Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис
— Ты имеешь ввиду Ментальную карту событий? — сощурилась Вася.
Ратмир кивнул. Это метод работников аврората, который применяли для сложных дел с большим количеством жертв. Причем текущее дело пока в такую категорию не попадает — девушки при смерти, а не умирают. Суть метода достаточно проста. Сильный менталист получает у свидетелей воспоминания о нужном моменте. Маг разума — это не только умение читать чужой разум, но еще и выдающиеся способности собственного, поэтому такой человек сможет выстроить точную картину инцидента. По минутам и вплоть до миллиметра: кто где стоял, во сколько что произошло. Почему его редко применяли? А потому что маг для точности картинки должен сам забрать воспоминания — передать их, как делают для демонстрации в омуте памяти, нельзя. Есть методика, которая дает некоторые гарантии: менталист увидит только определенный отрезок времени и ни минутой больше. Вот только этот отрезок времени он получит в полной мере. Все, что человек видел, слышал, ощущал. А также — о чем думал.
Маги не особенно-то любят светить свои мысли. Это стыдно и неловко — доверять постороннему человеку что-то настолько сокровенное. И законы магического союза дают магам право на сохранность своих мыслей. Даже в случае страшных событий обязаны отдать свои воспоминания только госслужащие — у них это в контракте прописано и они заранее знали, на что идут. Все остальные — добровольцы. Именно поэтому такую экспертизу проводили редко. Фактически, это было синоним отсутствия в деле зацепок.
— И сколько человек согласится? — хмыкнул Макс. — Здесь же дофига комнат, у меня останутся слепые пятна, даже если ты уговоришь пять-шесть человек. А даже их найти проблематично.
Ратмир покачал головой:
— Ты сможешь составить такую карту? Если да, то я сам найду добровольцев. Если нужно, буду с фоткой Али по комнатам ходить, давить на жалость.
Макс удивленно откинулся на спинку стула. А ведь и правда — будет. Не постесняется обратиться с просьбой к каждому, кто в тот день был в женском общежитии. А Ратмир умеет быть чертовски обаятельным.
— Могу. Это стандартная тренировка для магов разума, так что так могут все, кому магический дар позволяет. Но… ты уверен, что это поможет? Это же целая ночь!
Ратмир упрямо сжал губы. Видимо, он посадит за просмотр воспоминаний весь аврорат, но попытается найти нормальных подозреваемых.
— Хорошо, — кивнул Макс. — Ищи добровольцев и не забудь написать об этом в аврорат. Они должны все завизировать, если мы хотим потом использовать Ментальную карту как улику.
Вася немного грустно произнесла:
— Стоило задеть твоего близкого, чтобы ты начал действительно гореть над делом.
— Возможно, — легко согласился Ратмир. — Но я обязан сделать хоть что-то. У нас есть немало разрозненных знаний о злоумышленнике, но список подозреваемых просто огромен. Да, он сократился просто из-за волчьего нюха. Но его тоже к делу не пришьешь. Так что мы не знаем ни настоящего мотива, ни метода наложения проклятья, ни как злоумышленник проникает в комнаты, ни как он выбирает жертв. Просто туман. Пригласить штатного мага разума аврорат сможет лишь после семи смертей. Там ведь, в правилах, так и написано — семь и более жертв. И Аля, при таком раскладе, может быть одной из них. Пожалуйста, помогите мне.
Последняя фраза у него получилась даже несколько жалкой. Рудецкая горько вздохнула, но кивнула в ответ. Конечно поможет. Возможностей у нее поменьше, чем у Макса, но вот уж усилий она не пожалеет. Тем более — ей тоже хочется разгадать загадку.
— Еще чаю? — вежливо спросила Вася, заметив опустевшую кружку Макса.
— Конечно, спасибо.
Та недовольно поморщилась:
— Вообще-то я надеялась, что ты откажешься, и вы уйдете.
Ратмир тихо засмеялся. Особого веселья в его смехе не было, но ситуация забавляла. В такие моменты Вася походила на зайца, что косит под ежа. Своих иголок нет, поэтому она навтыкала в себя сосновых. Даже со стороны видно, что Макс ей интересен. Пусть не как парень, не как романтический объект, будущий муж. А просто, как человек. И так старательно она его отталкивает по совершенно непонятной причине. Но кто вообще может понять девушек? Ратмир неплохо умеет с ними ладить, иногда даже управлять ими… но понять… нет, это слишком сложная загадка.
* * *
На следующее утро администрация школы объявила о разрешении покидать школу. Некоторые девушки даже начали собираться. Но немногие.
Ратмир ходил по коридорам печальным рыцарем, приставал практически ко всем, но добровольцев не хватало. Нужны были те, кто был во время полнолуния в левом крыле второго и третьего этажа. А первокурсники собирались в библиотеке, да и живут больше в правом крыле. А знакомых среди старших курсов у него было не так уж много. Но Ратмир не сдавался. Для точности Ментального плана воспоминания нужно собирать в одно время, друг за другом — так магу проще работать. Поэтому Ратмир уговаривал, Макс ждал, Ярослав закопался в медицинских справочниках, а Вася в сотый раз перечитывала дело, пытаясь найти хоть что-нибудь. Но не находила.
Казалось, что где-то повесили часы, что отсчитывали последние дни жизни. Марина Солнцева умрет следующей. И это знание делало обстановку особенно нервной.
Глава 20. Помощь
Дикий квиддич — событие знаковое для Колдовстворца. Не считая выпускных экзаменов магистрантов, это был единственный день, когда в школу запускали посторонних. Билеты продавались, но купить их можно было далеко не в каждом ларьке — сначала их покупали родители учащихся, потом приглашались некоторые влиятельные люди, и только оставшиеся билеты выставлялись на продажу. Обычно их было не больше сотни, да и те доставались через третьи руки по сильно завышенным ценам. Бороться с этим даже не пытались. Зачем, если родители получают пропуск в школу без каких-либо проблем?
Катя бы назвала дикий квиддич “мочиловом”. Сложно поверить, что в этом безобразии вообще существуют какие-нибудь правила. Она бывала на квиддичных матчах — в каждом филиале школы существовала как минимум одна своя команда, и всю весну шли матчи между сборными разных регионов. Там были понятные правила, здесь же творилось форменное безобразие.
Не было метел. Летающее средство себе каждый мастерил сам, причем у участников на это было всего пятнадцать минут времени. Некоторые успевали даже зелье сварить для укрепления импровизированной метлы, все остальные предпочитали использовать чары. И создавали их столько, сколько вообще возможно. Потом судьи накладывали еще два своих заклинания — они фиксировали факт применения магии посторонними.
Летал кто на чем горазд. Кто-то приносил с собой кучу веток и палок и мастерил
