Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика
– Миледи? – синхронно отреагировали служанки.
– Идите, занимайтесь своими делами, – махнула им Софья. – Меня не беспокоить.
Она медленно повернулась и покинула кухню. Машинально переставляя ноги, поднялась на второй этаж, вошла в комнату, тщательно прикрыла за собой дверь. И стекла по ней спиной, сев прямо на пол.
Этого не может быть! Не должно быть! За что, господи? Чем и где я так нагрешила, что ты меня наказываешь всё сильнее и сильнее?! Как я теперь вернусь домой, ведь ребёнок привяжет меня к этому миру! Я не хочу, слышишь, господи? Не хочу его! Убери! Он не нужен мне! Он никому не нужен! Дети должны рождаться в любви, а не так вот – случайно! Арман отберёт сына, а сначала, как только узнает о моей беременности, запрёт где-нибудь, чтоб ни шагу в сторону! Только обустроилась, только чуть-чуть оттаяла...
Пощади меня, забери его, пока я не привыкла, пока он ещё ничто! Пока никто не узнал...
«Он нужен тебе, избавишься –потом сама себя не простишь... Он не ничто, у твоего сына уже бьётся сердце», –прошелестело в голове.
И Соня потеряла сознание.
Глава 30
С отъездом навязанной жены ему почему-то легче не стало.
Арман гнал от себя мысли о Сонии, с головой погрузившись в работу. Из-за внезапной женитьбы и совершенно незапланированных сюрпризов герцогские обязанности он несколько подзапустил. Не бросил совсем уж на самотёк, в конце концов, хорошо отлаженный механизм способен прекрасно работать без постоянного присмотра, но за это время накопились такие дела, разрешить которые мог только он сам.
Но и тут без незримой герцогини не обошлось: как бы Арман ни старался, его мысли постоянно сворачивали на маленькую графиню.
Лживая, вероломная, жестокая, угловатая и по-женски не самая привлекательная!
Хорошо, что отослал – меньше соблазна свернуть негодяйке шею, столкнувшись где-нибудь в полутёмном коридоре! Такая юная и такая коварная, уму непостижимо. И как он будет ей ребёнка делать? Под ментальным внушением, не иначе. Причём это внушение понадобится им обоим. Ей – чтобы не вопила и не брыкалась, а ему – чтобы он вообще хоть что-то смог...
Второй садовник поместья, который уже не один год получал неплохую прибавку к жалованью, регулярно сообщая его светлости, что важного, интересного или тревожного происходит в Тополях, передавал, что несколько раз видел миледи. Выглядит довольной, живёт, ни о чём не беспокоясь.
А он тут потихоньку с ума сходит.
Менестрель умер, но барон фактически подтвердил его слова. По крайней мере, те, что касались уроков музыки и сцены в саду, после которой его милость выгнал Демиса взашей со своих земель.
Значит, и остальное, что музыкантишка рассказал, может быть правдой.
От осознания этого кололо в груди и сдавливало виски.
А ещё ему было стыдно перед Адель.
Сам не понимал почему, но поцелуи графини больше не заводили. Не то чтобы совсем никак, но объятия леди уже не дарили той радости и сладости, которые вскружили ему голову ещё в начале их отношений. И добавили красок совсем недавно –он никак не мог забыть ту ночь!
Видимо, снижение желания и потеря удовольствия произошли из-за череды неприятностей, свалившихся на его голову.
Ничего, всё поправимо. Он успокоится, решит все проблемы. И жизнь снова наладится.
Но почему, во имя всего святого, Адель до сих пор не беременна? Она давно не принимает ягоды и уже семь седмиц он предпринимает попытки вывести её из-под угрозы насильственного замужества. Не каждую ночь, конечно, ведь его отвлекают дела и отсутствие желания, но он старается! Однако пока никаких результатов.
Вчера он слышал, как Адель тихо плакала – у неё начались женские дни. Значит, весь последний месяц они старались впустую! Может быть, он чем-то болен? Поэтому и ребёнок не получается, и близость с любимой женщиной, один раз вспыхнув сногсшибательным фейерверком, больше не приносит удовольствия...
«Рист, в спальню иду как на нелюбимую работу, –проворчал Арман себе под нос. –Неужели ведьма Вилье меня на самом деле чем-то опоила? Как жаль, что мой дар не универсален!»
– Толье, пригласите гера Ханца, – распорядился Арман.
Лекарь появился через полчаса, внимательно выслушал его светлость, затем провёл осмотр и развёл руками.
– Милорд, вы совершенно здоровы! Во всех смыслах, впрочем, я в этом и не сомневался. Можно взять у вас кровь и слюну, проверить у себя в лаборатории на наличие посторонних снадобий, но я уверен, что ничего не обнаружу.
– Почему тогда интимные отношения больше не приносят мне радость? И почему женщина до сих пор не понесла? Хоть и без удовольствия, но я регулярно продолжаю...сеять.
– Полагаю, речь о леди Адель? – после секундной паузы произнёс лекарь.
Герцог кивнул.
– Чтобы разобраться, нужно осмотреть и её тоже. Причина может находиться не в вас, а в ней.
– Я приглашу леди сюда, в кабинет.
Графиня смущалась и нервничала, но позволила лекарю себя осмотреть.
– Леди, скажите, вы предохранялись, когда жили с мужем?
– Нет.
– Сколько лет длился ваш брак?
– Два года.
– И за это время вы ни разу не были беременны?
– Нет. Всевидящий не дал нам с Анри дитя, – женщина вздохнула и опустила голову.
Арман поморщился – упоминание о брате до сих пор резало по живому.
И его нелепая смерть, и последующее решение короля, из-за которого ему и приходится работать над бастардом.
Возможно, всё дело в том, что внутренне ни он, ни Адель не хотят ребёнка? Вернее, хотят, но рождённого в браке.
Ему стоило большого труда уговорить любимую на этот шаг, и если бы не угроза попасть в руки кузена, Адель никогда бы на это не пошла.
Бастардам, даже признанным, в жизни приходится несладко. Наследником рода ему никогда не
