Служить и защищаться - Хелена Руэлли
— То есть эльфы боятся не за чистоту своей расы? И не за дроу?
Дэвлин изумился так, что даже арбалет опустил.
— За чистоту расы?! Да что ты, нет, конечно! А ты и впрямь хотела спасти Гвенедд?
— Хотела. Она нужна мне как свидетель. Я собираюсь арестовать Талулу, которая держала связь с Гвенедд, и привлечь по делу о покушении на короля.
Глава 73
Разговор свернул в мирное русло, и Руфус с облегчением отнял руки от лица, а Полли и Лонваль отодвинулись друг от друга. Остальные вроде и не заметили этого.
— Я бы очень хотела повидать Невидимых Господ, — добавила Элина, — есть у меня к ним пару вопросиков. А теперь отдай мне арбалет, Дэвлин.
Дэвлин, чуть помедлив, отдал оружие.
— И больше не смей разговаривать со мной таким хамским тоном, — голос Элины стал ледяным, — даже если ты очень испугался.
С этими словами она повернулась спиной к разъярившемуся Дэвлину, показывая, что ничуть его не боится, и снова двинулась к мутным окнам Невидимых Господ. Дэвлин уже ничего не говорил. Рядом с ним стоял Рэйшен, и Дэвлин понимал, что за свою Эли Рэйшен схватится с кем угодно. Соли на рану подсыпал Лоркан:
— Ничего не сделаешь, Дэвлин. Как у вас говорят, матрона знает лучше.
И Дэвлин, стиснув зубы, наблюдал, как Элина обходит одно окно за другим, прикасаясь ладонью к их неровной мутной поверхности.
Некоторые окна светлели, а некоторые оставались тёмными и тусклыми. Элинины спутники держались поодаль: мало ли что взглянет на них снаружи! У Элины хоть арбалет есть.
Рэйшену тоже не хотелось приближаться к странным окнам. Но он не просто так снискал славу отчаянного храбреца.
— Эли, дай мне арбалет, я лучше оцениваю угрозу, — шепнул Рэйшен на ухо Элине.
Та задумалась, а у Рэйшена всё внутри заполыхало от обиды. Она больше не доверяет ему? Может, и в самом деле постельный раб вытеснил Рэйшена из сердца своей хозяйки? Однако обида потухла так же быстро, как и разгорелась, когда Элина протянула Рэйшену оружие.
— Возьми. Только не стреляй во всё подряд. Дай мне вначале разглядеть.
— А что ты хочешь увидеть? — не сдержал любопытства Рэйшен.
Остальные придвинулись поближе, им тоже было интересно.
— Не что, а кого. Хочу увидеть Невидимых Господ.
— Зачем?!
— Уши им надеру, — ухмыльнулась Элина.
Она так ловко скопировала ухмылку "лучшего наёмника королевства", что дроу рассмеялись. Руфус, Лонваль и Полли присоединились к их веселью, а Ингерам с Лорканом только покачали головами.
Все окна, к которым притронулась Элина, снова стали тёмными и неживыми. Никто оттуда не выскочил, никакие подозрительные звуки больше не тревожили подземелье.
Элина, казалось, совершенно успокоилась. За её плечом снова стоял Рэйшен, и с ним она не боялась ничего: ни демонов, ни чудовищ, ни Невидимых Господ. Элина решительно хлопнула ладонью по очередному окну. Оно посветлело, стало прозрачным. И весь отряд наблюдал, как Элина застыла. Презрительная усмешка сползла с её лица.
Рэйшен замер, как стрела, готовая в любой миг сорваться с тетивы. Дэвлин наблюдал за ними, сгорая от любопытства.
— Что? Что там такое? — нетерпеливо спросил он.
Такое проявление эмоций, в частности, непотребного любопытства, уронило бы его в глазах родного клана. Но здесь, среди людей, чувства и переживания вполне дозволялись.
— Там мой дом, — тихо проговорила Элина.
Она подошла к окну вплотную, не отрывая взгляда от картины, представшей перед глазами. Её отряд сгрудился у неё за спиной.
Улица была непривычно широкой. Её вымостили не камнем, а чем-то гладким, отчего улица становилась похожей на широкую серую ленту, убегающую вдаль. Вдоль улицы высились дома в несколько этажей. На их фоне люди, деловито сновавшие взад-вперёд, казались совсем незначительными.
— Посмотрите на повозки! — взвизгнул Руфус. — Лошадей же нет! Как они едут, да ещё так быстро?!
— Это не повозки, это машины, — самодовольно поправил Рэйшен.
— Они жуткие! — гнул своё Руфус.
Однако никто его страхов не разделял.
— Внутри сидят люди, — заметил Лонваль, который очень внимательно рассматривал открывшуюся картину. — И мужчины, и женщины. Значит, это не опасно.
— Я бы с удовольствием прокатилась в такой мар… машине, — сказала Полли.
Судя по лицам дроу, они бы тоже с радостью гоняли бы на таких повозках по широкой улице.
Насмотревшись на машины, все принялись разглядывать людей. Одевались они совсем не так, как было принято в Атрейе. Лоркан сразу смекнул, откуда у Элины пристрастие к мужской одежде. Похоже, в этом странном мире все бабы немного ущербные, все носят штаны, да какие! Тьфу просто! Ткань ноги обтягивает! Они бы ещё голыми по улице прошлись! Мимо прошествовала девушка в коротенькой юбочке. Лоркан оцепенел. Мысли напрочь испарились из его головы. Он просто смотрел не отрываясь на длинные стройные ножки… Очнулся Лоркан от того, что Ингерам тряс его за плечо:
— Эй, приятель, очнись! И рот закрой, а то муха влетит!
Лоркан стряхнул с себя оцепенение и пробурчал:
— Нет здесь никаких мух.
— Всё равно закрой, слюной ведь изойдёшь, — сквозь смех проговорил Мадог. — Уже вон лужа на пол натекла…
Все смеялись, Лоркан лениво отбрехивался, а Элина всё смотрела и смотрела сквозь стекло. Она слышала шелест листьев, гудение машин, весь этот шум большого города, от которого она успела отвыкнуть. Но попасть туда, в привычный, хоть и немного позабытый мир она не могла.
Дэвлин был хорошим командиром и отличным наставником. Личный состав может веселиться, а хороший командир должен осмотреться по сторонам и безошибочно оценить обстановку. Дэвлин оценил.
— Рэйшен, — шепнул он сыну на ухо, — что ты будешь делать, если она уйдёт туда?
— Уйду с ней, — незамедлительно ответил Рэйшен.
— А если она пройдёт в это клятое окно, а ты не сможешь?
Рэйшен растерянно моргнул. Это не приходило ему в голову.
— Её надо или отговорить по-хорошему, или остановить по-плохому. Понимаешь, о чём я? — продолжал толковать Дэвлин.
Рэйшен не понимал. Что ж, придётся Дэвлину браться за дело самому. Он, как и Рэйшен, вовсе не хотел, чтобы Элина вернулась домой. Дэвлин только-только решился оставить свой клан, наплевав на клятву верности принцессе Шианнон, да ещё и увёл двух отличных воинов. И это всё зря? Нет уж.
— Эли, ты уверена, что это твой дом? Может, это всё наваждение,
