Лунный луч (ЛП) - Вудс Эдриенн

— Она меня прибьет.

Предполагалось, что это будет огромный успех. Внутри Колизея Итана, где проходили все знаменитые состязания, с камерами и тысячами зрителей. Пейя ждала этого годами. И я не могла контролировать свой характер. Я была так разочарована.

— Может быть, не так уж сильно, — сказал мой отец.

— Что?

— Твоя мать умоляла меня использовать это время, чтобы поговорить с тобой обо всем и объяснить, почему она это сделала.

— Это больше не имеет значения, папа.

— Нет, это имеет значение, Елена. Пожалуйста, просто послушай.

Я кивнула.

— Все началось с письма, в котором он сказал, что не испытывает к тебе тех же чувств.

Я прочла это письмо. Мне все еще больно читать эти слова.

— У нее не хватило духу отдать его тебе.

Он собирался продолжать это дерьмо?

— Но ты должна знать, почему она это сделала, Елена.

— Я знаю почему, папа. У нее в голове засела эта глупая мысль, что однажды мы превратимся в Купера и Мерику. — И она была права, но я не сказала этого вслух

— Ты закончила? Могу я теперь рассказать тебе, что она для тебя сделала?

— Что она сделала? — Я всегда хотела знать, что она сделала для меня, с тех пор, как мой отец сказал мне об этом в тот день на кухне. Он сказал, что я слишком молода, чтобы оценить это.

Я кивнула.

Он начал с Горана. История, которую мама никогда мне не рассказывала. Он был похож на ее Блейка. Но ее сердце принадлежало моему отцу. Я знала историю о том, как они встретились; она была простолюдинкой, он был принцем. Чего я не знала, так это того, что его родители никогда не одобряли мою маму. Они не хотели, чтобы он женился на ней, потому что она была простолюдинкой. Однако на смертном одре мой дедушка сказал ему, что он может выбрать, на ком хочет жениться. Горан тоже просил мою мать выйти за него замуж, но она любила моего отца и не могла. Это сломало его, но он смирился с этим, и они все какое-то время оставались друзьями.

Голос отца дрогнул. Ему было трудно рассказывать мне эту историю. Я не знала, какое это имеет отношение ко мне. Было очевидно, кем был мой отец. Я была похожа на него, а не на короля Гельмута.

— Ты знаешь, что он погиб в засаде, устроенной человеком, который собирался предать нас.

Я кивнула. Пророчество Ирен гласило, что кто-то из их близких предаст их. Горан — мамин Блейк — умер в процессе.

Он был как брат моего отца.

— За три дня до засады Мерика и Купер пришли к нам. Мы знали, кем они были, он был Рубиконом, как и Блейк, но он не представлял угрозы. Она была его всадницей.

— Я знаю их историю, папа.

— Мы никогда не знали, кто нас предаст и когда. Мерика и Купер знали, а я не хотел слушать.

Почему он не хотел слушать?

— Это был Горан, душистая горошинка.

— Кем был Горан? — спросила я.

— Горан был тем, кто предал нас.

Мои мысли проносились со скоростью мили в минуту.

— Он не мог. Король Гельмут был его близнецом. Ты только что сказал, что он был тебе как брат, и мама… — Горан был ее Блейком.

— Отсюда и причина, по которой я не хотел слушать Мерику и Купера.

Он продолжал. Как они дошли до моей матери. Она тоже не хотела слушать, особенно когда Мерика сказала ей, что у меня была бы другая жизнь, если бы она этого не сделала. Я бы никогда не узнала о существовании Пейи, никогда бы не узнала о существовании Драконов. Жако воспитал бы меня один. Я бы никогда не узнала свою мать. Я попыталась представить себе это. Я не могла. Она была занозой в заднице, но я знала ее, не знаю, мой дом существовал…

Горан бы пытал моего отца. Они многого не знали, так как моя мама не узнала всех подробностей. Мой отец охотился на Мерику и Купера. Он хотел бросить их в темницу за измену.

— Ты когда-нибудь представляла себе жизнь, в которой ты не росла с Блейком?

Я не хотела этого делать. Я покачала головой, пытаясь сдержать слезы.

— Твоя мать убила его. Ради тебя. Хочешь знать, почему она поверила Куперу и Мерике?

Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы заякорить меня среди этого откровения. Моя мать убила Горана. Она убила своего Блейка!

Я покачала головой. Она доверила им все, что у нее было.

Мой отец прислонился к стеклянной перегородке буфета.

— Потому что Мерика сказала ей, если она этого не сделает. — У него снова были слезы на глазах. — Это будет ее жизнь.

Я прищурилась.

— Я не понимаю, папа.

— Блейк обретет способность в возрасте тридцати лет, Елена. Он сможет прыгать назад во времени, а не только в пространстве. Ты, десять лет спустя, прыгнула назад, чтобы предупредить нас о более мрачном будущем. Твоя мать дала тебе другую жизнь. Так что это не Купер и Мерика напугали ее до того, во что превратились бы вы с Блейком. Это вы с Блейком показали ей, насколько сильна будет ваша связь в один прекрасный день.

Я нахмурилась.

— Ты знаешь, как странно это звучит, верно?

— Я знаю, но твоя мать не из тех, кто лжет. Ну, не раньше, чем за последние шестнадцать лет.

Часть меня держалась за свой гнев на нее, но часть, наконец, поняла, почему она скрывала мои письма. Почему она всегда была такой сумасшедшей.

— Она всегда знала, что вы двое в конечном итоге будете вместе, Елена. Она просто хотела немного притормозить. Но теперь она понимает, насколько это было глупо. Меры, которые Блейк должен был принять, чтобы сохранить контроль.

— Он сказал мне.

Отец закрыл глаза.

— Было не легко, сказать тебе это.

Я кивнула. Я знала, что это не так.

— Так что лучшее, что я вижу, это забрать весь свой гнев и потребовать своего дракона. Позволь всему этому прекратиться, Елена. У тебя есть только один шанс.

Я кивнула и вытерла слезы. Купер и Мерика были нами. Вот почему моя семья никогда не пыталась их найти, вот почему они не беспокоились о запасном Рубиконе. Потому что это были мы из будущего.

На что была похожа моя жизнь? Я не хотела этого представлять. Я не могла. И я знала, что бы Блейк ни сделал, я прощу его. Он не знал ничего лучшего.

Я подползла к отцу и обняла его.

— Он на самом деле хороший мальчик, Елена. Он никогда не хотел причинить тебе боль. Мы все видели, какими вы, ребята, станете. Он обожал тебя.

Я снова всхлипнула.

— Так что к черту большие претензии и просто заяви права на своего дракона. Сейчас же.

Я кивнула.

Отец исчез.

— Папа! — сказала я.

— Я здесь, сладкая горошинка. Я не уйду. Никогда.

Все снова пришло в движение. Время ускорилось.

— Елена! — взревел Блейк. Я выскочила и забросала его кастрюлями и сковородками.

Он не отступил. Он применил свою первую способность ко мне.

— Молния, — сказал отец. — Хорошо, Елена. Владей ей.

Сначала она пронзила меня насквозь. Было чертовски больно, но это начало казаться пустяком. Затем я взяла ее под контроль и выпустила ему в лицо.

Он отшатнулся, его хвост ударился о стену, и вся столовая загрохотала.

Трещины побежали по стене, как смертоносная паутина.

— Спрячься, Елена! — крикнул отец. Я поспешила к одному из столов, скользнула под него и прикрылась, чтобы защититься от кусков потолка, которые начали падать.

Я видела, как Розовый Поцелуй танцует на стенах. Блейк уничтожал их, когда они падали.

Когда потолок больше не падал, я выкатилась из-под стола. Он дохнул на меня огнем. Я закричала от обжигающего жара.

— У тебя иммунитет, признай это, Елена.

Боль исчезла. Я взял под контроль Розовый поцелуй. Я швырнула его обратно ему в лицо. Каждый раз, когда огненный шар покидал мою руку, появлялся новый.

Я улыбнулась. Это было так чертовски круто. Огненные шары и молнии забрасывали его слева, справа и в центре.

Он попытался надавить на меня газом, чтобы я остановилась, и это сработало, но только на несколько секунд. Затем он изрыгнул кислотную слюну, чтобы обжечь меня.

Он ни разу не отступил и не смягчился по отношению ко мне. Он отдал этому все свои силы. Он отказался сдаваться. Может быть, он не мог. Этот зверь так отличался от его человеческого облика. Часть меня всегда знала, что это был настоящий Блейк. Человек был всего лишь его маской.