Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)
Озеро за ее спиной заплескалось.
– И жили они долго и счастливо! – в один голос закричали Иоланта и принц.
Последнее, что она увидела, – протянувшееся к ней огромное пятнистое щупальце.
* * *
Сердце продолжало колотиться.
Иола отняла руку от Горнила.
– Это опасная книга.
– Ты и половины не знаешь, – ответил принц. – По крайней мере, сейчас ты выглядишь лучше.
И чувствовала она себя более или менее нормально.
– Значит, если пережить судороги, смерть в Горниле не имеет других последствий?
– Что ты думаешь о вивернах?
Как только он произнес эти слова, руки задрожали. Иоланта ухватилась за край стола, но дрожь поползла выше.
– Вот последствия смерти в Горниле. Я никогда не возвращался в Черный Бастион. Одна мысль о Хельгире по-прежнему, – принц сделал глубокий вдох, – мягко говоря, лишает меня баланса.
Иола прикусила щеку изнутри.
– Я возвращаюсь туда.
– Что?
– Мне нельзя бояться виверн. Нельзя впадать в истерику у дворца главнокомандующего.
– Подожди хотя бы до завтра.
– Завтра я не стану бояться меньше. – Она коснулась руки принца. – Ты пойдешь со мной, поможешь?
«Когда придет время, я не могу проявить слабость. И позволить тебе упасть».
– Конечно, – вздохнул он. – Конечно, я тебе помогу.
* * *
Иоланта положила ладонь на угрожающе тяжелые двери большого зала, принц стоял рядом. За их спинами бессильно ревели гигантские куролиски. Внутри ждали виверны, безжалостно убившие ее всего несколько минут назад.
Принц накрыл ее руки своими.
– Они наверняка уже учуяли нас. Виверны скоры и коварны. Им не надо пережидать между выбросами огня. И как ты уже знаешь, они там не на привязи.
Иоланта кивнула.
– Заходим на счет «три».
Она вновь кивнула, почти не в силах дышать.
– Раз, два, три.
Принц резко распахнул двери. Иоланта выстрелила пучком огней, освещая каждый угол зала и лишая драконов тени, в которой можно спрятаться.
Они боролись спиной к спине. Иоланта едва обращала внимание на действия принца, сосредоточившись всеми мыслями на управлении огнем. Чудовища плевались без передышки, но их пламя было не таким горячим. Телесный щит, в который заключил ее принц, дополнительно уменьшал жар.
Все равно было больно. Но это больше походило на царапанье грубых камней, чем на удары раскаленными ножами. Иоланта приветствовала боль – если чувствуешь ее, значит еще жива.
Наконец, ей удалось направить пламя одного дракона на другого. Обожженная тварь взвыла и ответила тем же. Как только виверны погрузились в собственные распри, принц схватил Иолу за руку. Они взбежали по большой лестнице, выбрасывая за плечами щиты, и закрыли за собой благословенно крепкие двери, которые вели на галерею.
Уперевшись руками в колени, Иоланта пыталась отдышаться. Она победила не безоговорочно, но ее хотя бы больше не будет мучить иррациональный ужас перед вивернами – только разумный страх.
– В замке есть еще опасности?
– Нет, это все, – потянулся к ней принц. – Можем возвращаться.
Иола отстранилась.
– Поскольку я уже здесь, могу взглянуть на Спящую красавицу.
Даже восторгу победы не удалось полностью рассеять разъедающее влияние ревности.
– Нет!
Для юноши, уделяющего столько сил самоконтролю, принц практически кричал.
– Почему нет?
Он покраснел? Сложно сказать. Обоих разгорячил жар битвы.
– Мой замок – мои правила, – ровным голосом заявил принц.
Иоланта сжала губы:
– Прекрасно.
Напряжение покинуло его плечи. Она воспользовалась этим секундным невниманием и побежала, выбрасывая за собой огненную стену.
– Остановись!
Принц выругался. Преодолев половину длинной портретной галереи, Иоланта кинулась наверх по ближайшей лестнице, перепрыгивая через три мраморных ступеньки за раз.
Конечно, она совершала глупость. Но ничего не могла с собой поделать. Хотелось увидеть, кого принц целовал до ее появления. И только ли целовал? Или хорошенькая, благодарная, уступчивая девица позволяла гораздо больше?
Ступени вели к позолоченной лестничной площадке – золото едва виднелось под слоем пыли, – переходившей в бальный зал с поеденными молью бархатными занавесями. Несколько горничных, все еще с полировочными тряпками в руках, мирно спали.
Именно здесь готовился причудливый костюмированный бал по случаю совершеннолетия Спящей красавицы.
Миновав комнату, где Мастер над париками посапывал на груде волос, и другую, заполненную дюжинами манекенов в различных нарядах, Иоланта припустила по лестнице.
Замок без конца стремился вверх. Покрытые паутиной коридоры, покосившиеся оконные рамы, почерневшие от времени полотна – Иола пробежала мимо них, направляясь все выше.
Дверь резко распахнулась. И прежде, чем Иоланта успела отскочить, из комнаты вылетел принц. Оба упали на толстый ковер, поднимая клубы пыли. Иоланта толкнула принца.
– Нет, – сказал тот, сверля ее непреклонным взглядом.
Ей хотелось отшвырнуть его в сторону. За то, что раньше был с другой, хоть и выдуманной, девушкой. За то, что не станет жить вечно. И за то, что забрал ее свободу, заставив в конце концов в него влюбиться.
Вот только вместо этого ладони почему-то прижались к лицу принца. Большой палец прошелся вверх по измазанной грязью скуле, стер каплю пота, сочившегося по виску, и спустившись, прижался к уголку его губ, потрескавшихся от жара драконьего пламени.
Так мало времени. У них осталось так мало времени.
Притянув принца к себе, Иоланта его поцеловала. Он в шоке застыл, словно камень. Она запустила руки в его волосы и поцеловала с большей горячностью.
Внезапно принц ответил на поцелуй с жаждой, возбудившей и испугавшей ее.
И так же внезапно они вновь оказались в его комнате, сидя по разные стороны стола и не касаясь друг друга.
– Мы не можем, – тихо произнес принц. – Я думал, любовь свяжет нас вместе для достижения цели. И ошибался. Ситуация гораздо сложнее. В тот момент, когда я стану бесполезным, тебе придется оставить меня позади. И это решение нельзя принимать или нет под влиянием ненужных эмоций.
Ненужные эмоции.
От жара закололо щеки и ушные раковины. Трахею обожгло, словно кто-то запихнул в горло факел.
Быть отвергнутой вот так – это крайнее унижение, и все во имя Цели...
Но еще хуже звучала абсолютная уверенность в его голосе. Принц проживал свою жизнь, ведя обратный отсчет. Иоланта могла с тем же успехом влюбиться в человека на смертном одре.
