Линда Джонс - Солнечная Ведьма
– Я вас провожу.
Лиана шла вдоль коридора, проклиная не отстающего ни на шаг стража. Себастьен, наверняка, не желает ее видеть, как, безусловно, и она его. Но она не передаст свою племянницу Тэнэли, а лично вручит ребенка Себастьену.
У дверей комнаты, где провел ночь ее брат со своей семьей, она приостановилась.
– Жди здесь.
Тэнэли оставил приказ без внимания, но Лиана пронзила его своим лучшим яростным взглядом, и он отступил. Даже прислонился к стене рядом с дверью, будто готовясь к долгому, нудному ожиданию. Лиана вошла в комнату, и от представшего ей вида у нее перехватило дыхание.
Кейн лежал на боку, прижимая к груди спящую Ариану. Софи нигде не было видно.
То, как брат обнимал своего ребенка, было довольно мило, но не это заставило ее столь бурно отреагировать. Раны Кейна исчезли. Остался лишь тонкий бледный шрам на щеке.
– Это невозможно, – прошептала Лиана. – Ты… здоров.
Кейн поднял голову и улыбнулся.
– Одно из преимуществ иметь возлюбленную-ведьму.
Лиана приблизилась к кровати.
– Софи ведьма? – спросила она, предусмотрительно понизив голос.
Кейн кивнул и снова перевел взгляд на спящего ребенка. Его улыбка настолько отличалась от всех тех эмоций, которые она испытывала за последние шестнадцать лет, что Лиана почувствовала зависть. Зависть к собственному брату и его счастью.
– Себастьен приказал принести ему Ариану.
Улыбка Кейна растаяла.
– Нет. Он не получит мою дочь.
– Я о ней позабочусь, – сказала Лиана.
– Нет!
Она подошла ближе.
– Если хочешь увидеть ребенка и Софи мертвыми, продолжай в том же духе, – тихо предупредила она. – Настаивай на своем, сразись со стражами, подними шум. Себастьен убьет Софи с Арианой, а тебя заставит наблюдать и только потом казнит.
Лицо Кейна ожесточилось, в глазах запылал огонь. Он накрыл ребенка своей большой рукой, и девочка, не просыпаясь, заерзала.
– Обещаю, я позабочусь об Ариане, – она коснулась его щеки, где на молодом лице – невероятно! – остался лишь тонкий шрам. Брат был всего на три года младше нее, но сейчас она чувствовала себя ужасно древней и все еще воспринимала Кейна, как ребенка.
Лиана помнила вчерашний разговор с Себастьеном. Весь. Некоторые из его слов она никогда не забудет.
– Важно, чтобы Софи пока не беременела. Ей ничего не грозит, пока…
– Слишком поздно, – прервал Кейн.
Лиана покачала головой.
– Даже если ты переспал с ней, то не можешь знать…
– Слишком поздно, – повторил он. – Скоро она родит еще одного ребенка, и будь я проклят, если позволю ему войти в этот мир с фамилией Бэкит.
Лиана нежно забрала ребенка из рук Кейна.
– Если ты будешь сопротивляться, то погибнешь.
Он вскочил с кровати, удивительно проворно для того, кто только вчера был так чудовищно избит, что едва мог дышать.
– Дождись сначала возвращения Софи. Если она вернется и не найдет тут Арианы…
– Я не могу ждать. Вообще-то, я должна спешить. В коридоре ждет страж.
В отличие от Тэнэли, ни у Лианы ни у Кейна не было оружия.
Она отвернулась от брата.
– Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Обещаю.
– Но…
У двери Лиана обернулась.
– В шестнадцать лет я не давала обещаний. Я не легко их даю, но ничто не может заставить меня их нарушить.
Кейн тяжело осел на край кровати и кивнул, в явном расстройстве запустив пальцы в волосы. Лиана оставила его, быстро проскользнув через дверь и закрыв ее.
Тэнэли оттолкнулся от стены.
– Ты не торопилась.
– Думаешь, легко уговорить мать отдать своего ребенка?
Он пожал плечами.
– Понятия не имею.
Лиана шагала по коридору, надеясь, а потом молясь, чтобы они нигде не столкнулись с Софи. Иначе Тэнэли начнет гадать, кто был в комнате с Арианой, и почему Лиана солгала, сказав, что забрала девочку у матери.
Но ей сопутствовала удача, и они вошли в лифт, так и не встретившись с Софи.
Она придет в ярость, когда вернется в комнату и не найдет Ариану, но с этим ничего нельзя было поделать.
Пока лифт поднимался, Лиана непрестанно размышляла. По словам Кейна, Софи уже беременна. Возможно ли такое? Откуда она это знает? Она была ведьмой, сильной, если судить по стремительно затянувшимся ранам Кейна. Как бы Себастьен отреагировал на такую новость? Воспользовался бы всеми преимуществами своей власти или избавился от Софи, не дожидаясь возвращения Мэддокса?
После предсказания волшебника, Себастьен стал бояться магов, и, не приноси они ему существенную пользу, объявил бы их всех вне закона, как когда-то сделал его дед. Дворцовые ведьмы заботились об отсутствии на третьем уровне младенцев, и именно ведьма придумала первую порцию пэнвира. Некоторые генералы держали у себя на службе ведьм, волшебников или провидцев, советуясь с ними при планировании сражений с мятежниками.
Себастьен не возражал против таких поступков, пока они не затрагивали его лично. Должна ли она рассказать, что его невеста ведьма? Он обрадуется или испугается?
Когда они добрались до бального зала, где ожидал Себастьен, два стража широко распахнули двустворчатые двери. Фергус странно посмотрел на нее, когда она приблизилась с Арианой на руках, но ни один из стражей не попытался ее остановить. Или обыскать.
Себастьен ждал на троне, и хотя он ей не улыбнулся, все же встал и спустился с возвышения.
– Не ожидал увидеть тебя в роли опекуна, особенно после столь страстной любовной ночи.
Лиана проигнорировала приманку, и не стала рассказывать, что спала в одиночестве.
– Зачем тебе этот ребенок? – спросила она.
– Я вдруг подумал, что во время церемонии моя невеста может попытаться сказать жрецам «нет» или, боже упаси, вообще рискнет сбежать из дворца. Но если ребенок будет у меня, то она, несомненно, станет сотрудничать.
– Ты так жаждешь получить ее?
Он приподнял бровь и пожал одним плечом.
– Я ее хочу, и я всегда получаю то, что хочу.
– Ты хочешь ее ради мести.
– Да.
Плотно прижимая к себе Ариану, Лиана подошла к Себастьену. Ребенок придавал ей силы, уверенности и заставлял чувствовать себя целостнее. Лиана посмотрела Себастьену в глаза.
– Отпусти их, – тихо попросила она. – Софи и ребенка, отправь их домой. Когда Мэддокс вернется во дворец, поговори с ним. Спроси, почему он решил, что не может доверить тебе новость о падении северного дворца. Выслушай его ответ и помирись с ним.
– Когда ты успела превратиться в дипломата? – спросил Себастьен. Его глаза были бесчувственными, более бледными и холодными, чем она помнила.
