Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис
Вася обернулась, но не знала, что делать и что говорить. Она не была знакома с той девочкой. Но смерть Ксении стала той чертой, которая отделяет страшные проклятья от убийства. Пока она лежала в коме, был шанс, что ее спасут. То есть раньше расследовали факт проклятия, пока еще не смертельного. Теперь же все эти случаи переходят в другую категорию — убийства.
— Так и не смогли спасти? — спросила все же Вася, открывая ту самую банку.
Чай в ней был черный, с бергамотом. Пока она чайной ложкой отмеряла нужное количество заварки, Ратмир ей ответил:
— Из того, что я понял — ее разум и душа окончательно ушли за грань. Колдомедики вроде как могут поддерживать жизнь в теле… и, наверное, если бы не печальное событие, они бы уже просили родителей тело оставить. Сумасшедшие.
Макс покачал головой:
— Очень сложно отделить душу от тела. Обычно для этого нужны повреждения, несовместимые с жизнью. Имеется ввиду — повреждения мозга. А тут…
— Не продолжай, — попросил Ратмир. — Я не хочу слышать, что может произойти с Алей. Зато теперь я хочу непременно найти того гада, что протащил в школу проклятые предметы.
Вася закрыла чайник крышкой и привычно накинула на него полотенце. Ей были понятны чувства Ратмира — он ожидаемо хочет помочь близкому человеку. Она поправила его:
— Не пронес. Создал здесь.
Ратмир недоумевающе посмотрел на Васю, но объяснил все Макс:
— Проклятые вещи сложно пронести через защиту школы. Это во-первых. А во-вторых, что гораздо важнее, проклятье в этих камнях держится недолго. Его срок годности — около суток, потом оно просто рассеется. То есть пронести сразу самоцветы он не мог. Учителя дают клятвы, они не могут причинить вред ученикам. А студенты и магистранты покидают территорию школы строго по выходным, либо после письменного заявления, для которого должны быть весомые обстоятельства. Поэтому самоцветы проклинали в школе. И вариант с зельем или специальным артефактом не подходит из-за моего во-первых.
Ратмир устало вздохнул и продолжил:
— Потому что передача любого проклятья по цепочке приводит к ослаблению проклятья.
Это был один из несокрушимых законов. В данном случае, закон значит, что от первоначального предмета, которым можно бы в теории проклинать самоцветы, должно нести магией просто за версту. Можно скрыть мелкий темный артефакт — такое проворачивали сотню раз, недаром ведь первая проклятая девушка не вызвала у администрации школы заметной паники. Но спрятать сильный артефакт — не важно, темный или светлый — просто невозможно. На входе в школу тебя непременно спросят, что это такое мощное ты там несешь. Есть шкатулки, которые скрывают часть мощи артефактов… но эти шкатулки давно научились вычислять парочкой специальных заклинаний. Так что авроры с самого начала искали того, кто проклинает предметы в стенах школы.
— И что делать? — зло спросил Ратмир. — Я прекрасно знаю, как работает аврорат. Знаю, что они приложат максимум усилий. Но их максимум ограничен количеством смен и рабочими часами. Мы все прекрасно знаем о курсах психологической подготовки — в аврорате не принято приносить работу домой. А у меня она просто находится дома. Это дело моей семьи. Помогите мне. Я просто не смогу сидеть без дела. Мама Али собирается уйти в паломничество — хочет просить помощи у Яги.
— Это легенда, — быстро ответил Макс. — Нет никаких гарантий, что у сказочной бабули все еще есть приемные часы.
— Она и раньше не имела постоянного места жительства, — парировал Ратмир. — У избушки ноги есть вовсе не для того, чтобы жилье экстравагантнее казалось.
Макс недовольно нахмурился. Яга — это миф. Легенда. Но действительно допустимая. У Яги нет адреса, ее нельзя найти в каком-то определенном месте. Отправляясь на поиски ее дома совершенно не важно, куда ты будешь идти. Главное — идти пешком от крыльца своего дома. Если твои помыслы чисты, а старуха может тебе помочь, то она сама появится перед тобой. Таков рецепт нахождения Яги. Но нет никакой точной статистики — кто из ушедших в такое паломничество ее реально нашел. Уйти из дома в домотканой одежде с мешком сухарей за спиной — это не тот вид развлечения, который по нраву магам. Для этого есть важный повод. И люди, нашедшие Ягу и получившие от нее услугу, ни за что не расскажут о ней. Потому что им помогли. А сколько тех, кто не вернулся из сурового путешествия? Кто замерз где-то в сибирских лесах, ведь нельзя останавливаться на одном месте больше трех суток? И начинать путь нужно именно от порога своего дома, где бы он не находился.
— Она не думает, что… фамилия неподходящая? — осторожно спросил Макс.
Он имел ввиду, что когда-то женские рода ушли в глубокое подполье из-за разницы во взглядах с мужскими родами. И Новгородцевы однозначно будут входить в черный список этих семей.
— Она сказала, что у матери нет фамилии, — вздохнул Ратмир. У нас есть время до растущей луны — в первый день после новолуния она уйдет.
Макс устало взъерошил волосы. Вася закусила губу, думая об опасном пути. Не каждая ведьма рискнет идти искать старуху-некромантку, что уж говорить об изнеженной аристократке? Ведьма умеет с духами разговаривать. И уговаривать их тоже умеет. В школе любую магичку, конечно, могут научить каким-то универсальным способам — типа поставь домовому блюдце с молоком, и он подобреет. Но задобрить дух и уговорить его помочь тебе — это немного разные умения. Лешие, кикиморы, болотники — все они могут подсказать нормальный путь, если знать, что и как спрашивать. Вася вот толком не знает. Так, общие положения — видела, как бабушка у Лешего каждый раз выпытывает поляну с нужными растениями.
Рудецкая разлила по кружкам чай, отлевитировала их гостям и сама села на стул, размышляя. Не важно — сможет ли найти аристократка Ягу. В любом случае, некромантка будет проверять просильщицу, испытать ее искренность. Не появится раньше, чем через месяц. Месяц по бездорожью, в одиночестве…
— Из какого рода мама Алевтины? — спросила Вася.
— Пригорские. Это небольшой род артефакторов, — ответил Ратмир.
Вася тяжело вздохнула. Маловероятно, что женщина выживет. Возможно, Яга выполнит ее просьбу посмертно. Но старушка живет на границе миров — она не совсем человек, у нее иные представления о добре и зле. Пожалеет ли она женщину, что бредет к ней для спасения дочери?
Макс, отхлебнув из кружки пахучего чаю, спросил:
— А что ты от меня-то хотел?
— Помоги в расследовании, — просто ответил Ратмир. — Думаю, в школе найдется несколько людей, которые согласятся отдать тебе воспоминания о ночи
