Катерина Полянская - Шагренья. Из рода Чёрных Королев
Хозяин гостиной и всего вычурного замка окинул меня подозрительным взглядом и, кажется, вознамерился что-то сказать… но углядел за моей спиной Герьяну. И все, дар речи смотался в направлении «ниже пояса», не забыв прихватить с собой остатки мозгов. По породистой физиономии расплылась глупейшая улыбка.
Он даже не увидел, как я раскрыла ладонь, выпуская заклинания, и на противоположной стене развесилась липкая паутина. Ловческая.
Говорила же: я не хуже ведьмочки! Магия у меня тоже есть и фантазия, а обратить это все в нужную сторону — дело порыва, подходящего настроения, бутылки хорошего вина из подвалов Шанаси и конфеток с интересным наполнением. Кста-а-ати, надо будет расспросить Лали про эти конфетки! И закупить с запасом!
— Ге-э-эричка… — проблеял совершенно ошалевший от радости Риюш.
Так противно стало… Его взгляд, сопение и этот тон… Фу.
Остановившуюся рядом со мной Герьяну тоже передернуло.
— Какой же ты мерзкий, — с чувством выдохнула она.
— Брось, тебе же нравилось! — спесиво возразил отвратительный тип.
— Меня сейчас стошнит, — обозначила степень своей симпатии к нему Гери.
Как истинный трус, Риюш всегда знал, когда лучше свернуть разговор в другую сторону, что и сейчас попытался проделать:
— Сладкая моя, а почему вы с вениками? И выглядите как-то странно…
— Это не веник, а метла! — Рыженькая вейла выразительно потрясла перед собой ведьминским атрибутом. — И мы — ведьмочки!
— Кто?! — Ее предсказуемо не поняли.
— О, я тебе сейчас наглядно продемонстрирую! — воодушевилась Гери и… мстительно врезала бывшему мучителю черенком по голове.
Риюш крякнул и обмяк, отвалившись на мягкую спинку ядовито-розового дивана.
— Больше трех лет мечтала, — немного виновато призналась Гери.
Я махнула на нее рукой, мол, все в порядке, а Лали тем временем скомандовала нашим наблюдательницам:
— Чего расселись?! Хватайте его, раздевайте и на паутину. И смотрите, зафиксируйте хорошенько, чтобы не выкрутился.
Через минуту он уже висел. Через две — орал и угрожал. Что удивительно, и мне тоже.
Ну ничего, дождешься ты у меня…
Унижение прошло по плану. Вейлы так отходили его метелками, что мало не показалось! А потом одолжили у хихикающих наблюдательниц косметички и сделали красивым: губки подкрасили, реснички… Получилось ничего. Лали все это дело магически запечатлела, потом в самый популярный столичный журнал отправим. А я еще и подпись сочиню вроде: «Сын у меня уже есть, теперь можно пожить для себя. Срочно ищу грубую подругу сердца, которая говорит басом, предпочитает мужской стиль одежды и происходит из очень бедной семьи. Можно с детьми».
Пока же вейлы играли в мстительных ведьмочек, я тоже не теряла времени понапрасну. Незримо, почти неощутимо, даже не двигая пальчиками, я одну за другой завязывала в узелки нити, ведущие к магии семьи Шей-Ере. Будет новый глава, тогда и получат назад свою силу. А пока не заслужил.
Последний узелок…
Хотя нет, не последний! Не могу же я допустить, чтобы после нашего ухода он оторвался на какой-нибудь ни в чем не повинной служанке?
И с пакостной улыбкой я сделала так, чтобы это животное не смогло обидеть больше ни одну девушку. Риюш взвыл и попытался схватиться за то самое, куда мозги ушли, но липкая паутина не позволила.
— Запомни, если на тебя пожалуется еще кто-нибудь, я вернусь, — пообещала ему. — Лали, Гери, полетели домой!
Мстить — дело крайне утомительное, так что девчонки охотно направились к метлам. Справедливость достигнута, восстановлена и не скоро еще будет забыта.
— Маленькая дрянь! — визжал непонятливый тип в паутине. — Я до тебя еще доберусь!
— Тебе же понравилось, — мстительно подмигнула ему Гери и забралась на метлу.
Домой летели с истинно ведьминским хохотом. Правда, то и дело кто-нибудь соскальзывал с неудобного летательного средства, приходилось ловить, но весело же!
Почему-то после приятного дня ночь почти всегда начинается с разбора полетов. Не пронесло и на этот раз.
Когда с меня бесстыже сдернули одеяло, я обняла подушку и попыталась не реагировать на внешний раздражитель. Но холод тут же облизал нежную кожу, и оставаться далее безучастной к происходящему просто не получилось. Тем более что над душой взбешенно рычали:
— Шагренья! Не смей спать, когда я на тебя злюсь!
Я боязливо приоткрыла один глаз. Встрепанный, с царапиной на подбородке и следами дорожной пыли на щеке, Мей являл собой воплощение ярости. Но какой же он все-таки симпатичный!
— А… ты уже совсем вернулся? — озадачилась я. — Или меня поругать заехал?
— За такие выходки тебя убить мало! — Муж все еще клокотал.
— Ясно, только поругать, — опечалилась моя почти проснувшаяся и ничуточки не устрашившаяся персона. — Тогда ругай подольше, а то я ужасно соскучилась!
И пока он не опомнился, путаясь в руках и ногах, которые почему-то слушались с трудом, подползла к краю кровати и полезла обниматься. Благоверный не то не ожидал нападения, не то его мой полуобнаженный вид сразил, но уже миг спустя мы оба грохнулись на пол, прямо на брошенное туда чуть раньше одеяло.
— Неужели у тебя нашлось время скучать? — полыхнул глазами Мейхем… а его рука тем временем медленно скользила вверх по бедру.
Дыхание перехватило.
— Ну не злись, — я потерлась об него всем телом и проникновенно заглянула в глаза.
— Ты хоть понимаешь, что он мог с вами сделать? — За волосы оттянув мою голову, так, чтобы смотрела ему в глаза, Мей рыкнул в бессильной ярости.
Он испугался за меня, и это было так приятно, что хотелось мурлыкать.
— Его слуги были в ступоре, даже когда мы улетали, — похвасталась тому единственному, чье мнение сейчас действительно было важно. — А с самим Риюшем мы разобрались.
Горячая ладонь наконец-то достигла самой выпуклой части меня, там и обосновалась, время от времени нежно поглаживая.
— Знаю я, как вы с ним разобрались. Об этом все приграничье гудит, — проворчал муж уже менее злобно. Вообще, лежать на нем во время выволочки было неплохой идеей — теперь вместо выражения крайнего недовольства на красивом лице читалось борение: он мучительно решал, соблазнить меня или еще немного поругать. — Ладно, я-то понимаю, что он еще не то заслужил. Но этот мерзавец ценный. Если прервется его род, тебя по головке не погладят. И еще, надеюсь, ты позаботилась, чтобы твоя сестра не узнала, насколько ты умеешь обращаться с паутиной?
Ну вот, меня понимают, даже почти поддерживают. Я проказливо улыбнулась, еще раз соблазнительно потерлась о распростертое подо мной сильное тело и, дождавшись желанной реакции, все-таки призналась:
