Всё, кроме любви - Марианна Красовская
Кристофер Лайер был очень талантливым человеком. И фотограф, и модельер, и совладелец модного дома. Его старшая сестра Кларисса, наоборот, выбрала себе профессию инженера-проектировщика воздушных и гоночных катеров. А младшая, Катарина… Катарина жила на Квантре с мужем и маленьким сыном.
Кристофер уверенно подсел за ее столик и заказал себе кофе. Он рассматривал Саманту с явным восхищением.
— И ни одной пластической операции! Ты само совершенство!
Саманта невольно коснулась пальцами горла. Эти слова она слышала слишком часто.
— Ты работаешь? — Лайер явно не собирался оставлять ее в покое. — Саманта, я умоляю — будь моей моделью! Мы с тобой взорвем индустрию красоты! Этот взгляд! Словно ты прошла через ад и вернулась на землю…
— Я не нуждаюсь в деньгах, Крис, — нервно ответила девушка, хватаясь за чашку. — Отец меня полностью обеспечил. Квартира, деньги, отель на Планте…
— Денег много не бывает, лапушка. Сама подумай — что тебе этот отель? На тусовки не хватит, туфли новые не всегда купишь. А путешествия? А слава? А мир моды?
— Меня это уже не интересует.
— Но чем ты будешь заниматься? — удивлённо вскричал Лайер. — Управлять отелем? Это же скучно!
Саманта задумалась. Действительно, чем? В круге золотой молодёжи ей просто не место. Учиться? Но она не знает, куда пойти. На путешествия она никогда больше не решится. В самом деле, отчего бы не согласиться побыть моделью? Отказаться всегда успеет.
В квартире она жить так и не смогла — пусто. Холодно. Страшно. Вздрагивала от каждого шороха. Позвонила брату. Тот согласился квартиру выкупить, ему-то не страшно.
С братом Саманта была почти незнакома. Несмотря на разницу в возрасте чуть меньше двух лет, они всегда были совершенно разными людьми. Сейчас брат учился на экономическом факультете, жил в общежитии и с Самантой встретился только однажды: подписать документы.
Работать моделью девушке не понравилось — слишком много мужчин вокруг ее трогают и вертят. Макияж, причёска, наряды, позы, свет. Да и Кристофер, дважды разведённый, явно положил на нее глаз.
Она ему не доверяла. Она вообще никому не доверяла, даже с семейным адвокатом старалась не оставаться наедине. Стоило записаться к врачу, но это было слишком постыдно. Рассказать о том, что с ней случилось, невозможно. Если бы только Джош был рядом! С ним было спокойно.
Но Джош был где-то на Квантре… и, кстати, с документами на развод не спешил. Один раз даже позвонил ей — спросил, не пришли ли бумаги. Нет. Не пришли. И черт с ними. Пусть никогда не приходят. Хотя бы номинально она была его женой, и это хотя бы внутренне защищало Саманту от избыточного мужского внимания.
В целом, Саманта не чувствовала себя какой-то ущербной или неправильной. Она даже не слишком боялась одиночества. Девушка всегда была скрытной, с родителями не откровенничала и многие мысли держала при себе. Она никогда никому не доверяла… почти никому. Только два человека видели ее настоящую — Катарина и Джош. Поэтому на самом деле ничего в ее жизни не изменилось: она по-прежнему была одна и надеялась только на себя. Это было даже легче, чем раньше: не было никаких границ, кроме тех, что она определяла сама. Не было матери с ее тайнами и отца с запретами.
Интересно, а настоящий отец… какой он? Не пришло ли то время, когда стоит его узнать поближе?
Вагнер страшный. Очень страшный. Но когда-то он защитил ее от сумасшедшего. А потом осторожно помогал им с Джошем на Мекроусау. И Дейдрэ, она была почти уверена, что Дейдрэ пропал не просто так. Знакомство их прошло скомканно, да оно и понятно, не то было время и место. Сейчас же ей хотелось о многом спросить… своего отца. Но не сегодня. Она еще не готова.
Глава 45. Новая старая жизнь
— Муза? Ну разумеется, мисс Дейлис. Разве существует в мире вторая такая дева? — Кристиан Лайер обнимает Саманту за талию, лучезарно улыбаясь в камеры. — Она — лучшее, что случилось со мной в жизни!
Камера отчего-то любит Саманту. Фотографии выходят замечательные. На них нет ни паники, ни усталости, ни напряжения. Словно она и в самом деле такая — беззаботная бабочка. Редкой красоты бархатное платье кроваво-алого цвета, с приспущенными плечами, затейливая прическа, диадема и высокие перчатки — она сегодня леди. Только колье надевать отказалась — оно сразу сдавливало, мешало нормально дышать.
Кристиан знал про рабство — пришлось ему рассказать. Он спину видел. Предлагал шрамы убрать, но Саманта не захотела. Это ее боевые отметки. Она такая, какая есть. Настоящая.
Однажды днем она обнаружила себя сидящей возле зеркала с вибро-ножом в руках. Хотела порезать лицо — после очередного "полностью натуральная" от фотографа. Боль от случайно порезанного пальца привела ее в чувство. Какого черта? Она сумела выжить и не сойти с ума на Мекроусау, а сейчас и подавно не сойдёт! К тому же Саманта не просто какая-то там амадейская аристократка, а дочь самого опасного преступника нынешнего века. Отчего-то это знание успокаивало. Ее биологический отец невероятно живуч — а значит, гены у нее превосходные. Никакие болтливые фотографы не смогут ее сломать!
Она даже записалась на приём к психологу, но вышла оттуда совершенно убежденная, что никто ей не поможет, кроме неё самой. Она красивая, умная и сильная. И натуральная, черт побери! И такой останется, пока может. Вот только сила ее куда-то делась в этой ужасной толпе. Слишком уж эти светские мероприятия похожи на вечера в доме Дейдрэ. Здесь разве что рабынь не хватало, хотя поглядишь на юных моделей, готовых на всё, чтобы их заметили — поневоле задумаешься. Эти рабыни по доброй воле, рабыни денег и славы. И к концу вечера каждую из них поимеют в том или ином смысле — причем, возможно, несколько человек за раз. На Мекроусау даже честнее было. Там никто никого из себя не строил.
Она тоскливо поглядела на столик с закусками, и невольно взгляд зацепился за широкие плечи в чёрной рубашке. Сердце заколотилось, во рту пересохло. Но мужчина обернулся, и острое разочарование охватило Саманту. Разумеется, это не он.
Как она была права, когда мечтала о чем угодно, кроме любви! Любовь — это очень больно. Это тоска зелёная.
