Багряный декаданс (СИ) - Анастасия Солнцева
Мама нервно одернула рукава тонкого светлого платья.
— Ты сказала, что принц попытался её зачаровать?
— Не попытался, а зачаровал, — поправила я. — Не знаю, что он с ней сотворил, но добрыми намерениями там и не пахло!
— Мира! — мама вдруг схватила меня за запястье, сжав до боли. Её глаза загорелись, а щеки раскраснелись, из-за чего она стала выглядеть слегка помешанной. — Возможен только один вариант. Магия эмпузы дремала в ней так же, как она дремала в тебе. И очнулась от столкновения с магией демона, как и в тебе когда-то. А потом в дело вступил камень!
Я задумалась. Могло ли быть так, что это была первая попытка демона превратить мадам Мелинду во что-то покорное и немногословное? И сама же себе ответила — да, могло быть. Он специально сделал это у меня на глазах, чтобы показать, на что способен. Чтобы, как тогда в библиотеке, продемонстрировать себя настоящего и проверить, смирюсь ли я с таким положением вещей или нет. Приму ли я его такого, каким он был или сбегу с воплями. Сбежать очень хотелось. Довериться кому-то, кто как он, настолько упивался вседозволенностью и собственным могуществом, было страшно до крика. Но еще сильнее хотелось… защитить его. И парней. Они удивительным образом вросли в мою жизнь, пустили корни в повседневность. Использовали они меня или нет, лишь собирались так поступить или все же были искренними — я поняла, что это больше не играло особой роли. Были они и была я — по одну сторону возведенных пылающих баррикад, а все остальные оставались за границами боя, готового вот-вот развернуться.
— Ни тебе, ни ей нельзя к нему прикасаться, поняла? — настойчиво встряхнула меня мама. — Но это кольцо — ваш шанс против Луана.
Мама встала, она двигалась плавно и царственно, сохраняя великолепную осанку и гордую посадку головы.
Сняв со стены прямоугольную рамку с изображением аиста, она сосредоточила на нем все свое внимание, а мое присутствие вновь стало незначительным и незаметным.
— Аист — это вестник весны, — промолвила она, словно бы продолжая вслух мысленно начатое повествование. — Символ смены времен года, отмирания и воскрешения. Птица жизни, птица судьбы. Существует предание, что если девушка увидит белого аиста на заре дня, то скоро станет невестой.
Птицы, были ли они особенными или самыми обычными, меня не интересовали.
— Ты же знаешь, что у некоторых демонов есть своя собственная магия, — громче заговорила я, пытаясь указать на то, что меня пока еще не утянуло в форточку. — Они называют это даром или талантом.
— Да, знаю.
— Ты знаешь, какой дар был у Иннелии? Это младшая сестра Феликса Янга. Сатус не хочет мне об этом рассказывать, и остальные тоже.
Мама передернула плечам, как если бы вдруг начала сильно мерзнуть.
— Мне не известно, кто это, — после затянувшейся пауза, меланхолично отозвалась она, вешая рисунок обратно на стену и долго выравнивая его, пытаясь добиться идеального баланса. — Но знаю, что чаще всего дар наследуемый, то есть, передающийся от предков.
— И?
— Про Иннелию я ничего не знаю, но у некоторых из Янгов было умение предугадывать судьбу, — она вернулась обратно за стол, подтягивая повыше воротничок-стойку, от которого вниз сбегала череда пуговиц. В целом, её наряд был старомодным, родом из шестидесятых. — У каждого этот дар выражался по-разному. Кто-то был сильнее, кто-то слабее.
— Видимо, Феликс совсем бездарен, — неловко засмеялась я. — Либо же наоборот, так хитер, что обвел вокруг пальца вообще всех.
Мама меня будто бы и не слушала, продолжая приглаживать воротник.
— Вот только… эта способность всегда была мужской. Женщины в роду Янгов подобными талантами не обладали. На самом деле, кажется, вообще никакими не обладали. Хотя…
Её взгляд затуманился воспоминаниями прошлого.
— Что? — занервничала я, едва не подпрыгивая за столом.
— Есть кое-что, из-за чего они выделялись на фоне остальных. По крайней мере, в мою бытность.
В груди заколола догадка.
— А это, случайно, никак не связано со своеобразными домашними питомцами?
Мамины глаза, являвшиеся точным отражением моих, широко распахнулись от удивления.
— Как ты сообразила?
— Я их видела. Вернее, одного из них. Инсар назвал его Икасом. Сказал, что они всегда были в семье Янгов. И я вспомнила старые легенды, где волк — это одновременно и наводящий ужас хищник, и защитник беспомощных. Мне показалось странным, что они есть только в одном роду, как будто Янги в чем-то особенные…
Мама одобрительно кивнула, просияв улыбкой. Потянувшись ко мне, она ласково прикоснулась к моей щеке, и меня окутал её запах. Тот самый, из детства, который я хранила в своем сердце как самое главное сокровище.
— Волки — самые противоречивые создания, — промолвила она, убирая руку. — Свирепость и храбрость, коварство и забота, жестокость и плодородие.
Я не удержалась и вставила:
— Мне кажется, ты только что описала Сатуса.
Понимающий взгляд мамы смущал и был практически невыносим. Слишком много правды в нем было.
— Какой он? — спросила она одновременно с ужасом и интересом.
— Он, — я задумалась. — Он очень красивый. Темный. Таинственный. И очень жестокий. Иногда, мне даже кажется, что он не способен ни на что хорошее. А потом он вдруг спасает меня или помогает, и это переворачивает все с ног на голову! И я вновь оказываюсь в замешательстве. Рядом с ним… я как будто медленно тону.
— Если он плохой, но рядом с тобой и ради тебя способен меняться, возможно, это и есть любовь, — от печали в мамином голосе у меня заныли внутренности.
И с губ сорвался вопрос, который мучал меня с момента, как я вскрылась повергающая шок истина.
— А что если он такой же, как Луан?
— Возможно, — предположила мама, не пытаясь дать мне ложную надежду. — Но ты никогда не узнаешь, пока не рискнешь проверить. Подумай, что для тебя страшнее — попробовать и ошибиться, или не пробовать и остаться в неведении, гадая, как могло бы быть, если бы ты шагнула ему навстречу. Наша с Луаном история, она… она не обязательно должна повториться. Вы можете пойти по другой дороге. Всё в ваших руках.
— А возможно ли в принципе счастье с таким, как он? Ведь я совсем другая.
— Когда-то давно была девушка, которая решила, что она не может хранить свое сердце только для себя одной. Она подумала, что отдав его получит взамен нечто гораздо более ценное. Эта девушка шагнула в неизвестность, позволив любимому вести её за собой. Вести туда,
