Притяжение Севера и Юга - Ева Орлан
— Не верится, что ты здесь уже совсем своим стал! Пронырливое Ваше Высочество! — Грейс села на скамейку, напротив Эранора и доела свой надкушенный маффин с удовольствием, — неужели поэтому ты опоздал утром на Совет? Я поражаюсь твоей доброте и…
Алтэя сама вынесла принцу и принцессе ароматного чая с фруктами и льдом. Грейс умолкла, не решаясь продолжать при посторонних, хотя в её словах не было ничего зазорного. Главный повар поставила две стеклянные кружки, полные насыщенного, коричневого напитка, с приятно позвякивающим о стенки кубиками льда, и украшенного листиками мяты.
— Спасибо, Алтэя! — поблагодарила Грейс, — и за чай с маффинами, и за мои любимые лимонные пирожные. Они всегда бесподобны! Может быть, как-нибудь принц Эранор тоже захочет попробовать их. Как южный ответ маффинам.
Эранор расположился, закинув ногу на ногу и одну руку на спинку скамейки, сел он немного полу боком, наблюдая за тем, как легкий ветер колышет обилие цветущих растений в клумбе, распространяя их аромат по всей округе. Принц искоса глянул на принцессу, и немного нахмурил брови, если бы не Алтэйа, Грейс бы договорила, а ему было интересно, что еще хотела сказать принцесса.
— Как только получим лимоны, обещаю, я приготовлю для Вас пирожные, — Алтэйа смутилась от полученного комплимента, но поспешила удалиться, уж слишком ей было неловко перед принцем и принцессой, которые одеты столь шикарно. Обычно Эранор не выпендривается и приходит в более простой одежде.
— Это не доброта, Грейс. Я просто готовлю почву для того, чтобы уйти в Фирнен и здесь появляться раз в неделю, — Эранор взял один маффин и принялся есть его, кусая помаленьку. Смотрел он все еще на ту же клумбу, будто там было что-то невероятно интересное. На самом деле, было. Там порхала бабочка с рыжими, будто огонь, крыльями. Это нечто особенное, такого Эранор до приезда в Эритрею видел нечасто, а может, просто не обращал внимания из-за неброского окраса на северных бабочек.
— Мне нужно заручиться поддержкой всех слуг и заработать репутацию, которая будет вне королевского двора, тогда они станут врать, что видели меня то тут, то там. Сама посуди, что мне здесь делать?
Эранор обдумывал это с того момента, как заключил с Грейс сделку. Это прекрасно, погулять неделю по Асперу, взглянуть на чужую культуру, но что дальше? Ему уже надоел дворец, в нем было скучно, его даже в библиотеку не пустили, сказав, что для этого нужно разрешение королевской семьи, так как он чужестранец. Его не пустили в портретную галерею, а ведь ему было интересно посмотреть на портреты предыдущих правителей Эритреи и вообще, на королевскую семью. Он хотел попасть в сокровищницу, чтобы взглянуть на церемониальную корону, но и туда ему ход закрыт. Он даже не может колдовать здесь так, как ему хочется, он элементарно из замка не может выйти по собственной воле, приходятся лазить по стенам с крысами и пауками. Если принцессы привыкли жить как вещи, которые готовили для продажи — шаг вправо, шаг влево — расстрел, — то Эранора такая атмосфера душила. Если Грейс расценивала это как годовой отпуск для принца вояки, то сам Эрн видел в этом остановку. А если он останавливается, он умирает, начинают грызть мысли, начитают болеть старые раны.
— Ты стала членом Совета, я тебе здесь больше не нужен. — Конечно же Эранора тянуло домой, с учетом того, что большую часть жизни он провел вне дома. Да и, если так подумать, после целого года жизни в чужом королевстве, не примут ли его как чужого в Фирнене?
Эранор доел маффин и принялся за чай. Сначала вдохнул ягодно-фруктовый аромат, а после отпил немного. Даже чай здесь не такой. Принц привык пить его горячим, а холодным было воспринимать этот напиток довольно сложно.
— Да и отец уже стар, ему тяжело далась весть о том, что я здесь на год. Вот бы найти официальный повод уехать в Фирнен.
Эранор поставил чашку на стол. Все это время он наблюдал за порхающей бабочкой, но именно в этот миг она улетела, оставляя клумбу в покое, от чего интерес принца потух.
Как только Эранор оторвал взгляд от клумбы и перевел его на Грейс, принцесса, все это время, смотревшая на него неотрывно, опустила голову вниз резко, избегая зрительного контакта. Как будто нашла нечто очень любопытное в крошках от маффина на деревянном столе.
Эранор не ожидал, что девушка так резко опустит голову, а ведь он надеялся заглянуть в ее теплые глаза и поймать там реакцию на услышанное. Он не знал, что хочет уловить в её взгляде. Ликование принцессы, от новости, что он все сделал и может быть свободен? Как гора с плеч. Или, уловить грусть? С первым было бы проще, проще отринуть все то, что он накопил за эти дни по отношению к маленькой принцессе. Со вторым он даже представить не мог, что делать.
Под этой изящной и хрупкой оболочкой именуемой Грейс, бушевала настоящая буря чувства. Её бросало то в жар, то в холод и беспокойные пальцы перебирали подол платья на коленях, пока разум отчаянно пытался найти хоть какую-то логическую ниточку и подергать за нее, уберегая такую нестабильную сейчас принцессу от взрыва.
— Я, конечно, все понимаю, — сказала Грейс, глубоко вздохнув, и, улыбнувшись, глянула на принца исподлобья, будто переборов себя, продолжила, — все, что ты сказал, правильно. Ты кронпринц, наследник своей страны, твой отец болен и… ты вообще не должен быть здесь.
Эранор увидел улыбку второй дочери и неожиданно с ужасом осознал, что склонялась девушка к первому варианту. С ужасом⁈
Глава XXXII
Грейс была права во всем. Эранор вообще не должен был здесь быть. Напротив, они оба должны были быть на полпути в Фирнен. И, возможно, если бы не делали пару остановок, чтобы сменить лошадей, то, возможно, уже пересекали границу. Грейс бы морозила свой очаровательный носик, боясь даже выглянуть из кареты без накидки.
Их брак — мезальянс. Всем известно, что вторая принцесса Эритреи не стоит кронпринца Фирнена, не говоря уже о том, что ни Эранор, ни Грейс вступать в брак не желали. Но что-то изменилось. Что-то произошло в эти коротеньких три дня. Начало меняться на балу и вот, дошло до того, что в солёной воде теплого моря принц сказал то, чего не должен был. Грейс пребывала в смятении, не зная,
