Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова
Будет видно.
Россия
– Софья Алексеевна!
Мужчина, который окликнул Соню, выглядел очень представительно.
Не слишком высокий, лет шестидесяти, почти квадратный – чувствуется, что это не жир, просто телосложение такое. Волосы цвета «соль с перцем», доброжелательная улыбка…
И огромный джип с трехлучевой звездой на капоте, ключи от которого мужчина небрежно сунул в карман.
Евгений ощерился.
Превентивно.
– Здравствуйте, – удивилась Соня.
– Мы с вами не знакомы, Софья Алексеевна, но думаю, поговорить нам надо. Меня зовут Борис Михайлович, я отец Илоны, невесты Семёна.
Соня потёрла лицо руками.
– Если вы так считаете, я готова с вами поговорить. Хотя не знаю, что я могу вам сказать:
– Давайте я приглашу вас в кафе или ресторан и мы там поговорим спокойно? Есть здесь рядом какое-нибудь приличное заведение? Где мы не отравимся?
– Есть, но с енотами и детьми нас туда вряд ли пустят. – Соня кивнула на вывеску с некрупными синими буквами на белом фоне.
– «Океан»? Да, пожалуй. Идёмте, и не переживайте. Со мной вас пустят куда угодно.
– Еня, Марта… Марта, возьми Еню за поводок, а меня за руку, – попросила Соня.
– Не убежит?
– Крррр, – отозвался Евгений.
Размечтался! Убегу я, как же! Смотри, как бы тебя уносить не пришлось!
В ресторане Евгению, кстати, понравилось сразу.
Обоняние енота тоньше человеческого, и протухшие или прокисшие продукты он бы учуял.
Тут этого запаха не было. Пахло рыбой, много, свежей, солёной, копчёной, но – хорошей. Пахло морепродуктами, Евгений знал, что здесь есть и осьминоги, и крабы, и разные ракушки… да, вкусно.
Швейцар на входе покосился на енота, потом на Бориса Михайловича – и решил, что ничего в упор не видит. Вообще.
Нет тут енота, это галлюцинации.
Официант, правда, прикинуться не смог. Борис Михайлович оказался человеком не жадным и заказал для всех полноценный ужин. В том числе и для енота.
Евгений с удовольствием принялся разделываться с варёной рыбой.
Марта ела рыбный суп, да и Борис Михайлович решил себе не отказывать. И он, и Соня с удовольствием жевали стейки из лосося.
– Когда нервничаю – начинаю есть как не в себя, – вздохнула Соня, – очень вкусно, спасибо. Скажите, зачем вы меня сюда позвали?
– С Семёном я разговаривал. Хочу выслушать и вторую сторону, – не стал таить мужчина.
А что?
Был бы он идиотом – был бы он БЕДНЫМ идиотом. Богатые дураки у нас долго не живут, как-то так получается. А потому после разговора с Семёном дал он задание своей службе безопасности, те быстро собрали ему сведения о Соне, и как-то странно получилось.
Вроде такая баба развратная, а любовника нет?
И замуж выходила девушкой?
И даже справка есть от гинеколога. Ладно, сейчас что хочешь зашьют, но поведение не подделаешь! Да и соседи не говорили ничего о любовнике. Сначала Соня ухаживала за бабушкой, потом работала «на выживание», потом замуж вышла… нет, непонятно.
Значит, надо разобраться самому. Раз уж Илона так решительно настроена на свадьбу.
И разобраться надо сейчас, пока ещё можно всё скорректировать.
– Что вы хотите от меня услышать?
– Правду, естественно. Начните с простого. Как вы познакомились с Семёном?
Евгений слушал вполуха. Эту историю он уже знал, чего тут не знать? А вот Борис Михайлович задумался.
– Получается, что любой ДНК-тест…
– …покажет, что Марта – дочь Сени. Безусловно, он может его подделать, купить и прочее, но тут уже правды начну добиваться я и поднимется шум. А я правильно понимаю, ему сейчас надо производить на вас впечатление и шуметь ему совсем невыгодно?
– Абсолютно правильно. Видите ли, Софья Алексеевна, если человек предал один раз, он будет предавать каждый раз.
Евгений едва не зааплодировал.
– Дочь у меня одна, Илона моя любимица, и мы её все избаловали. Я, мать, братья, они старше, а она вот младшенькая.
Соня вспомнила Илону у себя в салоне и поморщилась.
– Знаю. Она не ангел, но поверьте, при правильном подходе она будет хорошей женой и матерью, – вздохнул Борис Михайлович.
Соня промолчала.
Блажен, кто верует?
Это ЕГО дочь, ему с ней и мучиться. Не ей.
– Если Семён подобным образом поступил с вами, он так же поступит и с Илоной. Просто подождёт, когда меня не станет, возьмёт от неё всё возможное и уничтожит мою девочку.
И с этим Соня тоже могла спокойно согласиться.
– Борис Михайлович, я понимаю, что у вас нет никаких доказательств моей правоты. Давайте мы с вами поступим так. Вы можете взять у Сени что-то подходящее для ДНК-теста?
– Вполне.
– Вот. И мы с Мартой можем сходить и сдать кровь или что там надо. Неважно. Пусть всё это будет неофициально, но вам же не бумаги нужны, а факты? Вы их получите. И могу сразу сказать, что Семён был и остаётся моим единственным мужчиной. Я ему не изменяла… а жаль.
– Если вас обвинили незаслуженно – идите и заслужите?
– Хоть не так обидно было бы.
– Понимаю. Давайте сделаем так. Через два дня я вам позвоню лично и скажу куда прийти, чтобы сдать кровь. И прошу вас не рассказывать об этом разговоре Семёну.
– Хорошо. – Соня и не собиралась.
Ей вообще с Сеней разговаривать не хотелось. Противно и тошно…
– Кстати, у вас замечательный енот. Как вы его дрессировали?
– Он мне уже таким достался. Еня – цирковой, просто у него начались проблемы и его отдали в хорошие руки, – привычно соврала Соня.
– Тогда понятно.
Под взглядом мужчины Евгений слез со стула, приложил передние лапки к груди и вежливо поклонился.
Человек не врал, это он чувствовал, его запах не менялся. И он правда хотел разобраться в ситуации, уж столько-то Евгений видел.
Что ж, это хорошо.
– Еня – умница и красавец.
– Я вижу. – Борис Михайлович протянул еноту руку и очень удивился, когда маленькая лапка пожала его пальцы. И смотрел енот при этом так… на него деловые партнеры ласковее смотрели. – Серьёзный зверь.
– Очень, – согласилась Соня.
Евгений развернулся и отправился обратно на стул.
Рыбу надо было доесть. Вкусно.
Соня-то о Семёне не думала, а вот Сеня о ней думал, и очень серьёзно. И с матерью советовался.
– Мам, вот что нам делать? Правда? На мировую Сонька не согласится, а если поднимется скандал… будет не ко времени.
Людмила Николаевна зло зашипела.
Перелом заживал плохо, и ей приходилось пока или лежать, или двигаться в
