Элизабет Нотон - Отмеченная
И все из-за нее, Кейси.
– Терон, о Боже. – Такого возбуждения она еще не испытывала.
Было так хорошо, так хорошо – головка члена скользнула между складок, обводя клитор снова и снова, скользя вниз и вверх, снова мучая Кейси. Но этого было недостаточно. Совсем. Разочарованная, что Терон всего лишь продолжал доводить их обоих до грани, Кейси выгнула спину, пытаясь притянуть его туда, где ей больше всего хотелось.
И Терон наконец толкнулся внутрь ее лона с долгим низким стоном.
– Ах, боги, мели. Ты такая узкая, такая влажная. Такая… идеальная. – Он подался назад, затем снова толкнулся в нее, еще сильнее.
Кейси должна была ощутить дискомфорт. Она ведь видела огромные размеры Терона в ту ночь в ее доме, когда аргонавт лежал раненый, обнаженный, поверх одеяла ее бабушки. Чувствовала, как растет его член, когда скользила пальцами вверх и вниз по всей твердой длине. И у нее самой давно никого не было.
Но когда Терон принялся понемногу проталкиваться внутрь ее лона, оба любовника застонали от тесного, скользкого слияния, и Акация вздохнула от ощущения правильности происходящего.
О, да.
Его поцелуй был горячим. Влажным. Грешным. Терон медленно двигался, то скользя глубже, то отступая, пока наконец не вошел полностью, и любовники застыли, пытаясь отдышаться.
Именно этого Кейси и хотелось. Его. Вот так, вместе с ней.
Слиться воедино, позабыв о внешнем мире.
Его глаза нашли ее, и нежность во взгляде Терона поразила Акацию до глубины души. Кейси провела рукой по его покрытому щетиной подбородку.
– Терон.
Он подался назад, снова толкнулся, не отводя взгляда, и его движения стали жестче, проникновение – глубже и дольше. Терон стиснул зубы, на его шее пульсировала вена. Пот градом катился с его виска, капая на груди Кейси. Она откинула голову и застонала от наслаждения, которое ей доставляла его внушительная плоть. И только почувствовала зарождение оргазма, как Терон перекатился на спину, усадил Кейси на себя и ухватил за бедра, задавая ритм, от которого у нее едва в глазах не задвоилось.
Наслаждение росло быстро и яростно. И так как Терон вел ее, Кейси оставалось лишь расслабиться и оседлать волну, которая накатила на нее трижды, пока Акации не показалось, что она больше не выдержит. И тем не менее удовольствие все прибывало и прибывало, пробирая каждую клеточку тела, пока Кейси не забыла обо всем на свете.
Адреналин, прежде вызвавший вспышку раздражения, теперь пошел на спад, реакция замедлилась и пропала. Акация услышала, как Терон выкрикнул ее имя, почувствовала, как его член пульсирует глубоко внутри нее, а затем рухнула на грудь любовника. Пытаясь вдохнуть воздух в сузившиеся легкие, она ощутила, как Терон впился пальцами в ее бедра, удерживая на месте, пока его тело дрожало под ней.
Аргонавт тяжело дышал, его плоть внутри нее становилась мягче. Кейси напрягла внутренние мышцы, пытаясь удержать любовника, потому что была еще не готова его отпустить.
Терон застонал:
– Мели, если продолжишь в том же духе, то я сегодня совсем не дам тебе спать.
Она улыбнулась. Расслабилась, снова напряглась. Ответный стон Терона возбудил ее.
– Сон переоценивают.
Аргонавт провел рукой по спине Кейси.
– Кажется, ты это уже когда-то говорила. Вскользь.
Боже, ей так нравились его прикосновения. Акация довольно вздохнула.
– Если все арголейцы так занимаются сексом, я понимаю, почему ты до меня не спал с людьми.
Он провел рукой по ее спине, обхватил попку и нежно перекатил Акацию на спину, оказавшись сверху. Одно движение бедрами, и Кейси поняла, что ее уловки сделали свое дело.
Терон целовал любимую в шею, в подбородок, в губы.
– Поверь мне, это невероятно даже по меркам аргонавта. – Он провел языком по краю ее губ, пока Кейси не открылась ему, затем скользнул в рот и стал неспешно смаковать. – Я надеюсь, ты не врала, что не устала, потому что, когда я с тобой, то просто не могу остановиться.
Кейси крепко обнимала любовника, пока он двигал роскошными бедрами, толкая снова твердевший член туда и обратно.
– Ах, Терон. Мне так нравится, что ты так быстро восстанавливаешься.
Он усмехнулся, прижимаясь к ее шее.
– В этом смысле?
– Да.
Терон расплылся в улыбке.
– Мне тоже.
Кейси отдалась его поцелую и проигнорировала усилившееся до предела покалывание вокруг родимого пятна.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
После того, как Акация уснула, Терон еще долго смотрел в потолок.
Боги, как же приятно. Даже слишком. Кейси здесь, в его постели. Укрытая от всего мира. Теплая, уютно устроившаяся и принадлежащая лишь ему.
Ему. Вот ключевое слово. Какая ирония судьбы! Словно ножом в живот пырнули.
Терон перевернулся на бок, желая полюбоваться спящей Кейси, и понял, что у них осталось совсем немного времени. Царь, вероятно, уже созвал остальных аргонавтов. То, что Терон сказал в царских покоях – да еще и при Зандере, – считалось предательством. Аргонавт ожидал, что с минуты на минуту один из его собратьев явится сюда и заберет его прочь.
Терон словно наяву слышал, как воины обсуждают его участь. Церек, миротворец, убедит их подождать до утра. Аргонавты придут с восходом солнца. Сначала попытаются воззвать к чести Терона. Потом Грифон отпустит шутку о здоровье царя, в жалкой попытке улучшить настроение командира. Зандеру по большому счету будет наплевать, если только приговор Терона не отразится на нем самом. А Деметрий… да, Деметрий постарается отправить командира прямиком на виселицу.
Слишком поздно Терон понял, что никогда не говорил своим аргонавтам, как их уважает. Пусть они вместе служили, сражались бок о бок, но никогда не были близки. И глядя на Акацию, спящую на животе, положив под себя обе руки, повернув лицо к нему и касаясь ногой его ноги, Терон понял, что никогда прежде не думал об аргонавтах, как о личностях. Для него они всегда были лишь соратниками в войне, для которой их тренировали. А теперь? Теперь с глаз будто спали шоры.
Терон провел пальцем по щеке крепко спящей Акации, глядя, как поднимается и опадает ее спина. Смотрел, как ресницы отбрасывают тени остроконечным полумесяцем на ее бледные щеки. Он не уставал удивляться смелости любимой. Прошлой ночью Кейси была готова бросить ему вызов. Ни одна женщина во вселенной не осмеливалась ему противостоять, когда у него паршивое настроение, но Акацию это не остановило. Она была бесстрашной. И как он уже говорил царю, бескорыстной. Прежде Терон не хотел бы себе такую суженую, а теперь не мог жить без нее.
