Мораль ментального мага - Дарья Андреевна Кузнецова
Хотя прямо сейчас она в этом, конечно, не признается. Не потому, что не доверяет или боится, а потому, что хочет немного побыть наедине с этим новым, непривычным чувством.
Долго купаться змея не стала, и далеко отплывать — тоже. Всё время оборачивалась на сидящего на песке, вытянув ноги, дракона, терпеливо ожидающего её возвращения, и внутри от этой картины трепетало необъяснимое предвкушение.
Книжник послушно отвернулся, когда она попросила об этом из воды, дожидаясь, пока магией высушит кожу и оденется. Но когда она бесшумно приблизилась, чтобы обнять, — не вздрогнул. Глупо пытаться застать врасплох менталиста.
Исса прижалась к спине дракона, он накрыл здоровой ладонью её руки, не спеша оборачиваться. Купание помогло ей остудить голову — и ему тоже стало ощутимо легче. Бурлящее хмельное возбуждение сменилось тёплой нежностью и удовольствием просто быть рядом.
Цитрин почти сразу погасил светляк, и вот так, молча, они простояли несколько минут. Общество у костра не начало вдруг тяготить, но хорошо было и задержаться поодаль от всех, видя отсветы пламени и слушая голоса и музыку.
Их возвращение не осталось незамеченным, посыпались шутки и почти свадебные пожелания, от которых Исса ворчала. Остальным, значит, можно заниматься непотребствами, и никого это не смущает, а на них тут же обратили внимание! Впрочем, бурчала не всерьёз: прекрасно понимала, что здесь все друг друга знают, а они — новые лица, да и Книжника с его маяком наверняка было неплохо видно. Потом дошло, что видно было, наверное, и её тоже, но… Да что теперь смущаться!
Одна из русалок воодушевилась порядочностью и стойкостью менталиста, слово за слово — и все дружно загорелись идеей цветочной свадьбы.
Этот отголосок древних традиций сейчас превратился в красивый, но игровой ритуал для туристов. Змея о нём не только слышала, но и наблюдала неоднократно, пару раз даже участвовала, хотя и не в роли невесты. К ней на родину его привезли русалки, там он быстро прижился и нравился не только приезжим, для которых проводили самые красочные и эффектные церемонии, но и местным влюблённым парочкам.
— А это точно шутка? — растерялся Цитрин, когда ему объяснили суть. — Я не то чтобы против, но мы же договаривались…
Это искреннее недоумение и опасение вызывали почти восторженное умиление, и уже Исса охотно включилась в объяснения, уговоры, а потом и в подготовку.
Было красиво и трогательно. Принесли странные местные цветы, кажется ободрав ближайшие заросли. Некоторые были с колючками, и их основания заворачивали в плотные кожистые листья, чтобы не пораниться, когда плели венки. У русалок получалось сноровисто, чувствовался большой опыт.
Кто-то зажёг огни. Лёгких высоких факелов не было, зато имелся толковый огненный маг, сумевший их заменить.
Песни — красивые, тягучие. Чужие руки, расчёсывающие распущенные волосы костяным гребнем. Запах вина, которым рисовали знаки на коже.
Путь навстречу друг другу через стихии. Воздух, который символизировали взмахи вееров из пальмовых листьев. Земля — песок, который сыпался им на плечи. Огонь — яркая пламенеющая полоса на песке. И, наконец, вода — прибой, по колено в котором они остановились.
Обещания. Благословения. Поцелуй — долгий, медленный, тягучий. Новый. Никогда раньше Исса не чувствовала ничего подобного…
А потом — снова танцы, снова улыбки и звон гитары, только теперь — как-то иначе. Мягче, проникновенней. Не ярость пожара — тепло очага, и настроение это затронуло не только «молодожёнов», но всех гуляющих. Парочки сидели обнявшись.
...Костёр прогорел, гитара утихла, многие разошлись. Горизонт за морем обозначила голубая полоса, обещавшая скорый рассвет, звёзды померкли, а луна — давно закатилась. Кто-то остался спать прямо здесь, на песке. Исса и Цитрин сидели немного в стороне, голова девушки уютно устроилась на мужском плече. Снятый венок лежал рядом, а второй — венчал голову менталиста.
Оба понимали, что нужно возвращаться. На сон времени уже не оставалось, а прогуливать целый день, особенно преподавателю, — последнее дело. Но шевелиться не хотелось.
— Знаешь, я передумал, — нарушил долгую умиротворённую тишину Книжник. — Ещё одно такое свидание, и я стану совершенно профнепригоден. Впрочем, почему — стану? Уже. Вряд ли я смогу завтра… то есть сегодня вести пары, а не сидеть как идиот с блаженной улыбкой, — с иронией признал он.
Исса фыркнула, представив, но согласилась, что день предстоит трудный.
— А в чём ты передумал? — уточнила змея, подняла голову, но рассмотреть выражение лица не сумела, только смутно белеющий профиль в густом предрассветном сумраке. — Встречаться со мной?
— Ну нет, не дождёшься, — проворчал он. — Ждать передумал. Выходи за меня замуж. По-настоящему. Я люблю тебя. Да что там! С ума по тебе схожу и не могу больше ни о чём думать. — Обветренные губы прижались к виску замершей от неожиданности Иссы. — Вот по поводу обручального браслета я не подготовился, но вечером исправлюсь.
Змея хотела возмутиться и обвинить его в коварных манипуляциях и том, что специально её сюда притащил, но язык не повернулся. Вспомнилось совсем другое. Как целовал, не позволяя себе большего, несмотря на то, что — хотелось. Как ждал на берегу. Беспокойство о достоверности цветочной свадьбы. Тёмные, шальные глаза в тот момент, когда тщетно пытавшаяся сохранить серьёзность русалка торжественно нарекла их, стоящих по колено в прибое, детьми моря и предложила поцеловаться.
— Я согласна… — выдохнула Исса и самой себе не поверила.
Дракон благоразумно не стал переспрашивать, поймал ртом её губы, поцеловал — уверенно, настойчиво. Отвлекая, утешая и безмолвно обещая, что она об этом не пожалеет.
Не обманул. Потому что мораль у ментальных магов, конечно, своеобразная, но второе её правило Исса вывела для себя очень быстро: они никогда не врут.
Вот только вовремя передумать это не мешает.
Эпилог. Простая жизнь
Несмотря на согласие выйти замуж, эта перспектива всё равно пугала Иссу. Потому что согласиться — полдела, и даже выйти не очень сложно, а дальше-то как жить? Ей ещё два с половиной года учиться! И зачёт ему как-то сдавать,
