Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2 (СИ) - Екатерина Слави
Императрица задумалась над его вопросом. На лице ее проступило сомнение.
— За долгие века орден Сон-Лин-Си пытался подчинить себе силу Четырех Кланов. Им поддалась только магия драконов, поэтому они оставили попытки освоить магию остальных. Но ведь они никогда не пытались изучить и подчинить себе магию Клана Сапфиров — из-за того, что люди-сапфиры исчезли. И вот на пути ордена встречается женщина-сапфир, владеющая магией своего клана — и орден отказывается от возможности заполучить ее себе. Почему?
Амир подался вперед и опрокинул императрицу на подушки. Его рука скользнула от ее бедра вверх, обхватила грудь, переместилась еще выше, к шее, и императрица, не сдержав стона, прогнулась под ним. Но тотчас ее лицо исказилось от стыда и негодования на саму себя.
Улыбаясь, Амир видел: тогда как воля императрицы сопротивлялась влечению, которое он пробуждал в ней, ее тело отзывалось на его ласки.
— Магистр ордена знает, что твоя мать умерла от неизлечимого недуга, — продолжал Амир, наклоняясь и целуя императрицу в шею. — Он знает, что ты могла унаследовать ее болезнь.
Ладони императрицы упирались ему в плечи, но ее попытки оттолкнуть его были настолько неуверенными и слабыми, что Амир едва замечал их.
— Разве сила драконов сейчас нужна Кан-Ри больше всего? — зашептал он ей на ухо. — Разве не магией возрождения прежде всего должен хотеть овладеть орден, чтобы обезопасить жизнь своей императрицы?
Схватив ее запястья, Амир завел ей руки за голову и, наклонившись, приник к ее губам — в этот раз медленно и уверенно распаляя в ней сладострастие. Сердце императрицы билось громко и быстро — словно стучалось к нему в грудь.
Эта женщина, которая лежала сейчас под ним, не жаждала повелевать. Она была напугана и, возможно, давно, очень давно жила в страхе. Ее предназначение, ее роль страшили ее и тяготили. Ее мать умерла слишком молодой. Она слишком рано взвалила на свои плечи управление целой страной.
Возможно, орден Сон-Лин-Си и был для нее поддержкой, но сейчас они совершили ошибку. И Амир знал, что не даст им шанса — он обернет эту ошибку против них же.
— Ты так юна, маленькая императрица, — прошептал он ей в губы, глядя прямо в глаза. — Разве тебе хочется умереть так рано, как умерла твоя мать?
— Как? — задыхающимся шепотом спросила она, жадно ища ответ в его взгляде. — Как мне заполучить магию возрождения?
Амир улыбнулся.
— Не волнуйся. Я помогу тебе.
И снова впился поцелуем в ее губы.
Императрица Кан-Ри не жаждала повелевать. Она хотела быть слабой. Она готова была подчиниться.
* * *
Когда дракон коленом раздвинул ее бедра, императрица ахнула испуганно:
— Нет!
Дракон улыбнулся.
— Ты не обманешь меня, императрица, — глухим и охрипшим от возбуждения голосом, сказал он. — Ты жаждешь отдаться мне, впустить меня в себя. Дрожишь от нетерпения, желая узнать, как это будет — провести ночь с мужчиной. Ты мечтаешь хоть ненадолго освободиться от роли повелительницы, и стать просто покорной женщиной.
Наклонившись к самому уху, он прошептал горячо:
— Ты хочешь быть покоренной мною.
Императрица задрожала. И стыд охватил ее тот же час, потому что знала она — эта дрожь вызвана не страхом, не отвращением. Она — порождение распускающегося в ее теле, как огненный цветок, желания.
— Скажи мне свое имя, императрица, — шептал дракон ей на ухо, а его ладони скользили вдоль ее тела: отбрасывая прочь одежды, которые ей и самой хотелось сбросить, пятная ее невинность бесстыдными прикосновениями, разжигая похоть в ее крови. — Я хочу знать имя женщины, которую сделаю своей.
Императрица не могла сопротивляться. Сердцем дракона было пламя. Слова его и прикосновения были искрами, рассыпающимися вокруг. И эти искры распалили огонь в ее крови.
Порочно раскрывшись перед первым и единственным мужчиной, который подчинил себе ее волю, за миг до того, как он проник в нее, императрица выдохнула:
— Тай-Мин… Мое имя — Тай-Мин…
35. КНИГА ШЕСТИ ТРОП
Глава Клана Лисов пережил своего младшего сына на один день, так и не узнав о его гибели. На смертном ложе, когда сознание лишь на несколько мгновений вернулось к нему, Адэрлет назвал своим преемником старшего сына.
Девять белоснежных хвостов Альпина, с великолепием которых мало что могло сравниться, в тот же день увидел весь клан, и это стало свидетельством того, что теперь он — истинный предводитель лисов. Признавая его власть, как нового главы клана, лисы склонили перед ним головы.
Обо всем этом Равене рассказал Неемия.
— Не всегда мне понятно, о чем думает господин Альпин, — сказал старый лис, — он скрытен и кажется равнодушным. Господина Сирила, его натуру, я понимал куда лучше… — Неемия запнулся, но договорил: — Но у меня нет сомнений, что господин Альпин будет хорошим главой клана — благо лисов он ставит прежде всего.
Равена знала, как Неемия предан главной семье, как привязан был к Рилу, и видела, что его гибель и последовавшая за этим смерть Адэрлета всерьез выбили его из колеи.
Она была уверена, что после случившегося, он еще долго не захочет видеть ее, будет винить во всем, но Неемия навестил ее уже на второй день после кончины Адэрлета, чтобы сообщить новости.
Он вел себя с ней чуть более сдержанно, чем обычно. Немного холоднее, как заметила Равена, но она видела — зла он на нее не держит и ни в чем не винит. Когда она поняла это, у нее отлегло от сердца. У Равены в этой жизни было не слишком много близких людей, и мысль о том, чтобы навсегда потерять друга в лице Неемии, страшила ее.
В какой-то момент она подумала, что в жизни Неемии все обстоит примерно так же. Он был одиноким и замкнутым — немногих пускал в свою жизнь. Зная о его любви к ее матери, Равена понимала, что чувства Неемии очень глубоки, поэтому, если уж он сближался с кем-то, то не отказывался от своих привязанностей с легкостью.
В
