Разрешаю меня ненавидеть - Татьяна Андреевна Зинина
И всё же он не спешил и даже показался мне странно сдержанным. Я пылала в его руках, а он ещё умудрялся как-то сохранять разум. В его глазах больше не было того полубезумного блеска, что я видела раньше, вот только сейчас это показалось мне неважной мелочью.
Когда на нас не осталось одежды, я ждала, что Дан сразу сделает меня своей, но… он снова медлил. Ласкал меня, распалял, хотя моё тело и так превратилось в сплошной оголённый нерв. И только когда я была готова умолять его закончить эту самую сладкую в мире пытку, он всё же перешёл к главному.
Наше окончательное единение происходило медленно и осторожно. Дан смотрел мне в глаза, погружаясь всё глубже. Я ждала боли, но так и не дождалась. Если она и была, то мелкая и незаметная, её почти сразу затмило чувство тепла и наполненности. А остатки связи с реальностью канули в небытие.
Я отдалась своим чувствам и ощущениям, растворилась в них и взгляде Даниэля. Двигалась с ним в одном ритме, ловила его дыхание, упивалась его поцелуями. А потом взорвалась новой звездой. Рассыпалась тысячами искр и растаяла, превратившись из колючей снежинки в блаженное расслабленное и безумно довольное облако.
Глава 26. Жертва
Когда мы вышли из комнаты, отец Себрис встретил нас понимающей улыбкой. Он даже не удивился, увидев Даниэля на ногах, его не смутили и наши совершенно счастливые лица, с которых никак не сходили улыбки. Служитель сразу перевёл взгляд на наши сцепленные руки и по-доброму усмехнулся.
– Идёмте к алтарю, – сказал в ответ на наши приветствия. – Вы, конечно, уже женаты, но нужно всё сделать по правилам.
Мы не стали спорить.
Отец Себрис на самом деле подошёл очень ответственно к церемонии. Как и полагается, сначала была небольшая, но содержательная и прочувствованная речь о ценности семьи, любви, взаимоуважении и взаимной поддержке супругов. Потом он спросил, согласны ли мы вступить в этот союз и дальше провёл всё согласно правилам и традициям. И уже после нашего первого супружеского поцелуя спохватился, вспомнив, что нужно внести имена молодожёнов в храмовую книгу.
Вот тут-то мне и удалось его удивить. Если фамилия Дана была ему незнакома, то уж мою в империи знали все.
– Ринорская? – переспросил служитель, откровенно нахмурившись. – Точно?
– Ну, теперь уже, Сеш, – довольным тоном проговорил Даниэль, чуть крепче прижав меня к себе.
– То есть, ты из императорской семьи? – недоверчиво уточнил отец Себрис.
– Его Величество ‒ мой дед. Я дочь Дэлира Ринорского.
Служитель медленно выдохнул и покачал головой.
– Надо же, – сказал он удручённо. – Такого я точно не ожидал. Надеюсь, твои родители не попытаются оспорить этот брак. Боюсь, расторгнуть его не удастся.
– Император дал своё позволение на наш союз, – заверил его Дан, нежно поглаживая мою руку. – Так что на этот счёт не переживайте. К вам точно никаких претензий не будет. И примите мою искреннюю благодарность за лечение. Поверьте, я в долгу не останусь.
– Брось, – отмахнулся тот. – Я просто сделал, что мог. С остальным справилась ваша магия и благословение богов. И я даже рад, что такой союз был скреплён под сводами моего храма. Очень приятно видеть людей, которые так искренне и сильно любят друг друга.
После церемонии Дан предлагал мне сразу перекинуться и полететь в Трилин. Но я настояла на том, чтобы мы сначала зашли в полицию, связались с отцом и сообщили ему, где искать дом моих похитителей. Ну и хотелось обрадовать его, что я свободна.
Наверное, если бы не это моё желание, всё сложилось бы совсем не так, но…
Распрощавшись со служителем, мы вышли на тихую улицу деревеньки Сельтара. Храм стоял в самом центре, потому вокруг было довольно людно. Здание полиции располагалось всего через две улицы отсюда, но сначала требовалось пересечь небольшую базарную площадь.
Тут-то нас и ждали.
Даниэль первым почувствовал опасность. Он резко остановился, крепче прижал меня к себе и весь будто ощетинился.
«Если можешь, то создай щит, самый сильный и незаметный из всех», – проговорил он мысленно.
А как только над нами появился полностью прозрачный защитный купол, Дан обернулся ко мне и, обняв ладонями моё лицо, посмотрел в глаза.
«Они здесь, – услышала его голос в своей голове. ‒ Я чувствую двух драконов, маги тоже наготове. Если стреляли вчера, то будут стрелять и сегодня. Убивать не станут, но им нужны мы оба. Потому, Тори, сейчас ты улетишь».
«Нет, я тебя не оставлю! – заявила, нервно помотав головой. – Даже не проси. Улетим вместе».
«Тори, родная. Я задержу их, но тебе придётся проявить все свои способности. Тебя не должны поймать. Никак. Если ты будешь в их руках, то я соглашусь на всё. А без тебя от меня они согласия не дождутся».
От осознания его слов меня будто бы сковало ледяной коркой. Сердце в волнении стучало, как ненормальное, а дыхание сбилось.
«Я люблю тебя больше всего на свете. Больше собственной жизни. Потому, пожалуйста, сделай так, как я прошу. Лети. Маши крыльями так быстро, как только можешь. Твоя задача ‒ добраться до ближайшего города и там потребовать помощи у полиции. Пусть свяжутся с твоим отцом. И ещё…»
Он снял с шеи артефакт на золотой цепочке, потом второй, на шнурке. Я заметила эти украшения ещё вчера, но не придала значения.
Даниэль надел их на меня и поцеловал в губы.
«Сейчас ты отойдёшь от меня на несколько шагов, а потом нажмёшь на монетку с двух сторон и станешь невидимой. После этого постарайся убежать в сторону, раздеться и перекинуться. А потом лети. Только, прихвати свои вещи».
«Я не могу тебя оставить. Действия артефакта должно хватить на двоих. Давай попробуем обмотать его вокруг наших запястий. Уйдём вместе».
«Нет, – Дан странно усмехнулся. – Я задержу их. И сдамся. А ты сообщишь Александру о том, что меня пленили. Это гарданцы, Тори. Я вчера хорошо рассмотрел тех, кто тебя сопровождал. Их главарь ‒ точно гарданец. Их нужно поставить на место. Иначе они не дадут нам жизни. А я нужен твоему хитроумному дядюшке, так что считай мой плен стратегическим ходом во благо страны. Можно сказать, что я даю ему повод выступить против наших общих врагов».
Он глянул в сторону, потом быстро поцеловал меня в губы и тихо шепнул:
– Они рядом. Почти окружили. Активируй сейчас и быстро отходи.
Но я не могла. Просто
