Электрический идол - Кэти Роберт
– Потому что я сама решаю, как отомстить. – Уж это она должна понять.
Наконец она кивает.
– Мне это не нравится, но я буду считаться с твоими пожеланиями. – Она указывает на Эроса. – С одной оговоркой: если моя дочь пострадает, я спалю твое наследие дотла.
– Принято к сведению.
– Я хочу, чтобы ты устроила мне встречу с Посейдоном. – Я бы и сама это сделала, но могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз за минувший год видела его на мероприятиях, хотя и прежде он редко появлялся на вечеринках Зевса. Сомневаюсь, что смогу с ним увидеться, если заявлюсь на верфь без приглашения.
Не говоря уже о том, что он открыто ненавидит Эроса.
Она хмурит брови.
– С Посейдоном? Было бы больше смысла от встречи с Аидом или Зевсом. Посейдон не любит борьбу за власть.
Я знаю. На это и рассчитываю. Как правило, он держится в стороне от интриг, которые плетут остальные Тринадцать, но он – носитель наследного титула, а значит, обладает властью. У моей матери есть к нему доступ, потому что она занимается снабжением в Олимпе. В основном продовольствие поступает с территорий, окружающих город, но некоторые товары невозможно здесь произвести. Посейдон отвечает за импорт и экспорт и один из немногих может покидать Олимп и возвращаться в него, когда пожелает. В результате у них с моей матерью сложились неплохие рабочие отношения.
Нам нужно, чтобы Посейдон и Аид были на нашей стороне, а потом вернемся к Зевсу.
– Мама, прошу.
В конце концов она кивает.
– Я прослежу, чтобы все было сделано, но не могу обещать, что получится быстро. Он любит избегать моих звонков, когда есть такая возможность.
– Не сомневаюсь, что тебе по силам его прижать.
– Конечно. – Она встает. – А теперь мне нужно закончить подготовку к мероприятию. Ты знаешь, где выход. – Мать молчит. – Спасибо, что рассказала мне, Психея.
– Можешь отблагодарить меня, отказавшись от переговоров с Зевсом.
Она отвечает мне натянутой улыбкой и уходит по коридору, ведущему в спальню. Не могу сказать, что вздыхаю с облегчением, но напряжение немного ослабевает. Я поворачиваюсь к Эросу.
– Я…
– Поговорим в машине. – Он кивком головы указывает мне за плечо, и, обернувшись, вижу Каллисто.
Я напрягаюсь, ожидая, что она начнет угрожать Эросу, как, похоже, поступают все близкие мне люди. Но ее напряженный взгляд адресован мне.
– Это правда? Мать все еще мечтает о титуле Геры для одной из нас?
Я с трудом сглатываю.
– Да, но…
– Не говори, что она отступит. Мы обе знаем, что это не так. Если случившееся с Персефоной не разубедило ее, значит, и тебе не добиться этого ни словами, ни действиями. – Она указывает на Эроса, щелкнув пальцами. – Он монстр, но он не Аид.
– Спасибо, – бормочет он.
– Каллисто, мы что-нибудь придумаем.
Сестра улыбается, но взгляд ее остается ледяным. Она подходит ко мне и хватает за плечи.
– Вы с Персефоной и так долго о нас заботились. Я разберусь.
Меня пронзает неподдельный страх.
– Ты не можешь его убить.
– Я знаю. – Она сжимает мои плечи и опускает руки.
– Но…
– Побеспокойся о себе, Психея. Если Афродита хоть пальцем тебя тронет, случившееся с прежним Зевсом покажется легкой смертью по сравнению с тем, что я с ней сделаю. – Она отворачивается и уходит.
Черт. Черт. Черт.
– Плохи дела.
– Психея. – Эрос ждет, когда посмотрю на него. – Ты не можешь сражаться во всех битвах. Мы должны расставить приоритеты, и сейчас нужно беспокоиться о более насущных проблемах, чем о планах твоей матери. Займешься этим, когда мы разберемся с Афродитой.
Он прав. Я это знаю. Но не так просто избавиться от многолетней тревоги и ответственности. Мы с Персефоной всегда старались обуздать ярость Каллисто и защитить Эвридику от всего зла, что есть в Олимпе. И мысль, чтобы перестать это делать, вызывает совсем иной страх, чем противостояние с Афродитой.
Но я позволяю Эросу отвести меня к лифту. Я должна верить: моя сестра знает, что делает, и не навлечет на нас еще большую опасность.
Надеюсь, что Каллисто не обманет мое доверие. В противном случае у нас будут большие неприятности.
Глава 29
Эрос
Я везу Психею домой. Сегодня больше ничего нельзя сделать, а выглядит она такой же взволнованной, каким чувствую себя я. Честно говоря, рассчитывал, что Зевс вмешается. Зевс – мой друг, вернее, был им. Стоило помнить, что в этом клятом городе это ничего не значит.
Однако законы придуманы не просто так, и все знают, что случилось в последний раз, когда один из Тринадцати выступил против другого. Прежний Аид и его жена были убиты, и в результате весь Олимп на протяжении тридцати лет считал, что этот титул навсегда утрачен. Их смерти послужили причиной появления закона, запрещающего убивать друг друга. Он призван защитить носителей титулов и их семьи.
А это должно означать, что, стоит кому-то его нарушить, вся мощь остальных Тринадцати обрушится на виновника.
Надо признать, что в таком случае и я столкнусь с последствиями участия в интригах матери, но это небольшая цена за то, чтобы Психея оставалась в безопасности.
Удивительно, как быстро изменились мои приоритеты.
Посматриваю на жену, которая сидит рядом и с задумчивым выражением лица глядит в окно. А может, это вовсе не удивительно. Я эгоистичный ублюдок. Психея важна для меня и, само собой, я не хочу, чтобы она пострадала. Вот так все просто и вместе с тем сложно.
Когда мы подъезжаем к пентхаусу и выходим из машины, Психея замедляет шаг у входа и долго смотрит на статую.
– Мой план может не сработать. Если Зевс и остальные признают, что это дело рук Афродиты, им придется разбираться, поэтому будет гораздо проще закрыть на все глаза.
Я подхожу к жене и обнимаю за талию, нежно прижимая к груди.
– Аид поможет тебе.
– Да. Моя сестра об этом позаботится. – Она вздыхает. – Но Аид – это один человек. Даже при участии моей матери на нашей стороне всего двое из Тринадцати. Шансы на победу невелики.
Она права. Я закрываю глаза и вдыхаю ее запах, напоминающий печенье. У нас
