Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
Это печатный вариант, так-то Мия выразилась крепче и короче. И было отчего.
Как-то не ожидаешь получить себе на руки младенца – его высочество! Вот вообще никак не ожидаешь! Да и известия…
Мия ожидаемо не порадовалась.
Энцо в башне, и ему предъявлено обвинение в покушении на короля.
Адриенна арестована. Шум по городу уже пошел… его величество лично оттащил ее величество в Воронью башню и там заточил.
Обвинения? Как обычно, государственная тайна, то есть всем все известно. Адриенну обвиняют в покушении на короля. Мия едва не фыркнула.
Да уж хотела бы подруга… там бы и покушаться смысла не было. Прибила бы.
Но – Сибеллины.
Клятва ИМ крепче стали, но и ИХ клятва тоже должна быть такой. Сказано: честность, верность, супружество и вообще, в горе и радости. Адриенна сказала. И перед алтарем стояла добровольно, понимала, что происходит. И нарушить клятву не могла. Никак.
Если уж честно, Мия собиралась сделать подругу вдовой по личной инициативе. Понимала, что Адриенна никогда о таком не попросит. Будет годами терпеть паразита, страдать, но…
Чертовы. Клятвы.
В качестве доказательств – записи какой-то ведьмы… ну, тут Мия знала, чьи. Эданна Кавалли, эданна Дзанелла. И кое-что из лекарств, оставшееся от даны Кавалли. Это понятно. И все?
Вроде как показания дана Феретти… которых он так и не дал.
Покушения на короля с помощью волков, а эти волки вроде бы отлично понимают Адриенну, и она даже одного из зверей убила…
Короче, доказательств уйма! Хоть завались! И любой нормальный суд на этом основании королеву оправдает. Но! Опять-таки это гнусное слово из двух букв! Вот всего две буквы – и сколько от них проблем! Жуть же просто!
Дела о покушении на короля рассматриваются Советом Короны. То есть король, кардинал, канцлер, казначей, министр двора. Вот и весь списочный состав. Расширенный.
А по факту так уж повелось, что дела о покушении на короля отродясь рассматриваются самим королем. Часто даже в одиночку.
Ему предоставляют доказательства, и он решает, казнить или помиловать. Это же на него покушались…
В данном случае у кого-то есть сомнения? Филиппо и козу ангелом назовет, лишь бы убить супругу.
Вопрос на засыпку: Адриенну оправдают? Лоренцо оправдают?
Даже если бы из всех улик у Адриенны в комнате нашли одного дохлого таракана, так и тогда б сказали, что это волшебный таракан, что с его помощью можно перетравить половину Эрвлина и что он пожалован Адриенне лично Сатаной. За большие заслуги, значитца.
Мия это преотлично понимала. И на благородство Филиппо не надеялась.
Значит – что?
Надо вытаскивать подругу. И брата надо вытаскивать.
Она потерла лоб… а вот дальше-то как? А вот пес его знает! Дан Пинна нужен. Никто другой дворец не знает так, как он. Зеки-фрай? Вот и отлично, у него своих двое, ну и тут… поедет как миленький, с детьми, никуда не денется.
Зеки-фрай и не упирался.
Зато взвился на дыбы Марио.
Адриенна в опасности?
Да он… да его… да сейчас…
Бушевал он недолго, минуты две. Потом Мия скрутила сопляка, настучала по буйной головушке для вразумления и внятно разъяснила, что лучше сама его прибьет. Так быстрее будет и проще.
И помешать он ей не сможет…
Еще она влюбленных дурачков не спасала… кстати, а как же Джулия?
Видимо, что-то такое было или в словах, или в голосе Мии, что Марио перекрестился, пробормотал молитву и извинился за свое непослушание.
Сказала дана Мия ехать? Он поедет! Даже вперед лошади побежит, если нужно! И детей сбережет! И доставит в лучшем виде, и все им расскажет. Вопросы?
Только один. Связь.
Тут уж задумалась и Мия. Вопрос связи… вот кто его знает, куда удерет с детьми Зеки-фрай? В какую щель забьется? Как поведут себя Лаццо? Что делать надо будет?
Впрочем, это она быстро решила. Чего тут связываться? По результатам драки останется или король, или королева. Если король – связываться с ним не надо, надо драпать. В Арайю. И побыстрее…
Если королева – с ней можно связаться. Тогда Зеки-фрай преспокойно возвращается в Эврону вместе с Лаццо. И все прекрасно.
Насколько можно доверять Лаццо? Хм… можно вообще не доверять. Целее будешь.
Зеки-фрай кивнул и понятливо принялся укладывать мешок с вещами для детей.
Мия подошла к малышам. Они лежали в одной большой колыбельке и… держались за ручки. Спали, сопели носиками и держались. И было видно, что это… осознанно, что ли? Мия попробовала расцепить маленькие пальчики, но куда там! Малышня запищала сквозь сон, и Мия решила этот опыт не повторять. Пусть спят.
Итак, на все про все у нее день-два. И именно это время где-то надо переждать Лаццо. Да и ей бы неплохо… хотя с ней ясно. В свой дом на Приречной она не пойдет, там место засвечено. Она пойдет в дом Джакомо.
Мия сидела над колыбелькой, гладила малышей по головкам и ревела, как последняя раскисшая сопля. Уж очень тоскливо и грустно было…
Вот так детей отправлять, от груди отлучать…
Знаешь что, Филиппо Эрвлин?
Я ведь с тебя и за это спрошу… жаль, у тебя не три жизни. Одной мне точно будет маловато.
* * *
Фредо Лаццо сомкнул перед собой кончики пальцев, побарабанил ими друг об друга. Мария отлично знала, что это означает.
Размышления.
Муж о чем-то думает… серьезном. Обычно она не лезла, но сейчас… сама о том же думала недавно. Так что… спросить стоит.
– Ты думаешь, не стоит ли сдаться королю?
Фредо поглядел на жену, а потом медленно кивнул. Что ж. В его возрасте не женятся только за сиськи или внешность. Хотя нет. Женятся. И потом до смерти за это расплачиваются.
Он в Марии разглядел не только бюст. О нет! Еще в женщине была этакая крестьянская, житейская сметка. Не хитрость, но практичность…
– Думаю.
– Я тоже об этом думала, – созналась Мария, опускаясь на колени возле кресла. – Решила, что не стоит.
– Почему? – Фредо и сам склонялся к этому решению, но почему так думает жена?
– Потому что благодарности ты от него не дождешься. А вот свидетелей он точно уберет. В таких делах у данов головы летят, а уж у нас-то…
С этим Фредо был согласен полностью. Умный купец в дела аристократов не полезет и вообще будет скромненько, ти́хонько, в тени… ни к чему ему такая известность. Нет, ни к чему.
– Насчет чернокнижия и месс Мия тоже не врет. Значит, и это тоже… с таким связаться – душу погубим.
Ну, насчет души был
