Дикие надежды - Энжи Собран
Девушка пожала плечами — слабости она не испытывала. Только усталость, соизмеримую дню работы на кухне.
— Если что-то изменится, скажи, — попросил Сейл спустя пару мгновений.
— Хорошо.
Меррит кивнула и обогнав Вершителя пошла вперед.
— Нет, — ухватил ее за руку Дагьер, разворачивая к себе. — Обещай, что, если почувствуешь голод, жажду. Если у тебя закружится голова, начнет тошнить. Да мало ли что… Ты сразу скажешь!
— Обязательно, — Меррит поморщилась, закатывая глаза: — Доложу о первых же симптомах.
От проницательного взгляда, казалось, не укрыться, не спрятаться. И все же спустя мгновение Сейл удовлетворенно кивнул, выпуская ее руку из бережных тисков.
Меррит вздохнула.
«Ну почему все так сложно?» — задала она себе тот вопрос, что грыз ее последние дни.
* * *Постепенно белое марево стало рассеиваться, исчезать, обнажая голую пустошь и высохшее русло реки. Выжженная смертью деревня возникла перед их взглядом, неожиданно вынырнув из молочной удушающей пелены, порывом слабого ветерка донося запах гари, дыма и копоти, к которым примешивался тошнотворный запах жженой плоти. Тихо бушевавшее пламя, уже почти выгорело, оставляя лишь пепел и иссушенные, обгоревшие трупы.
Дагьер остановился, с трудом переводя дыхание, а память тут же услужливо вернула набившую оскомину картинку первой такой деревеньки. Тогда семилетний мальчик был так впечатлен, так шокирован увиденным, что до сих прятал за серебряными лентами светлые поседевшие пряди в длинных волосах.
Дагьер обвел взглядом уже знакомую картину. Почти один в один с той самой первой. Только вместо обычных трупов пустые оболочки. Такие деревни оставляли Опустошители, забирая дар и выпивая жизненную силу своих жертв. И теперь они, с немой упорой застывшие в своем прошлом, служили постоянным напоминанием о творимых в их мире зверствах.
— Что это?
— Деревня Иных, которую нашли Опустошители.
— Но…
— Это было еще до последней войны, Ди.
Он ускорился, спеша скорее миновать место не упокоенных душ. Но сделав пару шагови поняв, что девушка отстала, вернулся за ней.
Меррит застыла у груды разбросанных камней. Сперва она даже не поняла, что это не камни. Лишь когда самый маленький из них сверкнул пустыми глазницами, она догадалась, что перед ней. Девушка взмахнула рукой, машинально, в защитном жесте. И этого легкого дуновения ветерка было достаточно, чтобы нагроможденная куча обрушилась и иссохшая голова, привлекшая ее внимание, покатилась к ее ногам.
Меррит отпрыгнула, сдержанно вскрикнула, зажимая рот рукой.
— Тише, — опустилась поверх ее ладони мужская ладонь. — Местные твари очень любят такие места.
Девушка кивнула.
— Что это? — запинаясь, выдавила из себя.
— Жертвенный ритуал для получения силы.
— Но там же дети…
— Опустошители особо не перебирали. Им было все равно, чью жизнь и силу забирать.
— А это, — она кивнула в сторону зеленого камешка, что своим блеском привлек ее внимание.
— Дивные. Далеко они забрались, — мужчина наклонился, поднимая камешек. — Это то, за чем Опустошители охотились. Даже странно, что сохранился. Обычно силы Иных под воздействием ритуала собирались в специальный артефакт, а у этого мальца видимо была хорошая родовая защита и кто-то Изначальный в предках. Жаль, только этого оказалось недостаточно.
Весь следующий час, что они шли, Меррит не могла избавится от увиденной картинки, снова и снова возвращаясь к ней. Врученный вчера Сейлом кристалл, жег карман. Хотелось выбросить, но и обижать Вершителя не хотелось. Хорошо, что хватило сил отказаться от того второго, что Дагьер цинично отпустил в небольшой кошель.
— Их уже не вернешь, а этот послужит на благо и возможно спасет кому-то жизнь.
Меррит только скривилась, услышав его слова.
— А ведь когда-то весь мир был такой белесой дымкой, — отвлек ее от тяжелых раздумий голос Сейла. — А потом в него пришли два брата — Рет и Рек. Они отделили день от ночи и создали мир, таким каким его видишь ты. Населили его своими потомками — ледяными драконами и грозовыми птицами. И Иными — зарнами, дивными и химерами. Но однажды заскучавший Рек, услышал мольбу о помощи из другого мира. И пошел он к Рету, и открыли они дверь в мир иной, чуждый.
Цветущий край, счастливый мир, стремясь к рассвету,
Два рода правили во тьме, ведя всех к свету,
Пока один вдруг не предал, призвав творенья,
Открыв дорогу тварям из другого измеренья.
И вспыхнул мир, и озарился краской боли,
И умирали их правители в неволе.
Портал открыть тогда лишь Младшие сумели
И увели они народ… Кого успели…
И прокатилась вдруг волна Огня святого,
Остался править Ратана, из Ледяного…
Голос Вершителя, чуть грубоватый, завораживающе мягко таял в белесой дымке, рождая перед глазами картины авнего прошлого, пока не замолчал, оборвавшись на высокой ноте.
— А дальше?
— А дальше ты знаешь. Сперва все мирно сосуществовали. Только ледяные драконы постепенно вырождались. Без грозовых птиц их потомки ослабевали. А тут еще и Иргай решил наградить свой народ новой силой и создал приеров — потомков людей и драконов. Ниргай отрекся от брата и помог скрыться драконам и остаткам Иных в Расколотых землях. Одна за другой последовали войны. Люди не просто стремились прижиться в нашем мире, они жаждали получить те же способности. Началось все с химер. Вот только незадача, чтобы стать равным химере нужно ее убить. И они убивали снова и снова, пока химер просто не осталось на земле. Следующими стали зарны. А за ними и дивные. Но дивные заранее окружили свои земли такой волшебной стеной, что попасть туда было невозможно. Немного помаявшись, новоиспеченные маги оставили их в покое. И принялись за драконов и приеров. Приеры оказались бесполезны. А драконы… Их осталось мало… И тогда они воззвали к Рету. И тот, объединившись с Реком и Ниргаем, смог заточить Иргая в тюрьму, навсегда лишив его потомков благословения. Рек и Рет же вознеслись на небо, оставшись безмолвными наблюдателями за судьбой
