Буря - Карен Линч

— Ты заслал кого-нибудь внутрь? — спросил дядя Хамид.

— Да, и пока всё идет как по маслу. Но интуиция подсказывает мне, что мы на правильном пути. Я попросил лабораторию в Весторне провести реинжиниринг препаратов, разработанных «Каладриус». Я хочу знать, есть ли что-нибудь в этих лекарствах, о чем они не сообщили FDA4.

Я задрожала, но не от холода. С тех пор, как папа впервые упомянул о своих подозрениях относительно «Каладриус», я старалась не думать о последствиях. Если они проводили эксперименты на демонах для создания лекарств, они без колебаний распространили бы свои исследования на оборотней и других существ.

Губы тёти Джордан сложились в букву «О».

— Что ты будешь делать, если Валстром найдёт то, что ты ищешь?

Я посмотрела на папу. Это был хороший вопрос. Большинство задержанных нами людей были коллекционерами или теми, кто работал на чёрном рынке. Мы передали этих людей правительству, которое создало секретное агентство для решения подобных ситуаций. «Каладриус» была известной компанией, а Джулиан Кросс достиг статуса знаменитости. Любой намёк на правительственное расследование в отношении него или его компании попал бы во все новости, а мы не могли допустить, чтобы общественность узнала о существовании демонов и оборотней.

Папа поджал губы.

— Любые незаконные исследования проводятся в где-то другом месте. Мы не можем раскрывать свои карты, пока не найдём эту лабораторию, иначе рискуем, что они перенесут её в другое место. Тристан и остальные члены Совета решают, как лучше поступить с общественным аспектом, когда мы сделаем свой ход.

— Я иду с тобой, — сказала я твёрдым голосом. — Я знаю, ты скажешь, что это слишком опасно, но если в «Каладриус» будет Саммер, я хочу быть рядом с ней. И если она мертва, мне нужно…

— Ты будешь там. Я обещаю, — сказал он.

— Если ты собираешься присоединиться к ударной группе, тебе нужно быть готовой, — тетя Джордан обняла меня за плечи. — Я собираюсь научить тебя всему, что знаю сама.

* * *

— Я не могу, — воскликнула я, опустив руки по швам.

Мама, стоявшая в трёх метрах от меня на замерзшем озере, одарила меня одной из своих всегдашних терпеливых улыбок.

— Ты пытаешься навязать это. Почувствуй магию и позволь ей произойти естественно.

Я сделала нерешительную попытку.

— Я ничего не чувствую.

Это была ложь. Правда заключалась в том, что я испытывала слишком сильные чувства. Слишком много тоски, слишком много одиночества, слишком много боли. Дедушка говорил, что связь выходит за пределы физического и эмоционального уровней, недоступных пониманию наших старейших учёных. Это была не просто связь между двумя Мори, это была связь между двумя душами. Разрыв этой связи нёс глубокую душевную рану, которая могла затянуться только тогда, когда связь распадалась. Чем крепче связь, тем глубже боль и тем дольше она не проходит.

Я научилась жить с постоянным ощущением, что чья-то рука сжимает моё сердце, но одно дело — функционировать физически, а другое — выполнять умственные задачи, как будто боли нет.

Не считая того раза, когда моя магия начала действовать сама по себе, чтобы не дать Мори захватить власть, я не могла призвать её с тех пор, как Ронан ушёл. Всё было не так, как раньше, когда я прятала её из-за страха. Я хотела использовать её, но из-за боли ничего не могла разглядеть. Мама и Эльдеорин оставили меня в покое, чтобы дать мне пространство, но когда две недели назад я начала тренироваться с тётей Джордан, мама решила, что пришло время снова заняться моей магией.

— Как долго мы будем продолжать эти попытки? — спросила я, сдавшись.

— Пока ты не перестанешь усердствовать и не сделаешь это, — произнёс новый голос.

Я повернулась лицом к Эльдеорину, который наблюдал за мной с решительным выражением лица, отчего мне стало не по себе. Он подошёл и встал рядом с моей матерью, устремив на меня строгий взгляд.

— Мы сделали скидку, потому что ты пережила травмирующее событие, но тебе пора возобновить свои тренировки.

— Травмирующее событие? — выпалила я. — Ты говоришь так, будто это прошедшее время, как будто это не то, с чем я живу каждую минуту каждого дня.

— Эльдеорин, — предостерегающе произнесла мама.

— Ты, кузина, как никто другой знаешь, что с ней случится, когда наступит лианнан. А он наступит, хочет она этого или нет.

Мне же он сказал:

— Мне искренне жаль, что ты страдаешь. Если бы я мог избавить тебя от боли или отсрочить лианнан, я бы это сделал. Я не могу сделать ни того, ни другого, так что у тебя нет выбора, кроме как пройти через это.

Глаза мамы наполнились слезами.

— Он прав, Дэни. Я знаю, ты чувствуешь себя одинокой, но мы с Эльдеорином поможем тебе справиться с этим.

Я не знала, смогут ли они мне помочь, но я больше не хотела быть такой. Я пожала плечами.

— Как?

Эльдеорин подошёл ко мне и жестом пригласил маму присоединиться к нам.

— Сара, покажи, как ты вызываешь и используешь магию снега.

Мама взяла пригоршню рассыпчатого снега и подержала его на ладони. Снег начал искриться и кружиться, образуя идеальный вращающийся столб высотой примерно в шесть сантиметров. Я видела, как она делала это в больших масштабах, но лёгкость, с которой она управляла магией воды, всё ещё внушала мне благоговейный трепет.

— Дэни, ты видишь магию снега? — спросил Эльдеорин.

— Да.

Он положил руку мне на спину и придвинул нас ближе.

— Ты видишь, как её магия управляет снегом?

Я сосредоточилась на искрах, пока не увидела сотни нитей, соединяющих их с её рукой. Нити были такими тонкими, что их почти не было видно.

— Вижу, — сказала я.

Взяв мою руку, он поднял её так, что кончики моих пальцев коснулись колонны. Снег двигался вокруг моих пальцев, но колонна оставалась целой.

— Чувствуешь магию?

— Всё, что я чувствую, это холод.

Кончики моих пальцев начало покалывать, и холод отступил. Они начали искриться, как будто были покрыты блёстками.

— Я чувствую магию.

— Хорошо. — Эльдеорин отпустил мою руку и встал рядом с мамой, лицом ко мне. — А теперь позволь своей магии вырваться наружу.

Я вспомнила тот первый день, когда я стояла в озере и призывала к себе магию воды. Я сосредоточилась на своих ощущениях — на тепле и легчайшем электрическом покалывании. Моя рука стала тёплой, и покалывание в пальцах распространилось по всей руке.

Воспоминание о тёплой руке Ронана, сжимающей мою, промелькнуло у меня в голове, и тиски на груди сжались сильнее. Я ахнула от