Держитесь, маги, вас нашли! (СИ) - Елисеева Валентина

Исла окинула внимательным взглядом женщин: те смотрели на нее с ужасом.

– Нет, что вы, лера, мы и не думали о подобном! – с искреннем недоумением закачали головами женщины.

– Тогда что за намеки?!

– Так это... хотели попросить, чтоб вы не слишком сурово с ним... мы не вмешиваемся... мы... ну...

– С чего вы взяли, что я притесняю мага? – рыкнула разозленная донельзя Исла. Она так вчера мучилась, лишь бы не навредить Даниру, а ее подозревают в суровом обращении с ним?!

– Так все видят, в какой одежде он ходит! Единственный хранимый третьей наследницы, а одет, как..., – женщины запнулись, а Исла озадаченно нахмурилась: она давно привыкла к строгой одежде мужа, в Тавирии все мужчины одевались неброско, но жители долины расценили отсутствие множества украшений на ее маге на свой манер. А скажи она сейчас, что Данир – ее любимый мужчина, ее сочтут редкостной скрягой и самой скупой хранительницей в мире!

Исла тоскливо посмотрела в голубое, как глаза Данира, небо. Согласится ли ее маг одеться, как все мужчины долины? Что-то Исла в этом сомневалась.

– Все свободны, – вздохнула Исла, отпуская подчиненных и направляясь в лавку портнихи.

Стараясь не думать о том, как муж отреагирует на обновки, закупленные ею в огромном количестве, Исла вошла в родной дом. Странная штука жизнь: то тянется долго-долго, как было этой тоскливой зимой в отсутствие ее мага, то несется галопом, как сейчас: каждый день новые задачи и проблемы.

Дома было тихо, но вот стукнула дверь коровника и на крыльце с ведром парного вечернего молока появился Данир.

– Привет! – вспыхнули любовью и счастьем обожаемые голубые глаза.

– Привет! – откликнулась Исла. – Кира где?

– Сейчас из лавки с хлебом вернется. Я не заставлял, она сам помочь вызвалась.

Это Данир мог бы и не говорить, Исла сама видела, что отношение дочери к магу изменилось, и она старалась помогать ему, чем могла. Соседские девчонки вначале засыпали ее насмешками, что Кира «мужскую» работу делает, а потом начали завидовать. Еще бы, это так интересно: кормить кур и корову, собирать белые теплые яички из гнезд в курятнике, бегать в лавку, чистить картошку маленьким ножиком, помогать магу (!) связывать в пучки лечебные травы и развешивать их над печкой. Им-то таких дел хранимые матерей не доверяли! Теперь девочки крутились вокруг Киры и набивались ей в помощницы, а та важно решала, кому какое дело она согласна поручить.

– Раздевайся, сейчас ужинать будем, – скомандовал Данир, а Исла принюхалась к запахам:

– О, ты наконец-то жаришь картошку?

Муж тоже принюхался и чертыхнулся:

– Вообще-то, я ее варю! – И скрылся на кухне.

Рассмеявшись, Исла отнесла сумку с новой одеждой в спальню, решив, что не стоит портить пререканиями семейный ужин.

В спальне, смотря как раздевается муж, Исла слушала его неспешный рассказ о том, как прошел очередной день:

– Сегодня больных было мало, я даже с Кирой по Городу погулять успел.

Данир нырнул в постель и обнял жену. Исла нахмурилась: что-то напрягло ее в словах «гулял по Городу». Почему? Данир имеет право свободно гулять по Городу! Гулять по Городу...

Исла со стоном села на кровати: одежда, чтоб ее!

– Ты чего? – Удивленный Данир попробовал уложить жену назад. Исла обернулась к нему и горько спросила:

– Ты сегодня ходил по Городу?

– Да, а что? Мне опасно гулять по Городу? – удивился еще больше Данир. – Стоит вооружиться?

– Гуляй, дорогой, гуляй, но не позорь меня перед соседями! – Исла вылетела из постели, схватила свою большую сумку и вытряхнула на кровать ее блестящее содержимое. Впихивая Даниру в руки сверкающие самоцветными камешками брюки и расшитую рубашку, Исла поясняла: – Меня же кто в скупости, кто в жестокости обвиняет: думают, что я специально тебя так принижаю, специально как самого негодного мужчинку одеваю! Это носи!

– Ни за что! – с ужасом открестился от новых нарядов Данир. – Я не павлин! – И скинул с себя ворох полупрозрачных ярких шарфиков.

Моления и просьбы не помогли. Несерьезная угроза принудить ментально вызвала исключительно исследовательский интерес:

– Попробуй! – прищурился Данир.

– С ума сошел?! Меня опять сегодня ревность мучила, вдруг я сейчас не справлюсь с собой!

– Вовсе не сошел я с ума. Ты же сама сказала, что вчера укротила свои необычные способности, подчинила себе свой Дар.

Данир нежно обнял жену, притянул ее к себе.

– Давай, ты справишься, – играя с длинными локонами, уверенно сказал он. – Слушай, а ревность-то откуда выползла? Мне никто, кроме тебя, даром не нужен! Я и не смотрел на ваших женщин!

Исла рассказала о своей беседе с женщинами отряда, как одобрительно кивала хозяйка портновской лавки, набирая мужских нарядов нужного размера и шарфиков. Еще раз подчеркнув, что у них статус мужчины в семье отражается главным образом в его одежде, девушка с надеждой взглянула на мужа, но тот упрямо покачал головой:

– Ты же планируешь в будущем наладить связь Города с Тавирией и другими странами, так что пусть твои подданные привыкают понемногу к чужой культуре. Маги не будут рядиться в шутовские наряды, прибывая в вашу долину с визитами! Приезжая к троллям в южные степи мы же не надеваем набедренные повязки и шкуры зверей! Но ты обязательно попробуй меня принудить все это нацепить, прямо сейчас. – Данир вскочил с кровати, перекинул кипу одежды на кресло, вытащил одну рубашку и брюки в блестках, разложил перед собой и нетерпеливо взглянул на Ислу: – Давай!

– Что за муж мне достался? – насмешливо причитая, села на край кровати Исла, одобрительно оглядывая мускулистое обнаженное тело супруга. – Нормальный молодожен по ночам совсем в другом направлении экспериментирует!

– Не волнуйся, меня и на несколько экспериментов хватит, – сверкнул голубым взором Данир и мурлыкнул: – Я с детства увлекаюсь экспериментаторством.

Невольно хихикнув, Исла решилась и скользнула в сознание Данира. Раз он сам так хочет, чтоб его немного «поломали», то ладно: умение сопротивляться ментальному воздействию мужу не помешает. А если он не удержит свой заслон, то нарядная одежда не навредит ему тем более. Исла с удовольствием осмотрела красочную и исключительно гармоничную тропу воспоминаний мужа, полюбовалась золотыми и алыми переливами на ней и велела надеть блестящий наряд. Перед ней замерцала полупрозрачная стена.

– Слабовато, – прокомментировала Исла, спокойно стоя перед этим слабеньким заслоном. Да, она в самом деле подчинила свой Дар! – Усиль! Добавь негатива своему представлению о нашей национальной одежде.

– Как?! – сосредоточенно проворчал Данир.

– Ну-у-у... представь, что я заставляю тебя в этом наряде по вашей Тавии пройтись, к Рейсу во дворец зайти... О, уже чуть лучше! Слушай, ты меня визуализируешь?

– Сейчас попытаюсь, но пока не выходило ни разу. А стену в своем сознании вроде как вижу...

– Тогда попробуй как-нибудь усилить стену.

Перед мысленным взором Данира в самом деле стояла невысокая призрачная стена. Он постарался конкретизировать эту стену: вообразил, что она сложена из кирпичей, потом поднатужился и вообразил рядом с ней кучу неиспользованных кирпичей, после чего стал эти кирпичи складывать на стену, увеличивая ее. Возведя стену выше своего воображаемого роста, начал выкладывать снизу вверх второй ряд. Стена потихоньку переставала быть полупрозрачной, но Данир устал так, будто в самом деле двойную каменную стену голыми руками воздвиг.

– Неплохо, – прозвучало над самым ухом Данира.

Он вздрогнул: на его воображаемом плече сидела воображаемая ласточка. Натуральная такая ласточка, с белой грудкой и острыми изогнутыми черными крылышками и хвостиком. Ласточка посмотрела на него блестящими глазками-бусинками и повторила голосом Ислы:

– Неплохо.

– Спасибо. – Глянув на стену, которая стоила ему таких трудов, Данир перевел взгляд на свое плечо с ласточкой. – Значит, опять не получилось? – грустно спросил он.