Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна
Жар был, и сильный. Как показала болезнь Ердена, лучший способ его снять — растирка, которую лекарь Дарл готовил сам. Действенное средство, эффект которого сохранялся долго. Лекарство у меня было, смущал лишь способ применения.
Статус жены, которая очень даже хорошо ладит с мужем, не позволял мне переложить заботу о лорде на сержанта или капрала. Господин Дарл еще не вернулся из Хомлена. Отвлекать Джози от Тэйки не хотелось. К тому же подруга была уверена, что мы с мужем уже исполняли брачные обязанности, а потому вид обнаженного тела супруга никак не должен меня смущать.
Стараясь скрыть замешательство, я строго велела лорду переодеваться и укладываться в постель, а сама, прикрываясь необходимостью зайти на кухню, сбежала из его спальни. На кухню я действительно зашла, набрала в чайничек крепкого узвара и сказала, что лорд Эстас сегодня будет ужинать у себя.
— Хорошо, что он вас послушал, миледи, — вздохнула старшая кухарка. — Марика говорила, он расхворался совсем. Он хороший, да вы и сами знаете, но упрямый он у нас. Ему б отлежаться, здоровье поправить. Хорошо, что вы повлияли, миледи.
А потом она добавила фразу, выбившую у меня почву из-под ног:
— Повезло хевдингу с вами. Вы пара красивая, ладная.
Заученные в пансионе фразы помогли не показать смущение и одновременно необидно намекнуть, что подобное сближение с прислугой неуместно. Но слова благожелательно настроенной женщины засели в сознании. Ведь действительно, Эстасу Фонсо повезло со мной, как и мне с ним.
Никакие ужасы семейной жизни с преступником, которые я себе напридумывала, не оправдались. Мы замечательно и очень быстро поладили. Благородный по сути своей и, скорей всего, по происхождению человек, ставший моим супругом, не только вызывал у меня уважение. Он мне нравился. Очень нравился.
Игнорировать это было противоестественно и глупо. Оттого и горели огнем щеки, когда я стояла на пороге спальни мужа, держа в руках баночку с растиркой и чашку с узваром. Стояла и не могла заставить себя постучать. Ведь нужно было войти, попросить мужа снять рубашку, убедить его в том, что моя забота необходима, а потом прикоснуться к его обнаженному телу.
А я в жизни еще ни разу не касалась мужчины так! Да что там «касалась», я неодетых мужчин прежде и не видела!
Сердце колотилось, заставлять себя дышать ровно было трудно. В чашке стыл ароматный узвар с плодами шиповника, медом и рябиной, баночка с растиркой казалась несуразно тяжелой. Обругав себя за нерешительность, я резко выдохнула, постучала и вошла к мужу.
Эстас Фонсо сидел на постели и ждал меня. Поблагодарив за горячее питье, скосил глаза на знакомую баночку с растиркой.
— Не стоит, спасибо, — он ожидаемо покачал головой.
Но я уже собралась с духом и пообещала себе, что никакие неразумные «я раньше такого не делала» не помешают мне помочь лихорадящему больному. Так что требование снять сорочку прозвучало строго и не допускающим пререканий тоном.
Двигался муж плавно, красиво, хотя, казалось, смутился немногим меньше меня. Чтобы мои горящие щеки не так бросались в глаза, решила вначале растереть ему спину, надеясь, это действие поможет мне как-то свыкнуться с ситуацией.
Светлая кожа, горячая и гладкая, маслянисто поблескивала из-за растирки, а моя рука скользила по спине мужа легко и плавно. Травянистый запах лекарства смешивался с тонким и очень приятным ароматом духов мужа.
Я втирала снадобье, ладонь проходила вдоль позвоночника, по плечам, отмечала рельеф мышц. На пальце сверкало золотом кольцо и хоть как-то помогало бороться со смущением. Все же я не делаю ничего плохого, только выполняю часть данного в храме обета. Раз уж я стала госпожой Фонсо, должна как жена заботиться о супруге.
Я честно старалась думать о статуях в музее. Только о них. Представить, что натираю не живого человека, а красивое, но мраморное тело не получалось никак. Я отчаянно краснела и радовалась тому, что, когда пришла пора нанести лекарство на грудь и живот, муж на меня не смотрел.
Правда, его лицо оказалось близко к моему, и я невольно залюбовалась супругом. Вспомнились единственный в моей жизни поцелуй, то, как муж на руках отнес меня в постель и объятия в лесу. Подумать только! Мы знакомы меньше месяца, а как изменились отношения! Разве могла я в столице, не зная Эстаса Фонсо, хотя бы предположить настолько искренний и обоюдный интерес, столь выраженную взаимную симпатию?
Я закончила, отступила, убрала руку с его плеча.
— Благодарю, — прошептал он, поспешно одеваясь.
— Пейте узвар, он с медом, — голос, к моей вящей досаде, заметно сел, выдавая волнение. — Ужинать будете сегодня здесь. Я составлю вам компанию.
— Я спущусь в трапезную.
— Нет, не спуститесь, — строго возразила я. — За Тэйкой сейчас присматривает Джози. Девочка прекрасно поужинает сегодня в обществе лекаря, сержанта Вирона и Ердена. А потом Джози уложит ее спать.
— Вы уже все решили, — хмыкнул он, но улыбнулся.
— Это простые решения, не требующие особых раздумий, — в тон ему ответила я. — Допивайте и ложитесь, я проверю, как там Ерден и вернусь.
— Будете читать мне роман, как ему? — теперь муж веселился не таясь. Видимо, тоже обрадовался, что растирание уже позади.
— Обязательно. Тоже про пиратов западных морей, — заверила я.
Ерден чувствовал себя неплохо, но по требованию господина Дарла большую часть времени проводил еще в постели. Мальчик читал одну из немногих книг на каганатском и, зная, что я брала растирку, спросил о лорде.
— Он очень долго пробыл на морозе и сильно простудился. Я теперь буду проводить много времени с ним. Я попрошу Джози, чтобы она приглядывала за тобой и за Тэйкой, — улыбнувшись, постаралась подбодрить: — Лекарь уже с завтрашнего дня разрешил тебе вставать надолго. Познакомишься с Тэйкой получше. Она милая, ей просто нужно немножко времени, чтобы привыкнуть.
— Тэйка еще дольше была в лесу. Она не заболела? — прозвучало настороженно, с толикой подозрительности, особенно хорошо ощутимой из-за того, что Ерден был магом. Его эмоции влияли на потоки, а делать чувства менее осязаемыми для одаренных он, видимо, не умел.
К сожалению, и я считала странным, что девочка, проведшая всю ночь и весь световой день на морозе, не заболела. У нее не было даже легкого насморка. В сочетании с опасностью, затаившейся в роще, из которой Тэйка вышла, это очень беспокоило.
Вспомнился холод, коснувшийся затылка, когда девочка комплиментом и какой-то взрослой улыбкой прикрыла жестокий выпад против моих волос. На душе стало мерзко, но я умела в случае необходимости прятать свои чувства и не позволять им тревожить потоки. Поэтому мой ответ прозвучал спокойно и благожелательно, как и нужно.
— Кажется, повезло, не заболела. Она очень переживает из-за своего поступка, пожалуйста, не заговаривай с ней об этом, хорошо?
— Как не заговаривать? Она ведь из-за меня сбежала, — понурился Ерден.
— Откуда такие мысли? — искренне удивилась я. — Ты здесь совершенно ни при чем!
— При чем… Я же чувствовал, как она отгораживалась. Она ведь тоже мэдлэгч.
— Кто, прости?
— Маг. У вас это называется маг.
Отторжение Тэйки мальчика очень огорчало, что было совершенно понятно. На его месте я бы тоже переживала. Вздохнув, села рядом с ним на постель и заглянула в глаза:
— Ты прав. Она маг, но еще не знает об этом. Дар только-только проклевывается и то виден лишь другим магам. Тебе и мне. Магия просыпается в десять.
Он отрицательно покачал головой:
— Я с пяти лет буртэ, волчонок. И с семи мэдлэгч, знающий.
Отлично. Значит, дар Тэйки расправится куда раньше, чем я думала. Нет в запасе никаких трех лет, каганатскому дару самое время просыпаться.
— Понятно, — как ни в чем не бывало кивнула я. — В Каганате магия не такая как в Итсене. Здесь дары другие. Но главное не это. Пойми, пожалуйста, Тэйка отгораживалась от меня. А ты просто сидел рядом. Ей нужно время. Ты взрослый парень, ты понимаешь, что люди по-разному приспосабливаются к новому.
