Лиза Хендрикс - Бессмертный воин
— Ваше удовольствие не рассматривается.
— А почему нет? — требовательно спросила Беата. — Вы ведь хотите, чтобы он пожелал от Вас еще одного ребенка? — Она повернулась к Иво. — Если она будет кормить грудью этого, то не скоро сможет подарить Вам следующего.
— Это правда? — Иво обратился к Алейде.
— Я не знаю. Она так говорит, но она также говорит еще много других вещей, насчет ложности которых я абсолютно уверена. И это не имеет никакого значения. — Алейда развернулась к Беате. — У меня не было кормилицы, и прекрати донимать меня этим, иначе я отошлю тебя назад и попрошу Мейрвин быть моей повитухой.
— В любом случае я хотел бы, чтобы Мейрвин присутствовала, — произнес Иво, переставляя свою фигуру на клетку, которую Алейда так беспечно ему открыла.
— Я принимаю всех младенцев в поместье, милорд, — сказала Беата.
— Этого ты тоже будешь принимать. Но все равно я хочу, чтобы Мейрвин тебе помогала.
Беата от гнева даже покраснела.
— Мне не нужна ничья помощь, я…
Алейда остановила ее взмахом руки.
— Милорд, я только поддразнивала Беату. Я не ожидала, что Вы так серьезно отнесетесь к этому.
— Ваши слова только напомнили мне мои мысли, и я высказал их. — Он постарался, чтобы его голос не звучал слишком озабоченно, иначе она опять начнет спорить с ним. — Я знаю, что Вы справитесь без нее, но побалуйте меня.
На мгновение ее брови взлетели вверх, но, к счастью, она через минуту согласилась с ним.
— О, хорошо, тогда мы примем ее помощь, не так ли, Беата?
— Как пожелаете, миледи, — голос служанки был достаточно милым, но ее взгляд, обращенный на Иво, был чистым ядом.
— Найди Бренда и скажи ему, что все в порядке, и он может возвращаться, — приказал Иво, желая избавиться от нее. — И потом проверьте, остался ли еще яблочный пирог. Я все еще голоден.
Когда она ушла, Алейда открыла игру ходом пешки.
— Есть и другие вещи, которые мы должны обсудить, милорд, например, имя.
Имя. Рука Иво зависла над шахматной доской. Он не хотел участвовать в выборе имени. Оно делало ребенка слишком реальным. Человеком.
— У нас еще есть время.
— По словам Беаты, имя даст уверенность, что он скоро появится.
— Ага. Ну, тогда подбери ему что — нибудь.
— А у тебя нет предпочтений?
— Нет.
— Возможно, имя твоего отца или деда.
Торли или Бьянлаукр.
— Они не подходят.
— Тогда имя кого — нибудь из друзей. Бренд или Ари, или кого — нибудь еще.
— Нет. — Если он не будет отвечать ей, возможно, она прекратит эту пытку.
Но на этот раз вылезла ее дотошная сторона, и она продолжила допрос.
— Я точно знаю, какое имя я не хочу, — она продолжила, пытаясь втянуть его, — Роберт, Невилл, Виталь, Юстас.
— Юстас? Какое — то оно короткое и неуверенное.
— Да, зато Виталь — обратное. Но я не хочу, чтобы у моего ребенка было одно из этих имен. Ни Вильгельм. — Добавила она. — Даже, если он твой господин.
— И твой. Нравится тебе это или нет, ты должна быть ему преданна, как королю.
— Он получит мою преданность, когда я верну своего деда, но мой сын не получит его имя.
— Выбери какое — нибудь еще.
— Но какое? — Она пытала его, явно раздраженная отсутствием у него интереса к такому важному вопросу. — Хью? Фальк? Гай? Мартин? А если я ошиблась и будет девочка? Как насчет Изабеллы? Матильда? Херлив? Джоанн?
— Святой Бог, Алейда, имя — это все, что тебе требуется?
— Мне нужно… — рявкнула Алейда, — знаешь, почему я переживаю? Ты не хочешь этого ребенка, и это ясно, как божий день. Осмелюсь предположить, что ты с большей готовностью подберешь кличку лошади. Возможно, мне следует назвать его Римфэкси. По крайней мере, я знаю, что это имя тебя устраивает. — Ее глаза сверкали от слез, она отодвинула назад свой стул, в гневе стукнув кулаком по шахматной доске.
Еще до того, как она вскочила на ноги, Иво упал перед ней на колени.
— Прости меня, Алейда, — он взял ее руки в свои и поднес к губам. — Я не хотел расстраивать тебя. Я знаю, что это важно для тебя.
— Так же, как должно быть важно для тебя, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда она их вновь открыла, слез уже не было. — Имена очень важны. У них есть значение и значимость, и имя нашего сына следует выбирать с осторожностью, если конечно нет никакой причины, чтобы он оставался маленьким птенчиком.
Он сжал ее пальцы.
— Кем?
— Я его так иногда называю, — объяснила она, улыбаясь своему животу. — Когда он первый раз пошевелился, его толчки были как трепыхание маленьких крылышек. Отсюда и «маленький птенчик».
Один, нет. Ее голос, потрескивание огня, звуки в замке и все вокруг заглушило биение его сердца. Алейда подняла голову и с сомнением посмотрела на него, он почувствовал, как кровь отлила от его лица, возможно, даже от тела, так что его сердце перегоняло по венам только сухой воздух, громко, как поющий барабан.
— Что — то не так? — забеспокоилась она. — Ты выглядишь, словно увидел привидение.
Его язык налился свинцом, но он смог совладать с собой.
— Нет.
— Я сказала что — то не то?
— Нет. — Он поднялся с колен. — Нет, я… я только что вспомнил… я кое — что должен немедленно сделать. — Прочь. Он должен уйти отсюда. — Я скоро вернусь. — Сказал он, наталкиваясь в дверях на входящего Бранда.
Он добежал до конюшни прежде, чем его колени подогнулись. Падая, он зацепился за стойло Фэкса, и повис на нем, неспособный стоять, чтобы не свалиться в навоз, где ему собственно и было место после того, как он поступил с Алейдой. Тяжелые шаги пересекли двор вслед за ним.
— Что с тобой происходит? — потребовала Бренд. — Когда ты чуть не сбил меня с ног, у тебя было такое выражение, будто ты попал в пекло ада.
— Так и есть… — произнес Иво, — Алейда зовет… она зовет ребенка «мой маленький птенчик».
— Ба… — Бренд не мог справиться с вырвавшимся проклятием, но через секунду он кивнул. — Может быть, все не так плохо, как ты думаешь.
— Бренд, это означает маленькую ПТИЦУ.
— Я знаю, что это значит, но женщины так делают, — ответил Бренд, — они дают еще не родившимся детям уменьшительные имена. Ильфа звала нашего первенца Флотар, потому что ее постоянно рвало, она говорила, что он должен стать мореплавателем. А моя сестра Руна называла всех своих детей яйцами вплоть до того момента, когда они появлялись на свет.
Иво поднял глаза на Бренда, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез.
— Правда?
— Ты не помнишь? Яичко этот. Яйцо тот. «Из — за моего Яичка меня тошнит», так она говорила, или «прекрати толкаться в живот, мое Яичко».
