Ферма звезд на краю земли - Даша Семенкова
Я вынесла корзину на крыльцо, чтобы утром ее забрала домработница. Перебрала продукты в холодильнике, с сожалением выбросив увядший салат и подгнившие ягоды — здесь они дорого стоят, если бы соседка не угощала, редко бы перепадала такая роскошь. Подмела веранду, прибрала разбросанные в спешке вещи. Стало стыдно, что запустила дом, ведь так старалась в нем обжиться. А теперь не то что переночевать — только переодеться прихожу.
Наверное, в глубине души я так и не приучилась считать это место своим. До сих пор воспринимала как нечто временное, чужое, на которое не имею никаких прав и откуда могут попросить в любой момент.
А если разобраться, нет у меня своего, не заслужила еще. Вармстед для многих бродяг такое вот, временное пристанище. Для тех, кто жаждет тишины и покоя. Обманчиво уютное, мирное, гостеприимное место, задержавшись в котором слишком долго, так легко незаметно для себя утратить силы бороться и смелость идти вслед за мечтой. Криштоф прав — остаться здесь все равно что похоронить себя заживо.
Быть может, зря я спорю, Тео тоже пора рискнуть и попытаться что-то изменить?
Обсудить это в тот же день не удалось: прощаясь, он шепнул на ушко, что лучше бы мне сегодня не раздражать Йенса и провести ночь дома. Догадываясь, что это может быть лишь поводом, и он просто должен заняться делами, я согласилась.
К ужину приехала Райли — за несколько часов она прислала мальчишку с записочкой. Извинялась за то, что собирается нагрянуть столь внезапно, и ссылалась на важный разговор.
— Ох, Йенс, мне, право же, неловко сваливаться как снег на голову, — сказала она, поздоровавшись. — Но у меня срочное дело к нашей Стасе, было бы еще более невежливо не заглянуть к вам по случаю.
— Что вы, я вам всегда рад, — ответил он учтиво. — Специально для вас к ужину будет миндальный пирог, помните, как-то вы его очень хвалили.
Она поблагодарила со смущенной улыбкой — к чему такие хлопоты! — и попросилась уединиться со мной до того, как накроют на стол. Вид ее говорил о том, что у нас милые девичьи секреты, не более. Однако едва за нами закрылась дверь, Райли изменилась в лице.
— И что же случилось такое срочное? — спросила я, предчувствуя, что ничего хорошего.
— То, чего рано или поздно следовало бы ожидать, если ты не одумаешься. Я все же надеялась, но… Не против, если я присяду?
Спохватившись, что держу гостью в дверях, я извинилась и провела ее в гостиную. Какое счастье, что успела прибраться, иначе еще и за бардак пришлось бы краснеть. Предложила чего-нибудь прохладительного, но она отказалась изящным жестом и села в кресло, прислонившись к подлокотнику. Я не смогла не отметить, какими все-таки элегантными у нее получаются самые обычные движения. Райли прямо-таки притягивала взгляды.
— Видишь ли, распорядительницы нашего общества больше не желают видеть тебя на собраниях. Я пыталась спорить, но твое поведение для них чересчур возмутительно. Сожалею.
У нее был при этом такой скорбный вид, что я не сдержала смешок. Будто о неизлечимой болезни сообщила, а не о том, что меня исключили из клуба по интересам. Тоже мне, потеря потерь. Да я на этих собраниях только ради нее и высиживала, считая минуты. Ну и чтобы повеселиться после, конечно.
— Не притворяйся дурочкой, тебе не идет, — нахмурилась она, когда я сказала об этом. — Неужели не понимаешь, что это только начало? Слухи распространятся со скоростью лесного пожара, возможно, прямо сейчас твоя репутация разлетается в клочья.
— Я не стану спрашивать, кто из вас двоих проболтался. Вернее, троих, партнер Летти по засаде в беседке тоже в курсе. Но вот что интересно: ты действительно за мою репутацию боишься или о своей переживаешь? Лучше скажи правду, я не обижусь, честно.
Райли окинула меня загадочным взглядом — у нее ловко получалось смотреть вот так, из-под длинных подкрашенных ресниц. И заявила, что я все-таки дурочка, ни в людях не в силах разобраться, ни в ситуации.
— Правда в том, что ты мне нравишься. Тео не люблю, скрывать не буду, но за тебя беспокоюсь совершенно искренне. Знаю, ты все равно надолго здесь не останешься, но я надеялась, что мы здорово проведем время.
— То есть все-таки я и на тебя бросаю тень, больше со мной время проводить не сможешь, — кивнула я, невольно чувствуя обиду. Да, я ее понимаю, в этом не соврала, но все же надеялась, что не оттолкнет меня из-за такой ерунды.
— О, нет, я буду проводить с тобой время, если ты не против, — усмехнулась она, и прищуренные глаза зло блеснули. — Выкручусь. Должен же кто-то наставлять заблудшую душу на путь истинный. И потом, в подполье Вармстеда тебе по-прежнему рады, но теперь ты из тех, кто приглашен через черный ход.
— Вот и славно. Надеюсь, это не последний твой ужин у нас? Йенс ведь остался порядочным.
— Йенс тебя не выручит. Поговори с Криштофом, его слово в городском совете не последнее. Если он вступится — знаться с тобой порядочные горожане не будут, но хотя бы прикусят языки. Пожалуй, этот совет — все, чем я могу помочь.
Она помогла уже тем, что пришла, большего мне и не нужно было. Но об этом я говорить не стала — решит еще, что расклеилась. Нет уж. Пусть как хотят меня полощут, удовольствия наблюдать, как слезы лью, я им не доставлю. Не побьют же, а остальное как-нибудь переживу.
53
С Криштофом я встретиться не успела — власти пригласили меня сами. Не городской совет, маги со Станции, но здесь они были формально на равных, а фактически магам подчинялась вся кальдера, от городского главы до дворника.
Письмо, витиеватым бюрократическим слогом предлагающее явиться для выяснения «обстоятельств по конфиденциальному делу», было подписано Симоной Стефан, особой советницей, волшебницей Вармстедской Исследовательской станции и просто красавицей. Я ее вспомнила. Та самая магичка, которая вызывала меня, когда я только попала в кальдеру. Определенно она вела мои дела,
