Северный ветер (СИ) - Ареева Юлия

- Пей! Не то заболеешь и умрешь. И ботинки сними да просуши.

Хенрик, поколебавшись, все же, взял рог с медовухой и сделал пару глотков, едва не закашлявшись. На родине он пил вино за обедами, но оно было куда легче, чем хмельные напитки северян. Он вернул рог Ивару, а тот одобрительно кивнул и допил остатки.

Тепло стремительно разливалось по телу, и Хенрик оперся спиной об один из поддерживающих столбов. Мысли окатывали его волнами, тесня грудь переживаниями. Ему было страшно вспоминать то, что было, и еще ни одной ночи не спал мальчик спокойно, то и дело вскакивая, будто мертвецы по-прежнему нападали на него. А днем он думал, думал о том, что произошло здесь, отчего такая напасть пришла на северные края. Ему казалось, что королева Рагнейд понимала больше прочих, и Хенрику очень хотелось спросить у нее, что она знает, но он пока не решался. Да и не бесед было пока королеве.

Но, несмотря на пережитое, на страхи и ужасы, на холод и лишения, Хенрик постепенно понимал, что принял решение. От него зависело многое в отношениях северян и его родных краев, и только упорством и силой мог он спасти себя здесь и людей там. Юноша чувствовал, что сейчас он на своем месте, как бы пугающе это ни было для него самого. Пусть местный неприветливый край встретил его ожившим ночным кошмаром, смертельной опасностью и холодом, Хенрик знал, что он останется здесь и будет жить среди северян – так, как живут они. По-другому поступить нельзя.

Мальчик закрыл глаза, прислушиваясь к мелодичному напеву, что доносился с женской стороны дома. Ему казалось, что этот красивый голос поет ему и о нем, хотя слов он не понимал. Но знал, что однажды поймет.

***

Увидев, что Олли очнулась, Агнар невольно ускорил шаг. Не слушая провидицу, которая увещевала его поберечься, воин стремительно приблизился к кровати и сел на пол у изголовья.

Олли, задрожав, протянула к нему руки, а Агнар обнял жену за плечи и крепко прижал к себе, не обращая внимания на боль от незажившей раны.

Как он боялся за нее! Три луны лежала она, бледная, бесчувственная, и казалось ему, что никогда больше не увидит он ее зеленых глаз. Неужто зря были пройдены все дороги, если ему суждено лишиться той единственной, кого он любил на этом свете?

Но боги смилостивились над ними, и даже ребенка она сохранила, по словам провидицы. Агнар не хотел оставаться здесь – ему по-прежнему было неспокойно в усадьбе, среди десятков мертвых тел, догоравших на кострах. Проводили они товарищей в последний путь, и Агнару хотелось скорее покинуть нордов и вернуться в свой дом, вместе с Олли.

Но его рана пока не давала сил проехать на коне большой путь, а ехать в повозке Агнар счел оскорбительным. Потому решил остаться тут, покуда не окрепнет, а заодно и Ингемару помочь.

Олли приникла к нему и тихо лила слезы на его рубаху, а когда он прижался губами к ее виску, приподняла голову и тихо сказала:

- Благодарю богов за то, что сохранили жизнь тебе и нашему ребенку. Я видела тебя раненого и подумала, что больше не увижу живым.

Агнар погладил ее по руке и некоторое время молчал, а затем проговорил:

- Ингемар сказал, что два его раба сбежали, прихватив лошадей. Они оба с твоей родины на востоке. И что кто-то видел, как один из этих рабов пытался увезти тебя с собой.

Ольга, чуть помедлив, кивнула. Поскольку она хранила молчание, Агнар вновь заговорил:

- Так отчего же ты не уехала? Здесь была только смерть…

Устремив на мужа ласковый взгляд, Ольга слабо улыбнулась:

- Потому, что здесь был ты, живой или мертвый. Я не хочу жить без тебя, и не стала бы, коль боги забрали бы тебя в свое царство.

Словно пылающим огнем обожгло сердце Агнара. Смотрел он на свою жену и не верил ее словам, не верил, что та, кого он полюбил с первого взора, о ком думал все минувшее время, ответила ему тем же. Неужто такое счастье выпало на его долю?

- Боги подарили мне тебя, - тихо проговорил Агнар, не сводя глаз с Ольги.

Ольга прижалась губами к его руке и закрыла глаза, снова засыпая, а он чуть заметно провел пальцами по ее щеке, боясь растревожить ее сон. Теперь все у них будет хорошо, Агнар знал, что сделает для этого все на свете.

***

Когда окончательно рассвело, Рагнейд решила вернуться в дом – она немного замерзла. Крепкая обычно, сейчас королева то и дело мучилась дурным самочувствием, а после пережитого и вовсе ослабла.

Но отчего-то не могла она заставить себя уйти. Глядя на покореженный лес, через который пришли драугры, Рагнейд думала о Вестаре. О том, что любовь к ней точно так же разломала его жизнь, как и неведомая сила, что едва не погубила людей. Разве достоин он такой участи? Отважный и сильный воин, человек чести, добрый и великодушный – отчего выпали на его долю такие ненастья?

Слеза сбежала по ее щеке. Все бы отдала Рагнейд, только бы увидеть его лицо снова… На миг оказаться в его объятиях. Услышать любимый голос…

Она пыталась заставить себя не думать о нем, но не могла. Воспоминания были такими яркими, и пока они не поблекли от времени, ей не хотелось запирать их в сердце навеки.

Ее тоскующий взор упал на одну из женщин, что шла по двору с кадкой для воды и вела за руку маленького ребенка. Тот пытался вырваться, то и дело подпрыгивая на месте – ему хотелось поиграть, но мать не пускала его, видимо, боясь, что еще не все останки драугров сожжены. Ребенок, казалось, уже не помнил ничего, что было – он весело смеялся, отчего его глазки блестели, и Рагнейд внезапно ощутила, как горячее чувство, нечто новое, овладевает ею. Что в ней растет жизнь такого же малыша, ее малыша. Ей безумно захотелось поскорее заключить его в объятия, услышать смех, ощутить приятную тяжесть на руках… Только теперь она, казалось, услышала слова провидицы Саги, которая ругала ее за небрежное отношение к себе – услышала и пожалела, что так напрягалась. А еще ей захотелось скорее уехать отсюда, от страхов и пережитого, и родить своего ребенка дома, среди привычного окружения.

Только вот его там уже не будет.

Внезапно королева заметила группу воинов на лошадях, они выехали в долину и направлялись к усадьбе. Прищурившись, Рагнейд разглядела знамя ярла Эрлинга и приподняла брови – неужто ее супруг пожаловал в усадьбу собственной персоной? И даже отряд привел с собой, и куда больший, чем ее – около пятидесяти воинов насчитала она. Похвально, только поздно.

Стоило предупредить Ингемара о том, что едет ярл. Рагнейд повернулась и едва не столкнулась с предводителем, который, как по волшебству, оказался рядом с ней.

Голубые глаза Ингемара чуть сузились, а на красивом лице играла холодная улыбка.

- Какая честь нам, - с едва заметной насмешкой проговорил он. – Сам ярл Эрлинг решил почтить нас своим присутствием.

- О том я и хотела сказать тебе, - кивнула Рагнейд, проигнорировав его тон. Она не собиралась вступать с Ингемаром в перепалку, прекрасно понимая, что у предводителя нордов есть все основания злиться на ярла. Оказавшись на краю гибели, он переступил через себя, попросив у Эрлинга помощи, а единственное, что тот сделал, это позволил своей жене и десятку дружинников отправиться в лапы смерти.

- Да я и сам вижу. – Ингемар нахмурился. – Что ж, встретим твоего мужа, как подобает.

- Он еще и твой правитель, - сказала Рагнейд, а норд холодно усмехнулся:

- Да, моя королева, я помню. Пока еще помню.

Рагнейд не стала продолжать с ним разговор, повернувшись к воротам – отряд уже почти добрался. Впрочем, отпирать ничего не понадобилось, ибо ворота были повалены оземь землетрясением, и их еще не успели починить.

Отряд воинов въехал во двор. Рагнейд видела, как хмуро оглядывались воины, видя огромные кучи сжигаемых трупов, разрушенные дома и постройки, а когда те заметили поваленные вековые деревья, то и вовсе приостановились. Дружинники королевы, заметив своих, направились к ним, а остальные приостановили работу, наблюдая за южанами.

- Приветствую, мой господин! – прокричал Ингемар, чем привлек к себе внимание воинов. – Чем обязан чести встречи с вами?