Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова
Она предоставила право выбора мне. Как и Рейн.
Но был ли у меня этот выбор? Не было. Меня уже втянули в опасные игры неизвестные мне люди, для которых маленькая чайная либо лакомый кусок, либо помеха. А уж судьба ее владелицы вообще никого не беспокоит.
Никого, кроме Алексы, Петера и Рейна.
Рейн уступил мне сегодня. Но что будет завтра?
☘️
Когда я спускалась по лестнице, в дверь постучали. Я поспешила вниз со всех ног.
Рейн вернулся? Один или с полицейскими и столичными магами? А может, это враг явился с неведомым, но страшным заклинанием?
Однако, выглянув в окно, я увидела автоматона – безликого, безымянного, одного из тех, кого богатые заводили в хозяйстве для мелких поручений и посылок. Одежды на нем не было, и походил он на узкий шкаф на длинных ножках.
Когда я открыла дверь, он протянул мне записку от Петера.
Я развернула ее трясущимися руками.
«Эрла, зайду к тебе завтра с утра. Надо поговорить. Слышал, что ты нашла Тинвина. Дело дрянь. Эрла, надо что-то решать. Тебя того и гляди упекут. Да только руки у них коротки. Не бойся, я с тобой! Твой Чибис».
Петер подписался детским прозвищем. Его дразнили Чибисом, потому что он носил черную жилетку, а на голове у него всегда торчали две упрямые пряди – как хохолок. Петер не обижался на кличку, а даже гордился ей. Чибис – птица подвижная, чистоплотная и хитрая. Петеру нравилось примерять эти качества на себя.
Однажды мы подобрали раненого чибиса у Гнилого болота. Петер отнес его в дом, спрятал в своей комнате, выходил и выпустил. Он грустил, когда чибис улетел и не вернулся – наивный мальчик Петер воображал, что птица станет навещать его.
Как мог этот Петер приобрести на черном рынке ядовитое растение, зачаровать его неведомым образом, а потом хладнокровно воткнуть шип в Бельмора? Просчитав свое деяние так, чтобы оно погубило и меня? Разве мог он прикончить нищего точильщика Тинвина?
Он мог по незнанию запутаться, пойти на мелкие уловки. Но хладнокровное магическое преступление и неслыханная подлость – это не про того Петера, кого я знала.
Нет, Рейн ошибается. Завтра он собирается арестовать моего друга. Но прежде чем это произойдет, я должна сама поговорить с Петером. Почему его видели на пустыре? Какие другие улики есть у Рейна против него? И во что ввязался Петер?!
Только сам Петер мог ответить на эти вопросы, и поэтому я решила отправиться к нему. Прямо сейчас. Возможно, этой мой последний шанс поговорить с ним.
Если его обвиняют по ложному поводу, мы с ним в одной дырявой шлюпке посреди шторма. Если Петер все же совершил нечто страшное – да, я допускала такую возможность! – хочу посмотреть ему в глаза и услышать его объяснения. У него в доме мне ничего не грозит. Там его родня, слуги. Да и не могла я представить, чтобы Петер причинил мне физический вред.
Но все же я написала записку для Рейна. На всякий случай. В доме Петера ничего не случится, но до него еще дойти надо – по вечерним улицам.
☘️
Как оказалось, выйти из дома будет проблематично. Потому что Рейн хоть и оставил меня наедине с призраком и моими мыслями, но об охране не забыл.
Теперь сторожил патрульный Боб – слонялся у забора как неприкаянный. Незаметной из дома выскользнуть не получится. Рейн не желал, чтобы я бродила по городу.
Но комиссар переоценил свою предусмотрительность.
– Эй, Боб! – позвала я патрульного. – Ты не замерз?
– Есть немного, – охотно пожаловался Боб.
– Заходи, – я приглашающе помахала рукой. – Можешь охранять меня прямо в моей кухне. За тарелкой печенья и стаканом чая.
Дважды Боба просить не пришлось. Я усадила его перед камином, выдала тарелку с печеньем и предложила чашку Оссидере Долор – густо заваренного в той крепости, что вызывает апатию и сонливость.
Оставался Коптилка.
– Занта, иди поиграй с той железякой, – я открыла дверь и выпустила альфину. – Так, чтобы он подольше задержался в дальнем конце улицы и на мой дом не смотрел.
Сообразительная альфина сразу взялась за дело. Когда Коптилка развернулся на перекрестке, она кинулась к нему в ноги, принялась урчать и тереться о стальные сочленения.
Коптилка неуклюже затоптался на месте, чтобы не наступить на зверька. А потом Занта выкинула и вовсе невероятный трюк. Изогнула спину и издала утробный вой с явно различимыми металлическими нотками и приказной интонацией – как зов горна! После чего Коптилка вздрогнул, споткнулся на ровном месте, развернулся, уткнулся лицом в стену и замер.
Готова поклясться, что Занта отдала автоматону ферромагическую команду. Альфины и это умеют?! Уж не у Рейна ли она выучилась?!
Но размышлять о скрытых талантах моей питомицы было некогда. Путь был свободен, и я, накинув пальто, быстро вышла за дверь и устремилась прочь от дома, в густеющий сумрак переулка.
Вечер переходил в ночь. От солнечного дня ничего не осталось. Небо затянули тучи, сыпала морось пополам со снежинками, холодный ветер подталкивал меня в спину, словно подгонял.
Ночь будет бурной. И на душе у меня было неспокойно.
Дом Грюнов стоял в центре города неподалеку от Золотого холма. Место людное, обычно хорошо освещенное даже в полночь. Но нынче возле каменного особняка горел единственный фонарь. Он тоскливо раскачивался и скрипел на ветру, а соседние дома то прятались в темноте, то выныривали из нее.
Из сумрака вышла закутанная в шаль фигура с длинным шестом, на конце которого горел огонек. Лилла нынче припозднилась с обходом. Она заметила меня и окликнула, но я помахала ей рукой и не остановилась. Меня дергало нервное напряжение перед встречей с Петером, и болтать с фонарщицей как ни в чем не бывало я бы сейчас не смогла.
В доме Петера горели лишь два окна на первом этаже. Я поднялась на высокое крыльцо и громко постучала в дверь тяжелым латунным молотком.
Открыла Клара, старая служанка Грюнов.
– Барышня Эрла! – всплеснула она руками, увидев меня. – Что привело вас к нам так поздно?
Она была в сорочке с наброшенной на плечи шалью – видимо, уже готовилась ко сну.
– Мне нужно срочно увидеть Петера. По важному делу.
– Мастера Петера нет дома. Он задержался в конторе... Но обещал вернуться через час. Можете подождать его. Дома
