Хозяйка проклятого острова - Алина Углицкая
– Валентины еще нет? – Тамара взглянула на изящные часики, украшавшие ее запястье. – Ах да, еще только восемь тридцать. Давай я тебе помогу?
– Давай.
Предложение жены неожиданно обрадовало Суховского. Оно несло с собой некое тепло, которого стало так мало в его жизни. Хотя, если признаться честно, то прежде его было еще меньше. Но прежде он и не нуждался в этом так остро. Потому что прежде не был развалюхой.
После случившегося Борис осознал, как дорожит этим теплом. Он боялся, что вот-вот все закончится, жена бросит его и уйдет к любовнику.
Тамара помогла ему встать. Он мог бы и сам, но прикосновения супруги дарили необъяснимую надежду. Если бы Суховского спросили, на что он надеется, Борис не смог бы дать внятного ответа.
И все же надежда была.
Тамара помогла снять пижаму и закрыть душевую кабину, а потом терпеливо ждала снаружи, готовая оказать помощь, если он вдруг попросит.
Не попросил.
Стук капель по пластику стих. Зашелестела, открываясь, дверца.
Тамара проглотила вздох. Муж предстал перед ней обнаженным, со стекающими по крепкому, еще вовсе не старому телу ручейками воды.
Чуть помедлив, Тамара подала ему полотенце. А затем и сама прикоснулась мягкой тканью к такому знакомому и почти забытому телу.
Борис замер, ощутив прикосновение. Он еще не понимал, что жена задумала, но надежда, поселившаяся в душе, пустила ростки.
Тамара вытирала его осторожно, но тщательно. Не пропускала ни сантиметра влажной кожи. Она не просто исследовала, она вспоминала.
Мужская плоть отреагировала, подалась навстречу прикосновениям, показывая, что Борис очень рад этой нежданной заботе.
Тамара радостно усмехнулась. Она уже не могла и вспомнить, когда у нее была близость с мужем. Не сомневалась, что он ее давно не хочет. И это свидетельство того, что она ошибалась, всколыхнуло уже ее надежду.
Взяв мужа за руку, Тамара потянула за собой.
– Идем в кровать, – голос охрип.
Хотя внутри еще жило сомнение, что супруг оттолкнет ее как прежде, возмутится, скажет “не до того сейчас”.
Но этого не произошло.
Борис сжал ее пальцы и двинулся в спальню с такой поспешностью, что на глаза навернулись слезы счастья – он все еще ее хочет.
Она думала, что придется все брать в свои руки, ведь он совсем не видит. Но в постели с ней оказался прежний Суховской – властный, решительный, заставляющий подчиниться его напору.
И Тамара подчинилась. Закрыла глаза и застонала, ощущая долгожданное вторжение. Он двигался резко и напористо – ровно так, как ей хотелось. До первой разрядки женщина дошла буквально через несколько рывков.
Ощутив это, Суховской довольно зарычал и усилил напор, чтобы снова вознести жену на вершину и оказаться там вместе с ней.
Зевс некоторое время равнодушно наблюдал за супругами, а потом с коротким мявком направился прочь. Постельные игры людей его утомляли. То ли дело кухня, где повар уже готовит завтрак и наверняка отложил что-то вкусненькое для кота.
Когда все закончилось, Борис не решился отпустить жену. Наоборот, крепко обнял ее, разомлевшую. Часто дыша, уткнулся ей в грудь влажным от пота лицом. Ему на миг показалось, будто то, что случилось сейчас, стерло между ними преграду. Будто в спальне стало тепло и уютно.
А потом понял, что жена плачет.
– Я сделал больно? – напрягся Борис.
– Нет! – теперь уже она вцепилась в него, боясь, что он разожмет руки, снова станет чужим и холодным.
– Тогда почему ты плачешь?
– Не знаю…
Тамара не ждала близости с мужем, но где-то глубоко в душе все это время надеялась на нее. Она не могла объяснить своих слез, ведь сейчас ее переполняло невообразимое счастье. И все же по щекам бежали соленые ручейки, а она всхлипывала и улыбалась.
Склонившись к ней, Борис начал собирать губами слезы с ее губ.
– Прости, на второй раунд я пока не способен, – хмыкнул он, ощутив, что жена вновь начинает реагировать на прикосновения.
– Ничего, я подожду, – Тамара прижалась к мужу, жадно вдыхая его запах, а потом предложила: – Может, тебе стоит поесть, тогда и силы вернутся?
В ответ услышала то, ради чего стоило все разрушить и снова создать – его смех.
Завтрак она велела накрыть на одном краю большого стола. Отпустила пришедшую сиделку и сама ухаживала за мужем, подливая ему сок и подкладывая на тарелку вкусные кусочки. То, что падало на пол, становилось законной добычей Зевса, который, как обычно, крутился в столовой во время завтрака.
Тамара подтрунивала над супругом, говоря, что он больше еды отдает наглому меховому мешку, чем кладет себе в рот.
Это утро впервые за многие годы было похоже на те, счастливые, что случались с ними в молодости. До того, как Тамара Суховская наделала столько ошибок.
Идиллию нарушило легкое покашливание.
– Ирина? – Тамара перевела взгляд на застывшую в дверях экономку. – Что-то случилось?
Та кивнула, а затем огорошила сообщением:
– Там господин Лесницкий. Просит его принять.
– Игорь? Что ему нужно?
А у Бориса сдавило в груди.
С тех пор как “Диана” попала в больницу, этот подонок просто исчез. А он и не думал его искать, не до этого было. Но теперь…
– Пригласи его, – через силу выдавил Суховской.
– Ты уверен? – Тамара с тревогой взглянула на мужа.
– Да.
Пора расставить все точки над “i”.
Глава 38
В то утро Игоря Лесницкого разбудил телефон.
Проснувшись, мужчина осознал, что лежит на полу в коридоре квартиры, которую он делил с Леной-Дианой.
Во рту было сухо. Сейчас бы он отдал полцарства за воду. Но до кухни нужно было еще доползти.
– Слушаю? – прохрипел в трубку, облизывая пересохшие губы.
– Игорь! Где тебя черти носят? – в ответ раздался взбешенный рык Суховского. – Я тебя, тварь, собственными руками придушу, если через десять минут не будешь в больнице!
– В больнице?
Ничего не соображая, Игорь потер глаза. Да, похоже, он вчера перебрал…
– Вечером Дианку увезли на “скорой”. Она в коме. Дуй сейчас
