Истинное наказание - Ольга Вадимовна Гусейнова
Филан и Каури что называется с пеной у рта настаивали на казни Райвека за убийство «моих» родителей и многочисленные покушения на меня. Однако я помнила отчаянно смиренный взгляд Рейтиша на прощанье. Брат осознавал, что счастливого конца у нашей истории не может быть, поэтому мне было больно и тоскливо от мысли, что он прав: я лишу его родных. А как поступить иначе тоже не знала.
Несмотря на высокий темп, на дорогу из Файбстока до Фира и в этот раз ушло две недели. Потому что Лаури был против, чтобы я ночевала под открытым небом. Вот мы и бежали-летели строго от таверны до таверны ограниченными дневными переходами. Хотя муж еще в первую же ночь нечаянно проговорился, что соблазнять жену при свидетелях в полевом лагере – безнадежное дело. Согласна: я бы от стыда сгорела, а он – от неудовлетворенного желания. К тому же по дороге Белые решали накопившиеся в кланах судебные тяжбы, Лаури еще и выступал представителем от божественного ЗАГСа.
Недавно я выяснила, что жрецы обязаны хотя бы раз в год посещать кланы для выполнения жреческих функций. А значит, Лаури, Кейгеру и Каури придется по очереди носиться по Дарглану. Правда, Кейгер сейчас проходит свой путь познания и носится по землям Белых с громкими воплями поучая всех быть ответственными. Из него лезут свои демоны и ему же с ними справляться. Кроме того, Вирсалика, с которой они прошли связующий обряд тотчас по возвращении домой, уже понесла, поэтому Кейгер кровно заинтересован не пройти, а стремительно пробежать свой путь познания. Я же, услышав про обязанности мотаться по стране, уведомила Лаури, что куда он, туда и я. Меня путешествия не напрягают, а вот ждать возвращения мужа, мучаясь в неизвестности, очень даже. Однако все трое жрецов, моих новых родичей, лишь снисходительно улыбнулись.
Настроение у меня последнюю неделю стало сильно шалить, а все из-за тяжелых, доводивших до слез дум о Рейтише. В итоге Лаури, поскрипев клыками, придумал выход из безвыходного положения. Моих дядю Райвека с тетей Артемией выдворят из Дарглана с запретом на возвращение. Главное – живыми! Дальнейшим воспитанием моего брата и управлением кланом в течение пяти лет, до момента совершеннолетия Рейтиша, займется Мишка. Никого другого Лаури не допустит до слишком заманчивой должности исполняющего обязанности главы клана. Белые в принципе не могут переходить в другие кланы, закон запрещает, а вот кто-то другой может, так же как Райвек провернуть смену династии.
Завидев знакомые шпили у горизонта, я спикировала к волкам с радостным криком:
– Впереди Фир. Мы пересекли границу наших земель!
– Держись ниже, сразу над нами, – приказал Лаури.
У меня в очередной раз, прямо как у той Крыловской вороны, от радости в зобу дыханье сперло, вернее – восхищения, уж слишком грозен и брутален мой огромный белый волк. Молодой, поджарый, с рельефно перекатывающимися под блестящей шкурой мускулами, с таким оскалом, что даже у меня дух перехватывало. Уж я-то видела, что его челюсти и медведя перекусят.
Похоже, ощутив мои эмоции, Лаури вновь задрал морду и глянул насмешливо понимающе. Ведь я уже нечаянно призналась, в каком восторге от него самого и его зверя. Вот оба и не упускали шанса покрасоваться лишний раз, дразня нас с совой мужскими и самцовыми статями.
Моя совушка неожиданно ощутила теплый отклик крови очень дальнего родственника и ухнула, предупреждая мужа. А через мгновение из ближайшего подлеска выпорхнули двое сов стражей. Подлетев к нам ближе, разглядев и ощутив нас, радостно закружили, чуть не столкнувшись от удивления. Затем попытались рвануть к городу, надо думать, предупредить. Но Лаури им не позволил. Магией земли он владел не хуже, чем магией Сияющей. Два корня лианами взметнулись в небо и, зацепив лапы стражей, потянули их вниз, заставляя напряженно бить крыльями, пытаясь вырваться.
– Не сопротивляйтесь, нам нужно поговорить, – предупредила я, подлетев ближе.
Через минуту шесть волков и три совы, я и двое парней, сменив ипостась, начали переговоры.
– Зачем путы, мы же свои? – обиженно выдохнул один из стражей.
Эти совы – явно мои ровесники, тоже только что отметившие совершеннолетие. Оба насупились, хмуро смотрели на волков, но нет-нет, да косились на меня радостно и одновременно недоверчиво.
– В город мы должны зайти незаметно. Там наверняка шпионы темного, – сухо пояснил Лаури, пристально разглядывая стражей.
Те понятливо поморщились, но, сверкнув желтыми глазами, свойственными большинству жителей Фира, не без хвастовства поведали:
– С той ночи, когда главная наследница Фира исчезла, – они стрельнули в меня маслеными взглядами, – такой переполох поднялся! Вас, госпожа Ежения, долго искали всей округой. И городские, и из вашего поместья.
– Вот это поворот! – выдохнула я удивленно.
Оказалось, я была несправедлива к этим оборотням.
– Темному никто не поверил, что вы сбежали. Ведь его сын накануне соврал, что это была игра. И мы все поняли, что вас предали свои же, обманом выманили ночью из дома одну, а потом погубили. Как и ваших родителей.
– Рейтиш соврал, спасая меня от отца. Именно он организовал побег. Помог деньгами, провизией и коня купил тайком, – пояснила я, с горечью улыбнувшись, с теплотой вспомнив брата. И добавила: – Он не только этот побег устроил, несколько раз меня спасал. Рейтиш – преданный брат и настоящий мужчина.
Парни удивленно вытаращились на меня, затем мрачно продолжили:
– Когда всем стало ясно, что вас не найдут, и темные того и гляди полностью подомнут клан под себя, городской глава и начальник стражи начали противостоять смене главной ветви. Всех темных, кто являлся из-за границы с грамотой, подписанной Райвеком, по-тихому закапывали в ближайшем поле…
– И много таких было? – ледяным голосом уточнил Лаури.
– Дык… с десяток наберется, – признался страж. – Но мы же не просто так, сперва следили. По каждому из них было видно, что опытные маги, воины, а не торговцы какие. Но вы не подумайте, мы же не душегубы какие, проверяли сперва. Провоцировали, а когда темные нападали, да сразу пытались убить, наваливались всем скопом. Ну и вот…
– Вы все правильно делали, – кивнул, хмурясь, Лаури, еще и на меня бросил короткий напряженный взгляд.
Обняв себя за плечи, так зябко стало, я высказала
