Тонкости зельеварения (СИ) - Элина Литера
Капитан вздохнул: — Спрашивай. — Как тебя зовут? По-настоящему? Делить постель и жилье с мужчиной, имени которого я не знаю, это слишком даже для магички.
Капитан засмеялся, повалил меня на кровать и поцеловал. — Эдвард Чисток. Как видишь, ничего примечательного. А теперь спать.
Глава 36. Новые тайны
Утром я сходила в госпиталь. В этой части лагеря всем заведовала госпожа Альбина, суровая женщина за пятьдесят, лекарь из горных районов Конбрии. Помощницей у нее была молодая риконтийка, Розалия Буртон. Девушка показалась мне знакомой по Байрокским временам. — Мне кажется, я вас где-то видела. Наверное, вы закончили Байрокандскую академию?
Почему-то мой вопрос ее испугал. — Да, я закончила академию, но я слабосилок. Делаю здесь, что могу, — она обвела рукой палату, в которой лежали раненые. — Вы зельевар? Наконец-то у нас появятся настоящие зелья! Ой, простите, меня зовут.
Девушка так стремительно исчезла, что мне показалось — что она меня боится. Я обратилась к лекарю: — Госпожа Альбина, я чем-то обидела вашу помощницу? — Рози бывает странной. Иногда задумывается о чем-то своем, приходится несколько раз окликать, прежде чем отзовется. Она с семьей проезжала поселение, на которое напали. Семья погибла, ей единственной удалось выжить. — Это было риконтийское село? И напали конбрийцы? — В том-то и дело, что до сих пор неизвестно, кто напал. На нападавших была конбрийская форма. Но наши специальные войска совершали тайный рейд, расследуя предыдущие нападения, и завидев их нападавшие сбежали. Рози была без сознания, в селении многие погибли, остальные разбежались или были не в состоянии оказать ей помощь. Ее забрали сюда. Из этого поселения здесь две дюжины семей — раненые и их родные. — И она не хочет возвращаться в Риконтию? — Всем, кто в этом лагере, приходится остаться, пока ситуация не переменится. Даже конбрийцев не выпускают, чтоб не сболтнули чего лишнего, а уж риконтийцев и подавно. Но вы не думайте плохо про Рози, у нее хорошее образование, она понимает в лекарском деле удивительно для тех, кто не учился на лекаря. И характер у нее… — госпожа Альбина усмехнулась. — Вы еще увидите, как она умеет заставить пациентов принимать горькую настойку или разрабатывать поврежденную конечность.
Надо поговорить с бедняжкой. Может, мне удастся чем-то ей помочь.
Мне представили еще трех санитарок из поселянок, села которых сожгли неизвестные нападающие. Это были простые бесхитростные женщины без двойного дна.
Я составила список зелий, которые нужны госпиталю в первую очередь, осмотрела, что есть из зельеварного оборудования, и сделала еще один список — для покупок в Лероне. Завтра Лиама собирались везти в Леронскую тюрьму, чтобы передать дальше, а назад будут возвращаться, нагруженные ящиками для нужд лагеря и госпиталя.
Вернувшись в лагерь к вечеру, я собрала грязное белье, прихватила пару рубах капитана и отправилась к ручью. Надо бы добавить в список кадушку для стирки и побольше мыла.
Я возвращалась с мокрым бельем, когда мимо меня в лагерь въехала кавалькада из полудюжины военных. У одного из них на плечах красовались эполеты — видимо, высокий чин. Я присмотрелась к офицеру, офицер присмотрелся ко мне и спросил у высыпавших навстречу лейтенантов: — Почему цивильные в лагере? Мне казалось, они должны жить при госпитале и в расположении не появляться.
Кто-то из лейтенантов зашептал ему что-то на ухо. Офицер обжег меня гневным взглядом и приказал: — Леди в штаб, капитана под арест.
Меня так и повели в штаб с бельем в руках, только у входа спохватились, забрали мокрую кучу и сложили у палатки. Я вошла внутрь.
Новый офицер уже был здесь. — Полковник Кроу к вашим услугам. — Графиня Мадлен Байрок. — Ваше Сиятельство, я приношу свои извинения за обращение с вами неподобающим образом. Капитан будет отдан под суд. Немыслимое дело, немыслимое! Он один из лучших моих людей, но такое преступление я не могу оставить безнаказанным. Вас завтра же препроводят в Лерон и оттуда доставят в столицу, где устроят со всеми подобающими вам удобствами. К сожалению, мы не можем отпустить вас в Риконтию после того, что вы здесь видели, но мы устроим вас наилучшим образом, обещаю.
Я подождала, пока иссякнет поток его красноречия и принялась объясняться. — Господин полковник, я высоко ценю вашу заботу и ваше стремление поддерживать мораль и дисциплину в вверенных вам войсках. Но капитан не нарушал ни того, ни другого. Мы были знакомы раньше и состояли в связи.
Наверно, будь я лет на пять моложе, я бы не смогла провести этот разговор так прямо и откровенно. Но я магичка двадцати трех лет, никто не ждет от взрослых магичек девичьей стеснительности. Однако полковник отчего-то отвел глаза. Звезды, да он же ненамного старше меня. Странный полковник. Невзирая на его смущение я продолжала: — Капитан спас меня дважды от одного и того же преследователя. Один раз — прошлой осенью, второй — вчера, когда снял проклятье, которое мешало мне говорить. Этого преследователя завтра повезут в Лерон, и уверяю вас, я вовсе не желаю быть ему попутчиком. Более того, если возможно, я была бы рада остаться здесь.
У полковника вытянулось лицо, он привстал со стула, будто бы чтоб лучше меня рассмотреть. — Здесь? — неверяще изумился он. — Вы предпочитаете жить в солдатской палатке со всеми ее… кхм… удобствами? Не в столичном особняке с прислугой и возможностью выходить в город? — Именно так. — Леди Байрок, если капитан вас запугал, если он вам угрожает, поверьте, у меня хватит власти обеспечить вашу безопасность. — Благодарю вас, полковник, но я бы попросила выпустить капитана из-под ареста. Он не сделал ничего предоссудительного. Напротив, его поступки были исключительно благородного свойства.
Полковник опустился на стул и осматривал меня, будто впервые видел женщин с простой прической, в сером полотняном платье с закатанными рукавами с темными пятнами воды. — Леди Байрок, мне трудно в
