Линда Джонс - Солнечная Ведьма
В ней разрасталась печаль. Софи удерживала ее в себе, пока эмоции не стали настолько сильными, что начали влиять на сердцебиение и температуру кожи.
И тогда она выпустила их. В течение нескольких мгновений она будто действительно видела, как сквозь ее кожу сочится печаль. У той оказался странный оттенок зеленого. Распространяясь наружу, чувства мерцали подобно поверхности воды. Софи ступила ближе к краю бассейна, и зеленое мерцание переместилось вместе с ней. Оно затронуло купальщиков, и люди вздрогнули.
Похоже, они не замечали зеленого свечения, и через миг Софи тоже перестала его видеть. Но оно все еще было здесь. Одна из девочек сразу заплакала, по ее лицу потекли слезы.
Брас коснулся рукой ее плеча и спросил:
– Петра, что случилось?
Он шептал. По словам Лианы, мастерам обучения не разрешили говорить, но, похоже, в компании друзей правила менялись. Или игнорировались.
Петра повернулась к Брасу и спрятала лицо у него на груди.
– Не знаю. Я не вспоминала об отце многие годы, но внезапно подумала о том дне, когда он привел меня сюда. Он так сильно болел…
Другие три женщины тоже начали плакать, каждая по-своему. Одна рыдала, другая шмыгала носом, третья молча стояла на месте, а по щекам ее лились слезы. Петра искала утешения в объятиях Браса.
Но Брас тоже чувствовал боль. Не смотря на отсутствие слез, Софи видела в его глазах горе.
Теперь пришло время для настоящего испытания. Софи потянула эмоцию обратно в себя. Концентрируясь, Софи пыталась увидеть мерцающий зеленый свет. Сначала ничего не получалось, но в конечном счете она преуспела. Затронувшая людей печаль отступила и вернулась к Софи. В течение нескольких долгих минут она парила вокруг нее подобно облаку, а затем ушла в ее тело.
Люди в бассейне не перестали плакать. Воспоминания, которые у них вызвала волна грусти, были настоящими, и чтобы успокоиться, им понадобится время. Но потоки слез все же несколько утихли. Брас с невысказанным упреком поднял взгляд на Софи.
Он размышлял, что она с ними сделала, но не отважился спросить.
Софи отвернулась и ушла от бассейна. Она шагала уверенно и целеустремленно. Вышло не очень, но это было только начало. Ее сила поддавалась управлению.
Шагая вдоль коридора, она сохранила в памяти мысли о матери, сестрах и Вильяме, но держала чувства под контролем. Она прошла мимо женщин, незатронутых ее печалью, которые продолжали тихо разговаривать, смеясь и сплетничая. Сдерживать эмоции оказалось нелегко, но с практикой, наверняка, станет легче.
В конце коридора находилось окно с видом на город. Утреннее солнце теперь сияло ярче, и Софи направилась к окну, чтобы подставить лицо лучам. Свет придавал ей сил. Так было всегда, просто она этого не понимала. Она раньше очень многого не понимала.
Софи положила руку на живот, и печаль развеялась. На ее лице показалась улыбка. Она всегда знала, что их с Кейном ожидают множество долгих бессонных ночей и младенцев. Когда-то она считала это худшей из судеб, но теперь… теперь знала, что так было предначертано. Они непременно найдут способ снять проклятие. И она не позволит страху потери разрушить настоящее.
Она не походила на свою мать, бабушку или любую другую из ранее живших женщин Файн, она была самой собой. Матерью, женщиной, которая будет любить одного единственного мужчину до конца своих дней, могущественной ведьмой.
Достаточно ли могущественной?
Лиана проспала в своей уютной постели не больше трех часов. И когда проснулась, немного удивилась, обнаружив что, все еще, жива и находится на третьем уровне. Прошлой ночью она специально дразнила Себастьена, намеренно его злила. Такое поведение никогда не было мудрым.
Возможно, он решил дождаться окончания свадебной церемонии и только потом сбросить ее на тринадцатый уровень. Или хотел показать это зрелище своей невесте, или же собирался сбросить их туда вместе.
Выйдя вчера из спальни императора, Лиана не стала искать мастеров обучения. Она конечно думала так сделать, но не потому что тело требовало облегчения, а потому что хотела доказать себе, что ее кровать и тело мог заполнить любой мужчина. Не только император, которого она планировала убить.
Она встала, оделась в темно-красное платье и в приступе враждебности туго скрутила волосы сзади. Вряд ли они с Себастьеном сегодня встретятся, но вспомнив, как он любит смотреть на ее распущенные волосы, она решительно стянула длинные пряди в строгую прическу. Сегодня утром она выглядела слишком бледной, словно спор с Себастьеном высосал из нее всю кровь. Отсутствие румянца делало ее старше, поэтому Лиана подвела глаза и подкрасила щеки и губы. Если они все же увидятся, император пожалеет, что не лег с ней прошлой ночью.
Когда Себастьен устанет от Софи и позовет свою любимую наложницу, она отправит вместо себя кого-нибудь другого.
Если он пошлет за ней. Если к тому времени она не будет бороться за жизнь глубоко под землей.
Лиана вздрогнула, когда в ее дверь неожиданно постучали. Себастьен уже зовет ее? Если так, значит он собирается избавиться от нее перед свадьбой, а не после. Свадьба не должна состояться до полудня завтрашнего дня. На празднество пригласили многочисленных жрецов и министров, проживающих во дворце, а также посла из Трайфина, прибытия которого ожидали уже сегодня. Себастьен не послал за своей матерью и сестрами, поскольку для императора Каламбьяна свадьбы престали быть редким событием.
И действительно, за дверью стоял Тэнэли, один из личных охранников Себастьена. Он-то, несомненно, с наслаждением понаблюдает за ее падением.
– Император Себастьен требует принести к нему дочь его невесты. Кормилица с пятого уровня сообщила мне, что вчера вы забрали у нее ребенка.
Лиана подавила нараставшую панику. Зачем Себастьену Ариана? Он, конечно, не причинит вреда ребенку. Она вспомнила крик из тринадцатого уровня. Возможно, тот звук, все же, не был плодом ее воображения.
– Зачем? – резко спросила она.
Румяное лицо стража посуровело.
– Император не сообщил мне причину, лишь велел забрать ребенка.
Разумеется.
Она могла бы отказаться передать Ариану Тэнэли, но из этого не выйдет ничего хорошего. Себастьен прикажет обыскать дворец, Ариану и Кейна найдут, брат станет сопротивляться… и умрет. Благодаря избиениям Нэйрна, он и так уже полумертвый.
– Я сама принесу ребенка императору, – сказала она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.
– Я вас провожу.
Лиана шла вдоль коридора, проклиная не отстающего ни на шаг стража. Себастьен, наверняка, не желает ее видеть, как, безусловно, и она его. Но она не передаст свою племянницу Тэнэли, а лично вручит ребенка Себастьену.
