшись, я вышла из зала, оставляя за собой напряжённую тишину и осознание того, что Марвеллен больше не будет прежним.
Пока мне в ратуше делать было нечего. Пусть сегодня пошумят, посплетничают, попробуют понять, насколько далеко заходят мои полномочия. Пусть строят догадки, придумывают теории, надеются, что это всего лишь недоразумение, и скоро всё вернётся на круги своя.
Но завтра я приду снова.
И спрошу ровно то, о чём говорила сегодня.
Я направлялась к выходу из зала в сопровождении Габриэля, чувствуя, как напряжение сегодняшнего дня постепенно покидает меня. Всё прошло именно так, как я и хотела.
Но стоило мне шагнуть за порог, как эйфория мгновенно испарилась.
У дверей, словно охотник, поджидающий добычу, стоял он.
Герцог Гровенор.
Одетый во всё чёрное, словно тень. Только герб моего рода — яркий, словно вызов. За герцогом стояло четверо мужчин, несомненно, военных, с безупречной выправкой и холодными взглядами. Их чёрные мундиры не оставляли сомнений — королевские дознаватели.
Мои пальцы машинально сжали ткань платья. Как много из моей речи услышал герцог? Какие выводы уже сделал?
Герцог посмотрел на меня сверху вниз, словно изучая, и его взгляд остановился на моей груди, где сиял знак королевского ревизора. В этот момент я заметила, как вздёрнулась его бровь — еле заметно, но достаточно, чтобы уловить.
— Приветствую вас, миледи, — его голос был ровным, но в нём мелькнула едва уловимая нота, похожая на раздражение. Или это мне хотелось так думать?
Я склонилась в учтивом поклоне, соблюдая этикет. Он тоже наклонил голову в ответ, и этот формальный жест разозлил меня больше, чем если бы он просто прошёл мимо, проигнорировав меня.
— Добрый день, милорд, — ответила я в тон.
А кровь ударила в лицо, стоило в мыслях мелькнуть воспоминанию о вчерашнем скандале. Я стиснула зубы. Нет, сейчас я не беглянка. Имею больше прав и поддержку дяди.
Неловкая пауза затянулась.
Я кожей чувствовала, как тяжёлый взгляд герцога оценивающе скользит по мне, но не позволила себе отвести глаза от его лица.
Не выдержав этой пытки, я первая разорвала молчание.
— Габриэль, нам пора, — сухо произнесла я, отводя взгляд и отступая в сторону выхода.
Герцог, казалось, собирался что-то сказать, но передумал. Вместо этого он резко повернулся к брату:
— Габриэль, на два слова, — прозвучало почти дружелюбно, но в голосе чувствовался приказ.
Шла я, не оглядываясь. Забрала своё манто и, не задерживаясь, пошла к выходу. У двери ратуши я остановилась и скользнула взглядом в сторону зала. Братья всё ещё говорили. Время шло, а разговор явно затянулся. Я прищурилась. Обещанные «два слова» превратились в долгий обмен фразами, смысл которых оставался мне неизвестен.
Когда Габриэль, наконец, освободился, его лицо не выражало ни тревоги, ни недовольства. Я не могла понять, о чём они говорили, но что-то мне подсказывало, что этот разговор был далеко не праздным обменом любезностями.
Выйдя из здания, мой спутник звонко свистнул, подзывая свободную открытую двуколку. Я удобно устроилась на сиденье, натянув перчатки, и позволила Габриэлю прикрыть мои ноги специальной попоной. Холодный ветер обдувал разгоряченное лицо, заодно освежая мысли.
Дорога до гостиницы прошла в молчании.
Габриэль, едва мы остановились у порога, с улыбкой поклонился мне.
— Пойду помогу на стройке. Работа с магом продвигается быстрее.
Я кивнула, понимая, что у каждого из нас есть свои дела.
Лили и Джеральд всё ещё не вернулись из порта, а потому, поднявшись в свою комнату, я намеревалась хоть что-то привести в порядок после вчерашнего хаоса. Но стоило мне открыть дверь, как я поняла — заботливые руки уже сделали всё за меня.
Поломанная мебель была отреставрирована, ковры и покрывала заменены, а в вазе у зеркала стояли еловые веточки, наполняя воздух мягким хвойным ароматом.
Я провела рукой по гладкой поверхности стола и глубоко вдохнула.
Обо мне заботились даже без просьб.
Находиться в одиночестве не хотелось, и я решительно вышла из комнаты в холл. Там я подозвала Эдвина, старшего мальчика Мэри, и попросила собрать всех детей в моём доме. Там, в гостиной, нас ждала интересная работа. Мы готовились к новому празднику — Дню чудес.
Глава 41. Бойся милордов, дары приносящих
Я доедала завтрак, с интересом слушая Лили, когда в столовую вбежал Боб. Он явно нервничал: взгляд метался, руки беспокойно дёргались, а на лбу выступили капельки пота.
— Боб, что-то случилось? — спросила я, откладывая приборы и внимательно на него глядя.
Парень широко распахнул глаза, словно только что увидел привидение, и замахал руками в сторону выхода.
— Там… там вам… То есть, миледи, — он попытался сделать поклон, но неуклюже задел рукой вазочку с мёдом, и та со звоном полетела на пол.
Лили, приподняв брови, едва заметно усмехнулась, а я, не удержавшись, засмеялась.
— Милый, успокойся, — я покачала головой, жестом останавливая Игги, которая уже бросилась собирать осколки. — Давай без поклонов. Что случилось?
Боб всё ещё не мог отдышаться, но наконец выпалил:
— Там… карету вам прислали! С лошадью!
Мы переглянулись с Лили, и её голубые глаза округлились от удивления.
— Карету? — переспросила, но Боб только энергично закивал, размахивая руками.
— И лошадь! Большую! Красивую!
Я решительно встала, стряхнув крошки с ладоней.
— Ладно, посмотрим, что там за диковина.
Лили подхватила шаль и пошла следом.
Когда мы вышли на крыльцо, меня встретило зрелище, которого я никак не ожидала.
Возле гостиницы стояла элегантная карета, отделанная тёмным деревом, с позолоченными уголками, с большими, прочными колёсами. Лошадь — великолепная серая в яблоках, с густыми мохнатыми «щёточками» на ногах — дышала паром в утреннем холоде. На боку кареты красовался герб рода Гровеноров.
А рядом стоял мужчина с идеальной выправкой, одетый в чёрную ливрею с красными шнурами на отделке.
При моём появлении он склонился в чётком, но сдержанном
