Бек Макмастер - Моя блестящая леди (ЛП)
Во всяком случае, до недавнего времени.
Того, чье мнение ей важно, здесь не было.
Гаррет повернул несколько шестеренок. Роза на сей раз попыталась запомнить, но механизм снова завертелся в головокружительном танце.
— Мы нечасто держим пленников, — сказал Гаррет, не сводя с нее взгляда, будто силился разгадать какую-то тайну. — Только пятеро главных помощников Линча знают о существовании этого места и код от дверей.
— Пытаетесь намекнуть, что никто не поможет мне сбежать?
Гаррет удивленно остановился в коридоре так, что газовый свет блеснул на блестящей черной броне.
— Прошу прощения, я не знал, что вы понятия не имеете о его намерениях. Мы здесь не для того, чтобы запереть вас в камере, Розалинда.
— Хотя вы бы поступили иначе.
— Нет. — Гаррет будто хотел что-то добавить, но расстроенно покачал головой. — Я надеюсь, что прав. Надеюсь, что в глубине души он вам небезразличен. Сюда. — И подошел к заводной двери камеры.
Гаррет запустил шестеренку и отступил. Розалинда затаила дыхание, наблюдала, как механизм засверкал и медленно заработал. Что бы ни находилось за этой дверью, оно наверняка изменит ее жизнь.
Замки щелкнули, двери открылись.
Розалинда уставилась на маленькую темную камеру без окон с единственным газовым фонарем, освещающим заключенного. Парень на лежанке поморщился и закрыл рукой глаза. Сердце Розалинды ушло в пятки. Она узнала пленника, потому что практически его вырастила.
— Джереми.
Гаррет положил руки ей на плечи, помогая устоять. Опершись на него, она моргнула, пытаясь прийти в себя, но мир все еще вращался и, по ощущениям, останавливаться не собирался.
— Роза? — Джереми опустил руку и побледнел. Затем вскочил и с ужасом посмотрел на сестру. — Черт! Я им ниче не скажу. Что случилось? Как они до тебя добрались?
Она сделала шаг вперед. Затем еще один. А потом обняла и крепко прижала к груди брата, заливая горючими слезами грубую батистовую рубашку с чужого плеча. Он так вырос: высокий, худой и бледный из-за отсутствия солнца.
— О боже, — прошептала Роза. — Ты жив. И не ранен.
Цепляясь за руки Джереми, она ощупала его грудь и плечи и утерла слезы перчатками. Она не могла перестать плакать. Это правда. Он был тут, все это время… все часы, которые она провела в беспокойстве и поисках. Джереми жив.
— Что случилось? — Она всхлипнула. — Как давно ты здесь?
Джереми сердито зыркнул поверх ее плеча.
— Они взяли меня в Башне. Ночной ястреб меня допрашивал, но, клянусь, я ниче ему не выложил. Он уже нечасто приходит. Тока седня явился. Почти ниче не сказал, но на сей раз назвал по имени. Я и не знал, что они тя взяли. — Он сжал ее за плечи. — Что произошло? Как тя обнаружили?
— Меня не взяли. Я не… — Она посмотрела на Гаррета, который, полуприкрыв глаза, облокотился о косяк. — Что теперь?
— Я проведу вас к выходу, и вы уйдете.
— Вот так просто? — спросила Роза, вытирая лицо. Вряд ли у нее остались слезы. Но схватив под руку брата, она снова почувствовала шквал эмоций: гнев, радость, неверие… Как? Как это произошло? Она помнила ту ночь в переулке и реакцию Линча, когда он выяснил, что ее брат — гуманист.
Он знал.
Знал и пообещал постараться вернуть ей брата. Без сомнения, боролся с инстинктами, понимая, что Джереми — один из виновников взрыва, и размышляя, правильно ли будет его отпустить. Однако все равно исполнил ее самое заветное желание.
Сердце екнуло и… разбилось. Несмотря на предательство, Линч дал ей единственное, что Роза желала больше всего на свете.
— Где Линч? Можно… его поблагодарить? Пожалуйста.
— Он ушел на совет. — Гаррет отступил от двери. — Давайте выведем отсюда вашего брата. И поскорее. Прежде, чем кто-то менее благородный, чем я, осознает, что происходит.
Роза побежала за ним, таща Джереми.
— Вы же сказали, что знают лишь самые доверенные.
— Да. — Гаррет затащил их в кабину лифта. — Только не забывайте, что он забрал нас с улиц или с плахи и подарил жизнь. Не все считают, что вы должны выйти сухой из воды.
Двери закрылись, и лифт начал подниматься.
— Бирнс, — догадалась Роза.
— Бирнс — наша самая большая проблема, но не единственная. Дойл считает, что вас надо выпороть.
— Как мне повезло, что вы до сих пор слушаетесь приказов Линча.
Гаррет посмотрел ей в глаза.
— Я все еще колеблюсь.
— Роза? Что происходит? — спросил Джереми.
Она жестом остановила брата и почувствовала тревогу. Надо вытащить отсюда Джереми. Затем можно разобраться с Линчем. Происходящее все больше ставило в тупик. Ей следовало бы успокоиться, но нервы наоборот разыгрались. Что Гаррет не договаривает?
Когда они поднялись на первый этаж штаб-квартиры Гильдии, Гаррет потащил их по темным коридорам. Роза ожидала, что из-за угла выскочат Ночные ястребы, но везде было до странного тихо.
— Перри следит, чтобы остальные были заняты, — прошептал Гаррет, остановившись у крепкой стальной двери.
Затем распахнул ее, и в свете солнца показался черный ход и переулок.
Розалинда тут же воспряла духом. Она посмотрела на изумленного Джереми и сжала его руку дрожащими пальцами. «Я свободна, брат в безопасности». Джек и Ингрид будут так счастливы. А она… ее радость немного померкла.
Надо поговорить с Линчем. Прошлая ночь должна что-то значить! Нельзя, чтобы все так закончилось.
Джереми выскочил за дверь.
— Идем, Роза, давай уберемся отсюда, черт побери!
Но она остановилась в переулке и оглянулась.
— Передай ему, что мне жаль. И поблагодари.
— Не могу. — Гаррет сложил руки на груди и уставился на нее.
Судя по голодному и отчаянному взгляду, он этого и ждал.
Волосы на затылке встали дыбом.
Что-то не так.
— Почему?
Снова этот взгляд. Будто он пытался снять с нее все барьеры.
— Я обещал, что не скажу, но, думаю, вам надо знать. Розалинда, за это ему придется заплатить большую цену.
— Я не понимаю. Что он сделал? Какую цену?
— Совет дал Линчу три недели, чтобы найти Меркурия, в противном случае нашему командиру придется разделить судьбу революционера.
Все вокруг побелело. Кажется, она пошатнулась. Нет. Нет!
— Когда?
— Сегодня, — безжалостно ответил Гаррет. — Либо он, либо вы.
И тут она наконец заметила блестящие эполеты главы Гильдии на плечах Гаррета.
Глава 26
Розалинда в жизни не падала в обморок, но сейчас была на грани. Слова Гаррета пронзили ее, словно гарпун.
«Либо он, либо вы».
Дурак, какой же Линч дурак! Именно этого она опасалась. Не любви — слишком поздно, она уже много дней, как голову потеряла, — а того, что из-за нее еще один мужчина лишится жизни.
