Во славу человечности! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Гор с Аней в тишине выпили по чашечке и сидели, каждый погрузившись в свои мысли. Обстановка располагала. По размеру комната была точно такая же, как все остальные, но в ней стояли большой письменный стол, скамьи, кресла, столик возле окна, по стенам развешано оружие, даже картина… и всё это делало помещение обжитым.

Внимание Ани привлекло изображение мужчины и женщины, нарисованное неумелым любителем. Лишь по некоторым чертам лица да судя по тому, что картина висит здесь, можно было догадаться, что на портрете отец Гора и, наверное, мать. Всё, что Аня о них знала — только то, что их не было в живых давно. Не самая лучшая тема для разговора, но она решилась расспросить.

— Ваши родители?

Гор проследил за взглядом девушки и, скупясь на эмоции, лишь кивнул.

— Я больше нигде не видела картин в вашем доме.

— Старые не сохранились, сгорели, а мой народ не особо склонен к мазне.

— Жаль, что вы так неодобрительно об искусстве, — укорила его Аня, — тем более сами храните этот неумелый портрет как память.

— Неумелый? Художник уверял, что он талант, — хмыкнул Гор.

— Возможно, но ему не хватает учителя, — деликатно заметила собеседница. — Вас не задевает, что я не оценила эту работу?

Вожак безразлично повёл плечом, ленясь отвечать. Дело не в картине, а в том, кто на ней, иначе бы он выкинул её. Аня, чуть робея, осторожно спросила:

— Так всё же, это ваши родители? Мне показалось, что эта тема запретная, но, раз уж я живу здесь, хотелось бы знать, чего именно избегать. Они погибли в результате несчастного случая или был заговор?

Гор посмотрел на Аню в упор, и она стиснула зубы. Он недоволен и давит на неё силой. Не специально, но видимо она всколыхнула в нём что-то болезненное и раздражение альфы вышло за рамки. Вот оборотная сторона силы и власти. Рядом с вожаком жить могут только сильные оборотни, будь то мужчины или женщины, или люди. Аня протянула руку и накрыла своей ладошкой его.

— Простите, догадалась, что произошло нечто плохое с вашими родителями, но подумала, что время сгладило боль…

— Да, время затёрло всю остроту произошедшего, но непонимание не даёт забыть. Я был уверен, что мать влюблена в отца, а оказалось, что она любила другого, и ради него отравила отца.

Вот этого Аня не ожидала и не удержала эмоций, распахнула глаза, даже чуть приоткрыла рот:

— Ошарашили!

— На мать открыли охоту и растерзали её. Я стал вожаком.

Аня не только ради Гора, но и защищая себя, быстро задала следующий вопрос, уводя их обоих от «открыли охоту». Она уже слышала, что это значит. Милосерднее казнить, чем гнать всей стаей обречённого и терзать его или её. Страшно представлять себе не только жертву, но и того, кто загоняет, а потом в исступлении, забывая о человеческой составляющей, поддаваясь безумию, вырывает куски…

— А того, кого любила ваша мама? Его тоже приговорили? Может, он во всём виноват?

— Энир? Он ни о чём не подозревал… пытался защищать мать… Он покалечен и сослан к себе.

Аня открыла рот, чтобы расспросить об этом деле, но захлопнула. Гору каждое слово давалось с трудом.

Но какие страсти?! Очень, очень любопытно! Надо бы расспросить об этом подробнее, вот только кого?

Они ещё молча посидели, потом Аня собрала чашки и понесла их в кухню. Захотелось пройтись и мельком посмотреть ещё раз замок. Вожак так и остался сидеть, о чём-то размышляя. По дороге к девушке присоединились Сид с Кливом. Она одобрительно кивнула. Даже в замке Серых за ней всегда следовала охрана, и здесь с ребятами ей было спокойнее.

Потянулись однообразные дни. При полном содействии Гора и принимая помощь Риза, Аня обживалась в своих покоях.

Но что у неё была за жизнь? Она сидела и подробно вычерчивала схему шкафа или комода, чтобы максимально облегчить работу мастеру. Она сама рисовала модели одежды и ей чуть ли не часами приходилось стоять, пока оборотницы прямо на ней подгоняли платья. Им сложно было рассчитать вытачки, талию, сужение и расширение юбки…

Вся эта возня у Ани отнимала много времени, она даже уставала, но больше утомляло отсутствие удовлетворения от пользы прошедшего дня. Раньше она знала, что вся её работа повлияет на жизнь многих людей и оборотней, а сейчас всё казалось бесполезным, никчёмным, пустой суетой.

Она была не права, но тишина в замке давила, и с каждым днём всё сложнее становилось заставлять себя подниматься, чего-то желать и действовать. Тоска и уныние! Даже половина оборотней Риза уехали проведать родных! Замок, рассчитанный на не одну сотню жителей, пустовал.

Жизнь ощущалась только на кухне, но там Аня частенько сталкивалась с леди Чарной, которая считала себя хозяйкой замка и желание ходить туда — пропало. Очень привлекательная оборотница, но на любителя: яркая, чуть резковатая внешность, демонстрирующая властность, уверенность и страстность. На вид ей было около тридцати, но так выглядят все женщины, приближающиеся к столетию.

Леди пользовалась безоговорочным уважением служащих в замке волков, хотя сама она была не из знатной семьи. Сильная волчица, и она при желании вполне могла рассчитывать на брак с альфой из крупных кланов, даже вожаку она была бы под стать, не будь значительно старше его.

Редкий, практически единичный случай, когда девушке из низов удалось пробиться наверх. Аня смотрела на неё — и понимала, что Чарна наверняка даже в юности не позволила бы пользоваться собою, а это приходится испытывать на себе всем простым оборотницам. Без сомнений, так или иначе, она убивала насильников, но как ей удавалось избегать наказаний?

В любом случае, это дела давно минувших дней и ворошить прошлое ни к чему, но эта Чарна недолюбливает Аню и она, ожидая от властной леди подвоха, нет-нет, да и думала: как же так, на жену вожака устроили охоту, а у этой на лице написано, что «вооружена и очень опасна», а является уважаемой леди?

Однажды, Аня, брюзжа на неё Ризу, впервые натолкнулась на его недовольство. Он, теперь, видите ли, восхищён леди Чарной! Она его идеал! Сильная, деспотичная, не терпящая возражений оборотница, оказалась мечтой главы небольшой семьи. Как Риз объяснил Ане, именно с такими жёнами семьи становятся кланами!

Возмущению девушки не было предела. А что сделала эта Чарна, кроме того, что научилась отдавать приказы и наказывать?

Тут пашешь, думаешь за всех… впрочем, она давно уже не пашет и думает только о том, как объяснить мастерицам расчёты для выкройки рукава.

Аня раскисла.

Всё происходило незаметно, по капельке день ото дня, но неуклонно.

Аня была бы сейчас рада, даже если бы её начали угнетать, тогда она сосредоточилась бы, начала бороться, но даже с высокомерной Чарной она почти не сталкивалась.

Ну, подумаешь, та зыркает на неё своими недоброжелательными глазищами! Зато Аня в ответ думает о ней как о преступнице! Считает сколько та могла бы за годы службы заныкать окорочков или вообще приписывает ей замурованные в замке трупы конкуренток. И все равно скукота.

Гор часто уезжал, тогда в замке начинал хозяйничать Черен. Этот бета не слишком ладил с леди Чарной, и Аня с удовольствием следила за их вежливо-напряжёнными отношениями. Она, можно сказать, жадно дышала атмосферой сдержанного конфликта, оживала, но вскоре и это перестало развлекать её. До чего дело дошло, она заваливалась спать после обеда!

На фоне безделья приезд Семича явился радостным событием. Он странно принюхался к ней при встрече, тревожно поглядывая на неё, но быстро отстал и даже был удовлетворён видом Ани. Ещё бы, она заметно округлилась, и от сытной, спокойной жизни расцвела нежной девичьей красотой.

Бета тёрся возле неё беспрестанно, норовя сдувать пылинки и умиляясь её дневному сну, мягкому взгляду, спокойной улыбке. Вскоре он стал задаривать её подарками, и в очередной момент, когда он окольными путями пытался выяснить, что же Ане по нраву, она вдруг осознала, что превращается в домашнюю пусечку, которую балуют и по дням недели надевают новый бантик на шею.