В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова
— Вот оно что. Жаль, я уж обрадовался. В последнее время вокруг тебя много чего происходит: один оборотень в одночасье на десяток лет стареет («Взрослеет!» — педантично поправил Ларс), другой мертвецами управляет, теперь вот подгнильщика откуда-то достали…
— А тебе всё мало? — хмыкнула Нита.
— Загадок много не бывает! — развёл руками профессор.
Тарсам выглядел помятым и не выспавшимся, но глаза блестели жадно. За годы знакомства Нита выучила: от новых изысканий его могла оторвать разве что жена, да и то чтобы впихнуть миску супа и на пару часов уложить поспать. С ней он хотя бы боялся спорить.
— Уезжаете, значит? — уже без шуток спросил Тарсам. Ему одного взгляда на древо на груди ведьмы хватило, чтобы верно всё истолковать.
— Завтра на рассвете, — отозвался Ларс. — Я уже с подводой договорился. Как раз в Брадд едут торговать и нас подвезут.
— Жаль.
Всего одно слово, но Нита вдруг ощутила тоску. Она и не думала, что прикипела к Клофорду и его жителям, но сейчас понимала: будет скучать. И по болтливому аптекарю, и по Хромому Берему, и по Тарсаму с его везде сующими нос студентами. Вроде и не дом, но…
Ларс поймал её руку и сжал пальцы, поддерживая, оттягивая грусть на себя. Да и хорошая это была грусть, светлая. Правильная.
Нита сглотнула комок в горле и продолжила разговор.
— Мы, собственно, об Арконе зашли поговорить. О нём и Ритане Тересе. Там сложно всё так… Даже не знаю, с чего начать, — она обернулась на Ларса.
— Ты начни, а я, если что, подхвачу, — кивнул мужчина, и Нита стала неспешно вспоминать, что узнала: от причины провала эксперимента до двух душ в одном теле.
— Вот оно как. — Протянул Тарсам и замолчал надолго, крепко задумавшись. Затем будто очнулся, вспомнив, что не один в кабинете. — Спасибо, что рассказали. Об эксперименте — была такая теория, но только ничем не подкреплённая. Её поэтому и откладывали в дальний ящик. Похоже, пришло время встряхнуть пыль. А Ритана жаль. Легендарный был человек, гений!..
— И хладнокровный убийца, — закончил за него Ларс.
— Тоже верно. Но кто бы сумел справиться с соблазном? Несколько десятилетий провести между жизнью и смертью, а потом получить шанс...
Тарсам подошёл к шкафу, вытащил припрятанную бутылку крепкой рябиновой настойки.
— Вы уж простите, но я выпью за добрый путь его души в кроне. Не самой светлой, но какая есть. — Он плеснул в стакан, на самое дно. — Вам, так понимаю, не наливать?
Оборотни промолчали, и выпил Тарсам в одиночку.
— У меня тоже есть что рассказать. Кажется, даже приятного, — он невесело усмехнулся. Подумал, плеснул себе ещё немного, но после этого поставил бутылку на место и со стаканом прошёл к креслу.
— Только не говорите, что собираетесь повторить этот эксперимент, — проворчала Нита.
— Ну… не сейчас, — смешался профессор, который явно об этом задумывался. — Для начала бы разобраться с последствиями прошлого.
— А разве что-то ещё не понятно? — полюбопытствовал Ларс.
— Нет, я не о том. Мы думаем, как устранить губительные последствия. Ведь каменные деревья иногда умирают по вполне естественным причинам. Вы не видели Столбовую гору, она на востоке? Величественное зрелище! Похоже на осадочные породы по виду, но это остаток одного из огромных деревьев: они живут долго, но не вечно же! А ещё в природе не бывает ничего уникального, да и вряд ли в человеческих силах заметно повлиять на протекающие процессы…
Увлёкшись, профессор говорил длинно и обстоятельно, но оборотни его не перебивали. Нита, сведущая в магических премудростях, понимала больше, Ларс — меньше, но обоим хотелось окончательно закрыть эту часть своей жизни — встречу с Емшаном и его тайнами, а возвращение Мёртвого леса к жизни могло оказаться по-настоящему красивым финалом. Да и лекция про жизнь каменных деревьев оказалась познавательной.
Деревьями они назывались только за внешнее сходство, по сути не имея с ними ничего общего. Естественные проводники и преобразователи магической энергии, они находились в родстве с горами, которые тоже искажали магическое поле, просто в меньшей степени.
Конечно, и размножались они совсем не как деревья, да и размножением это сложно назвать. Просто в один момент энергетические потоки в некотором месте завихрялись, концентрировались — чаще всего из-за движения земной коры, — и дерево начинало расти. Первые несколько десятилетий быстро, а после, полностью сформированное, очень медленно, веками и тысячелетиями.
В Емшане никто не пытался убить дерево. Обладая немалыми познаниями по части рождения новых деревьев — клофордское было первым, но не единственным, — учёные пытались лишь немного выйти за пределы этого процесса. Во всяком случае, тогда казалось, что — немного.
Создать небольшой сгусток силы, похожий на «зародыш» каменного дерева и постоянно связанный с «родителем», — идеальный источник энергии, который можно использовать вдали от мест концентрации магии. Или в таких местах, где её нет вовсе — в горах, под землёй, облегчая труд шахтёров.
Теория Тарсама строилась на предположении, что этот сгусток у экспериментаторов получился и существовал до сих пор, но вышел «неправильным»: вместо того, чтобы аккумулировать первичную магию родительского древа, он тянул её из окружающего мира, преобразовывал во вторичную и пичкал родителя, отравляя. Достаточно молодое ещё и крепкое дерево не сдавалось и, по предположению учёного, ещё жило. Это прекрасно объясняло, почему в Емшане и его окрестностях не было магической пустоши, а наоборот, концентрация силы зашкаливала. С точки зрения Тарсама и его коллег, подобное при полностью мёртвом древе было невозможно.
— Так что нужно сходить туда, расплести этот сгусток, и всё восстановится, — бодро подытожил он. — Мы, судя по всему, сумели установить его местоположение и некоторые важные характеристики, так что шансы отличные. Точно не хотите поучаствовать?
— Видит Древо, я этими вашими экспериментами сыта вот так! — Нита, которую от предложения передёрнуло, выразительно чиркнула ладонью над
