Елена Звездная - Урок седьмой: Опасность кровного наследия
— Дэя, — Эллохар привлек к себе, обнял, погладил по спине, и приказал:- Воды принесите, быстро.
Но я уже справилась с собой. Отстранилась, набрала побольше воздуха и… и ничего не сказала. Потому что мысль, что я могла ошибиться, она не отпускала.
— Магистр, — хрипло прошептала я, — а можно перенести меня к лорду Аланару Алсэру?
Взяв за плечи, Эллохар отодвинул меня, исключительно для того чтобы всмотреться в мои глаза, и задал нетривиальный вопрос:
— Вы что ей налили?
— Пожалуйста! — упрямо попросила я.
Магистр одарил меня недоуменным взглядом, хмыкнул и произнес:
— Шаэна, жди нас во дворце.
Вспыхнуло синее пламя.
* * *Огонь медленно, но верно менял цвет, становясь темнее и насыщеннее. В какой-то миг пламя взревело почти оглушительно, и помня историю в Третьем королевстве, я поняла, что это сейчас прожигается видимо защита дома Алсэра.
— Ты красивая, — вдруг произнес магистр. — Обычно твоя красота неприметна на первый взгляд, а сейчас это крайне умело подчеркнуто. Ты очень красивая, Дэя.
Я практически не слышала его слов, меня все еще трясло после случившегося, я все еще не могла поверить… Ведь мы пошли бы за ним. А потом я осознала сказанное лордом Эллохаром и с некоторой задержкой, не глядя на него, сказала:
— Спасибо… за комплимент.
Сверху прозвучало задумчивое:
— М-да.
А потом пламя угасло. И вдруг стремительно, так быстро, что я едва не упала, Эллохар обнял меня, прижимая к своей груди лицом, явно ограждая от какого-то зрелища, и не успела я ничего сказать, как услышала:
— Алсэр, ты неисправим! Четверо! Нет, ну я понимаю две, ну три… Но четыре!
Медленно, но основательно краснею.
— Во имя Бездны, Эллохар, чтоб тебя орки сожрали! — хрипло выругался лорд Алар.
Затем послышалось шуршание ткани, возмущенные голоса женщин, снова шелест материи, удаляющиеся шаги и только после этого Алсэр продолжил:
— Слушай, это уже наглость! Ты вваливаешься в мой дом! В мою спальню! С невестой Тьера в придачу! До прибытия гоблинов еще прорва времени, — пауза, и задумчивое, — вот, пара минут еще. Я бы все успел, я… Эллохар, а что с твоей рожей?
Магистр отодвинул меня, всмотрелся в мои перепуганные глаза, и мрачным голосом сделал верные выводы:
— Это был не Алсэр.
Молча кивнула.
— Проклятая Бездна! — прорычал Эллохар. — Как ты догадалась?
— Ну… — я смутилась окончательно, опустила голову и созналась, — понимаете, сомневаюсь, что темного лорда украшение леди может заинтересовать больше, чем ее откровенное декольте…
Вспыхнуло синее пламя.
Но не успели мы перенестись, как донесся крик Алсэра:
— Это что такое было вообще?
И рев пламени стал тише, а Эллохар крикнул в ответ:
— Слушай, Алсэр, ты как до пяти дойдешь — зови.
— Да ты сам заявишься! В очередной раз!
— Тоже верно, — весело ответил магистр.
Взревело пламя.
* * *— Прелесть моя, — прозвучал голос магистра, когда огонь начал утихать, — а мне какой, по твоему, цвет пойдет?
Я окинула лорда внимательным взглядом, вспомнила невероятное платье леди Верис и сказала:
— Черный. Бархатный.
— Предпочитаю замшу, — мрачно отозвался Эллохар.
Огонь угас, оставляя нас в центре залы у центрального входа. И в центре тишины. И в центре всеобщего внимания! Лорды, леди, демоны, темные, вампиры, кланы оборотней — здесь были все! И в центре всего этого мы с магистром Эллохаром.
— Дэя, — оклик леди Тьер, обнаружившейся у входа, вместе с лордом Тьером-старшим.
Взревело темно-синее пламя, совсем рядом с нами, и шагнувший из него лорд Алсэр в сверкающей синей тунике под цвет пылающих глаз, зло прошипел:
— Не смей, слышал меня? Не смей больше вваливаться в мою спальню! Особенно с ней!
И так тихо стало. Я такой мертвой тишины даже на кладбище не слышала. На нас теперь смотрели все! И под изучающими взглядами стало окончательно стыдно.
Но только мне!
— А без Дэи можно? — нагло поинтересовался Эллохар.
Лорд Алсэр, до которого дошло в присутствии скольких свидетелей ведется эта весьма интересная беседа, попросту замер, магистра и это не остановило:
— Ладно, расслабься, в следующий раз Тьера захвачу, а то перед Дэей уже не удобно — один раз ее к тебе приволок — ты там с тремя, второй раз явились — у тебя в постели уже четверо. Знаешь, Алсэр, мне за тебя перед Дэей стыдно, что она теперь о лордах темной империи думает, страшно даже представить, да, прелесть моя?
Я ничего не думала, мне было стыдно. Очень. Совсем даже. И не отрывая глаз от пола, я прошептала:
— А Риан где?
— В управлении, — рыкнул Алсэр.
— Спасибо, — запинаясь, сказала я, и так же глядя исключительно в пол, торопливо направилась к двери, ведущей на нижние уровни.
Мои каблучки процокали по каменному полу в абсолютной тишине. Так стыдно, и все, чего мне в этот миг хотелось, это прибежать к магистру, обнять, а потом спрятаться за его широкой спиной от всех этих взглядов, ситуаций и вообще мнений высшего общества Темной Империи!
По лестнице я не спустилась — я сбежала практически, потому как и там народу, на меня взирающего, оказалось не мало. Ворвалась на первый этаж и облегченно вздохнула — здесь не было никого!
Пройдя по первому уровню, спустилась на второй, тоже совершенно пустой, благодаря магии, и подойдя к двери управления, на миг замерла. Почему-то только сейчас поняла, что вот-вот расплачусь. Не зря я так не хотела появляться при дворе Темной Империи! Совсем не зря, я тут и так никто, а после представления Эллохара и Алсэра… Если император обо мне столь невысокого мнения, страшно представить, что скажут другие…
Распахнув двери, я тут же и остановилась — у нас было на удивление немало народу. Все наши, и еще за сорок лордов в темной одежде служащих управления. И едва я вошла все разом посмотрели в мою сторону.
— Простите, леди, — неприязненно начал один из тех, кого я видела впервые.
И я поняла, что разревусь прямо здесь и сейчас, а допустить этого никак нельзя.
— Темных! — поздоровалась, едва сдерживаясь, и ни на кого не глядя, почти побежала к кабинету магистра.
— Риате! — окликнул меня оборотень Лексан.
Я никого не слушала, я распахнула двери, вошла и едва сдержала крик!
Там был уже совсем не молодой дракон-полукровка! Раздетый до пояса, привязанный к стулу огненной плетью, заторможенный в состоянии оборота и потому испытывающий боль не столько от огненных пут, сколько от выворачивающей суставы дикой боли. В местах, где тело соприкасалось с плетью, шипела и плавилась кожа, чешуя, после оборота долженствующая стать идеальной броней, заторможенная в зародышевом состоянии, осыпалась искореженная и окровавленная.
